Звездный час Уилта

Минут пять Уилт разматывал бинт и, вытащив его из штанины, снова закрепил коробочку таким образом, чтобы взбалмошный член не портил ему жизнь своими истерическими выходками. Приспособление получилось весьма неуклюжее.

В дверь кабинки постучали.

– Как вы там, мистер Уилт? – поинтересовался сапер.

– Спасибо, все в порядке, – вежливо ответил Уилт, скрежеща зубами от ярости. Черт бы взял этих услужливых олухов. Не знают, в чем дело, а лезут помогать. Для Уилта сейчас одно спасение – рвать когти, пока не стряслось чего похуже. Но саперу это было невдомек.

– А я как раз рассказывал Питу про своего дядю из Айдахо, – сообщил он через дверь. – Ему тоже приходилось носить повязку на мошонке.

– Что вы говорите, – притворно оживился Уилт, изо всех сил дергая застежку-молнию. Она прихватила край бинта. Уилт попытался ее расстегнуть.

– Да-да. Он несколько лет ходил враскоряку, а потом тетя Энни прослышала, что в Канзас-сити есть классный хирург, и потащила туда дядю Рольфа. Дядя, понятное дело, брыкался, но потом остался доволен. Хотите – могу дать адресок.

Судя по треску ниток, молния снизу стала рваться. Уилт смачно выругался.

– Что вы говорите, мистер Уилт?

– Ничего.

Сапер умолк – как видно, обдумывал, каким бы еще советом угодить Уилту. А Уилт, сжав нижний конец молнии, снова принялся дергать замок.

– Конечно, я в этом деле не слишком понимаю. Я ведь сапер, а не врач. Знаю только, что в паху происходит повреждение…

– Послушайте, – перебил Уилт, – у меня поврежден не пах, а молния на брюках. В нее что-то попало, и она заклинила.

– С какой стороны?

– Что – с какой стороны?

– С какой стороны попало?

Уилт уставился на молнию. В сортире поди разберись, где какая сторона.

– Откуда я знаю?

– Вы ее застегиваете или расстегиваете? – не отставал сапер.

– Застегиваю.

– В таких случаях лучше сперва расстегнуть.

– Расстегнута уже, – огрызнулся Уилт, не скрывая раздражения. – На кой ляд мне ее застегивать, если она не расстегнута?

– И то правда, – согласился сапер с готовностью, которая взбесила Уилта еще пуще. чем его услужливость. – Но, может, вы не до конца расстегнули, потому и не идет…

Сапер замолчал, но ненадолго:

– Мистер Уилт, а что вам туда попало-то?

Уилт очумело вперился в табличку, которая напоминала о необходимости вымыть руки и даже поясняла как.

– Сосчитай до десяти, – шепнул он себе. К его изумлению, бинт наконец отцепился от молнии. Отцепился и сапер со своими непрошеными советами, потому что где-то зазвенело стекло и приставала, мигом отбросив задушевный тон, завопил:

– Эй, что там такое?

Уилт затруднялся ответить на этот вопрос. Напуганный шумом, он и не собирался искать ответа. Он слышал, как с грохотом распахнулась дверь, как по коридору забегали люди, то и дело сдавленными голосами отдавая приказы стоять и не шевелиться. Уилт и не шевелился. Он уже усвоил, что в туалет можно безбоязненно ходить только дома, в других местах от таких посещений одни неприятности. Но оказаться в запертой кабинке в тот момент, когда здание штурмует группа захвата, – это что-то новенькое.

Сапер тоже не привык к подобным приключениям. Как только потянуло паралитическим газом и в корпус вломились молодцы в противогазах, вооруженные автоматами, сапер тут же утратил интерес к Уилтовой молнии и бросился в аудиторию, но налетел на штурмана и прыщавого складского служащего, которые опрометью мчались прочь. Между тем парализующий газ начал действовать. Прыщавый пытался обойти сапера, тот пытался посторониться, а штурман, вообразив, что выбирается из сутолоки, заключил их в объятия.

Все трое повалились на пол, и в тот же миг над ними воздвигся грозный лейтенант Хара в жутком противогазе и прорычал:

– Который из вас Уилт?

Голос из-под маски звучал глухо, а одурманенные и без того плохо соображали. Даже от словоохотливого сапера нельзя было добиться ответа.

– Вынесите их, – приказал лейтенант. Задержанных потащили из корпуса. При этом они издавали нечленораздельные звуки, словно радиоприемник с севшими батарейками, включенный под водой.

Уилт вслушивался в этот зловещий шум, тревога его росла. Хоть он и не новичок на базе, но такого на его памяти здесь еще не бывало. Звон стекла, беготня по коридору, приглушенные крики – что все это означает? Ну да что бы там ни происходило, сегодня Уилт уже хлебнул неприятностей, нарываться на новые – слуга покорный. Лучше уж оставаться на месте и ждать, когда кончится заваруха. Уилт выключил свет в кабинке и опустился на стульчак.

Солдаты наперебой докладывали лейтенанту, что в аудитории никого не осталось. Хотя по залу ходили сизые волны газа, лейтенант и сам мог в этом убедиться. Он разочарованно оглядел пустые стулья сквозь стеклышки противогаза. Только и всего? Он-то надеялся, что нарушитель разбушуется, окажет сопротивление, а его взяли голыми руками. Жаль, не сообразили и служебным собакам надеть противогазы – оказывается, паралитический газ на них тоже действует. Одна с вялым рычанием ползала по полу; другая, собравшись почесать за правым ухом, дрыгала в воздухе задней лапой. Беда да и только.

– Дело сделано, – бросил лейтенант и пошел допрашивать троих задержанных. Но с ними было то же, что и с собаками: совсем расклеились. Поди разбери, кто из них иностранный агент, подлежащий аресту. Все трое были в штатском, а добиться, кто они такие, никакой возможности.

Лейтенант доложил о своем затруднении Глаусхофу:

– Вы лучше сами посмотрите, сэр. Я не пойму, кто из них тот сукин сын, который нам нужен.

– Уилт, – сказал Глаусхоф, с. ненавистью глядя в противогазную морду. – Его зовут Уилт. Он иностранец. Неужели так трудно узнать?

– Для меня все англичашки на одно лицо, – заметил лейтенант и тут же получил два удара – ребром ладони по горлу и коленом в пах. Это капитан Клодиак, несмотря на противогаз, опознала своего обидчика и недруга всех женщин. Лейтенант согнулся, капитан схватила его за руку и на глазах изумленного Глаусхофа с легкостью повергла его помощника наземь.

– Уму непостижимо! – восхитился майор. – Какая удача, что мне довелось увидеть…

– Ладно трепаться, – капитан Клодиак отряхнула руки с таким воинственным видом, как будто не прочь еще на ком-нибудь продемонстрировать свои познания в каратэ. – Этот ублюдок грубо отозвался о женщинах. А вы помянули Уилта. Ведь так?

Глаусхоф удивился. Он и не подозревал, что выражение «сукин сын» – грубость по отношению к женщинам. Об Уилте же в присутствии остальных дам он распространяться не хотел. Но поскольку ему позарез нужен был человек, который знает Уилта в лицо, Глаусхоф предложил:

– Давайте, капитан, потолкуем об этом на улице.

Капитан Клодиак насторожилась и вслед за майором вышла из вестибюля.

– Так о чем вы хотите потолковать? – спросила она.

– Да хоть об Уилте.

– Вы в своем уме? Что вы там такое говорили? Уилт – агент?

Ответ майора был краток:

– Несомненно.

– Откуда сведения? – в тон ему спросила Клодиак.

– Он провез в машине на территорию базы передатчики. С их помощью можно передать наши координаты хоть в Москву, хоть на Луну. Я не шучу, капитан. Более того. штатскому такую технику не достать, в магазине она не продается. Это оборудование казенное.

Глаусхоф с облегчением заметил, что собеседница слушает уже не так недоверчиво.

– И вот теперь, – продолжал майор, – я ищу человека, который смог бы Уилта опознать.

Они завернули за угол. Перед входом в учебный корпус №9 ничком лежали трое. Их караулили солдаты и две одуревшие от газа собаки.

– Значит, так, ребята, сейчас капитан его опознает, – объявил Глаусхоф и носком ботинка толкнул прыщавого складского служащего. – Эй. повернись-ка.

Прыщавый попытался перевернуться на спину, но вместо этого пополз в сторону и вскарабкался на штурмана, который беспокойно задергался. Глаусхоф с отвращением взирал на эту неуклюжую возню, но вдруг его внимание привлекло более досадное зрелище: одна собака, даже не подумав задрать лапу, мочилась на его ботинок.