За порогом

Маг, так же решивший развеяться и прокатиться с капитаном, с интересом прислушивался к разговору, но пока не вмешивался. За последние полгода он уже тоже стал не плохо разбираться в военном деле и не упускал возможности научиться еще чему-нибудь полезному.

— А теперь смотри, арбалет бьет на сотню шагов уверенно. При этом прошивает доспехи — будь здоров. Так вот пять десятков пеших выпускают по болту — попадут не все, это да, но половину ссадят, точно тебе говорю. Хотя выстрелить еще раз скорее всего не успеют — но тут уж как повезет. Может всадники замешкаются — получится завал, часть лошадей ноги опять же поломает. А там уже и второй залп. И все — нет отряда из трех десятков всадников. А самое главное — сколько толкового всадника готовить?

— Ну… года три не меньше. Дворян вон вообще с младых ногтей готовят.

— Вооот, — поучительно поднял палец капитан, — а из арбалета может более-менее прилично выстрелить даже ребенок, взявший его в первый раз.

— Да… — задумчиво проговорил Элей и опять замолчал.

К деревне выехали через полчаса. Как и все деревни виденные капитаном в этом мире ранее, эта не отличалась особым богатством. Небольшие приземистые дома, которые топятся по-черному, большие семьи ютятся вместе. Порой в однокомнатном доме живут вместе и престарелые родители и дети и внуки. Коммунальная квартира по сравнению с этим — просто рай на земле. Скотина выглядела какой-то заморенной, не отличалась размерами и вообще производила удручающее впечатление. Ну и конечно орудия труда. Они тоже не отличались технологичностью. Соха, цеп, серп, ручная мельница — вот не длинный список инструментов, которыми пользовался каждый крестьянин.

Не торопясь прохаживаясь от дома к дому, от сарая к сараю, капитан в уме набрасывал примерный план улучшений.

С орудиями труда было проще всего. Еще из курса истории за шестой класс Серов помнил, что на смену сохе пришел колесный плуг, на смену серпу — коса, на смену ручной мельнице — большие ветряные или водяные. Ну а большого ума, чтобы сделать тот же плуг совсем не нужно. Нужно всего лишь знать, что это принесет пользу. Кроме инструментов Серов решил заняться улучшением бытовых условий повседневной крестьянской жизни. Для этого нужно было раздобыть где-то команду строителей. Серов уже наметил перестроить дома, что бы они топились по-белому, поднять их над землей, построить бани и так далее.

"Нужно узнать, в какую копеечку мне это встанет. Ой чувствую придется потратить не мало. С другой стороны, плотник в это время, по идее — одна из самых распространенных профессий. Учитывая, что почти все делается из дерева… Пожалуй, не разорюсь."

Закончив осмотр всего того, что его интересовало, Серов решил на последок переговорить со старостой деревни. Старостой оказался не старый еще мужик лет сорока пяти, невысокий, кряжистый, с пышной бородой, которую он то и дело теребил. Вообще у капитана складывалось впечатление, что всех старост кто-то делает по одному и тому же шаблону. Они были все очень похожи между собой, как внешне, так и характером.

— Ну, рассказывай, как вы тут живете, какие жалобы, просьбы, — начал разговор капитан, усевшись за стол. Они находились в доме старосты, который оказался вдовцом и жил сам. Судя по всему, его дом так и использовался как здание "сельсовета". Вряд ли одному человеку нужен стол, за которым может разместиться полтора десятка человек.

— Дык, нормально живем, ваша милость, как все живем, — расплывчато ответил староста.

— Ясно… Тогда давай так — сколько человек живет в деревне? Сколько мужчин, женщин, детей?

— Всего в "Горелом" живет четыре сотни и еще пять десятков без двух человек, — начал староста.

"Четыреста сорок восемь", — перевел в уме Серов.

— Из них сотня и еще три десятка и два — мужики, сотня и еще пять десятков и четверо — бабы. Остальные — дети, — показал отличную память староста.

— А детьми ты их считаешь до какого возраста?

— Ну… как обычно, до четырнадцати годков. А с четырнадцати, стало быть уже женить можно.

— Понятно… а вот такой вопрос: сколько детей доживает до четырнадцати лет?

— Эээ, — задумчиво потеребил свою бороду староста, — так и не скажешь. Никто ж, ить, не считал.

— Давай так — сколько в этом году детей родилось?

— Пять десятков и еще семеро, — опять показал свою память собеседник.

— Весело… — от таких цифр Серов просто охренел.

"Пятьдесят семь на четырнадцать… эээ… семьсот эээ девяносто восемь. А живых — сто шестьдесят два. То есть выживаемость меньше четверти. Ошизеть. Вот тебе и естественный отбор. И это только до четырнадцати лет. То есть потомство оставляет в лучшем случае только один из пяти".

— Так… а вот что ты скажешь, — слегка придя в себя и вернув мысли в конструктивное русло спросил капитан, — если я возьму на службу пацанят лет девяти-двенадцати? Все честь-по-чести. Буду платить им хорошо. Ну, вернее их родителям.

— Где ж это видано, — начал было староста, но потом сообразил какие это может принести выгоды и в задумчивости замолчал. — А сколько будете платить?

— Ну… гроут в месяц.

— Договорились, — быстро согласился староста. — Куда мальцов посылать?

— Никуда посылать не надо. Я за ними пришлю. Сколько парней нужного возраста в деревне?

— Четыре десятка наберется.

— Вот и отлично, — кивнул Серов. — Двух десятков мне хватит. Кроме того, я вам помогу инструментами и еще кое-чем по мелочи. Но это уже в долг — в счет будущего урожая.

Обсудив еще несколько менее важных вопросов, капитан решил возвращаться назад. Осмотр деревни и общение со старостой отняло неожиданно много времени, а зимние дни короткие, поэтому посещение других деревень решили отложить на другой раз. Да и не нашел бы даже самый пытливый глаз особых различий между этой деревенькой и десятками других на многие километры вокруг.

Обратно ехали не то что бы спеша, но с оглядкой на садящийся за горизонт Онц, то и дело пуская на прямых участках лошадей рысью. Поэтому поговорить, обсудить то, что они только что видели, практически не удалось. Сам же капитан пытался придумать, где ему раздобыть удобрения. Ни больших ферм, где можно было бы взять навоз, ни заранее построенных силосных ям, ни химических заводов вокруг не наблюдалось. Ну а без удобрений рассчитывать на хороший урожай не приходилось совершенно. Он как раз пытался вспомнить, что еще можно приспособить в этом качестве, когда его отвлек вопрос Ариена:

— Зачем тебе дети?

— Янычар буду из них делать, — широко улыбнувшись, ответил Серов.

— Янычар, — естественно не понял маг, — что это такое?

— В одной стране, когда-то давно, — довольно расплывчато начал капитан, — во время набегов на соседей похищались маленькие мальчики и воспитывались в нужном ключе. Из них получались самые сильные и преданные воины.

— Интересный способ…

— Ну, вот что-то подобное я хочу организовать, — кивнул Серов, — только без набегов. То есть брать детей, воспитывать и учить их так, как мне это нужно.

Договорить им не удалось. Элей, который ехал в передовом дозоре, внезапно осадил коня и, развернувшись, поскакал к основной группе.

— Там следы какие-то на дороге, — без экивоков начал военный, — мне они очень не нравятся. Я не силен в чтении следов, но человек двадцать там прошло. Вроде как прошло мимо, но по первому снегу очень мало найдется таких…эээ… да, таких кто пешим будет гулять по лесу да еще такой большой группой. Что-то здесь не чисто.

Капитан внимательно осмотрелся и с сожалением должен был признать, что место действительно очень удачное для засады — дорога в этом месте сужалась и сильно петляла в густом подлеске. Сейчас, конечно, не лето, и сквозь кусты более-менее можно смотреть, но это только так, кажется. Надень соответствующий камуфляж и с трех шагов тебя никто не увидит. Так что наоборот, только появляется ложное чувство безопасности.

"Лезть самому в западню не хочется. С другой стороны, объезжать — до заката не успеем. Точно не успеем. Да… а место здесь, ну просто созданное для засады. Как по учебнику. Да еще с двумя путями отхода. Хреново. Можно было бы попытаться обойти по флангу. Обувь не та. Совершенно. Ладно хрен с ним попробую".