Время решать

— У меня — ничего, — пожала плечами одна из девушек.

— И у меня! — подтвердила другая.

— А у меня было, ещё как! — радостно сообщила Мари. — Я смотрела представление цирка, где клоуном был Сен-Жюст! Вот это зрелище! Всё представление он стоял на голове, выкрикивал весёлые ругательства и размахивал ногами! Тем временем лошади прыгали через гильотину! А у тебя самого что? — обратилась она к Жозефу.

— У меня Гитлер просил милостыню и играл на аккордеоне 'Мой милый Августин'! А у тебя как? — спросил он у Эвара. Но тот только вздохнул:

— У меня невесело было. Июльское восстание — почти в точности как оно происходило. Погибшие люди…

Общее веселье тут же утихло.

— Да… — неуверенно произнесла Мари. — Наверное, дело в том, что тогда ты был рад победе, она казалась важнее всего. А теперь видишь, что все эти короли, президенты, революции — мишура, наносное, а вот люди, которых уже не вернуть…

— Почему не вернуть? — возразил третий из парней группы. — Пока существует Эксодус, остаётся надежда.

Разговор о наваждениях увял. Выяснилось, что из восьми учащихся группы только у четверых началась ностальгическая ломка, а другим она ещё предстояла. Наваждения у всех, кроме Эвара, были весёлые, но его слова о погибших огорчили всю группу.

— Кто-нибудь собирается идти в Охранение? — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс вдруг третий из парней, явно стараясь сменить тему. Его вопрос вызвал общее оживление:

— Девушки в Охранение не ходят!

— Почему? Ходят, только им нельзя на опасные участки!

— И вообще, это добровольное дело!

— Конечно, добровольное, я ведь спросил — пойдёте ли? — недовольно сказал парень.

— Погодите, погодите! — ошеломлённо заговорил Эвар. — Я ничего не знаю про Охранение, мне не рассказывали! Что это такое?

— Как это — тебе не говорили? Почему? — удивился Жозеф.

- 'Почему, почему'. Он же самый талантливый из нас всех, — объяснила одна из девушек. — Им нельзя рисковать. Должен же кто-то наукой заниматься, а не только палить в чудовищ.

— Там не надо палить!

— Да ну, это не опасно! За весь период Спасения было лишь восемь несчастных случаев, и только один из них смертельный!

— Да объяснит мне кто-нибудь, что такое Охранение?! — возмутился Эвар. — Или хотите, чтобы я себя дураком чувствовал рядом с вами?

Все переглянулись.

— Охранение — это система безопасности колоний Спасения, — заговорил Жозеф. — Защита от всяких там чудовищ, контроль за изменениями, которые вызываются нагуалями. Только нас, спасённых, поначалу на контроль не поставят, нам же трудно определить, изменилось ли что-то или просто мы это впервые видим.

— На самые опасные участки нас тоже не отправят. Только туда, где разная мелочь ожидается. И вообще, раньше, чем окончится ностальгическая ломка, никуда не пустят. Сейчас можно только на тренировки ходить.

Эвар вздохнул. Жизнь колонистов Мира Спасения на поверку оказалась не столь уж безоблачной. Однако ещё хуже то, что о существовании опасностей и некоего Охранения, к службе в котором нужно готовиться прямо сейчас, он узнал из случайной беседы с друзьями по учебной группе. Почему Жюли ничего до сих пор не рассказала? Впрочем, мог бы и сам догадаться: про чудовищ Жюли говорила, хотя и мельком.

Его печальные размышления прервал Давид, вернувшийся с перерыва.

— Так, друзья мои! — с весёлой деловитостью заговорил он. — Сейчас у нас последнее занятие на сегодня, а потом экскурсия в Англию периода войны Роз! Попрошу всех надеть шлемы мнемофонов, и займёмся астрофизикой!

— Ну как, есть вопросы? — спросил у учеников Давид, когда те сняли шлемы. Все неуверенно переглянулись.

— Это непривычно, но, кажется, всё понятно, — задумчиво произнёс Жозеф. — Просто надо самим поразмышлять.

— У меня вопрос насчёт Большого Взрыва! — заговорил Эвар. — В лекции сказали, что сегодня основной считается открытая модель Вселенной. Согласно ей, наша Вселенная — одна из многих в структуре Метакосмоса, и её можно сравнить с ячейкой Бенара. Или с живой клеткой. Но ведь это не одно и то же!

— Да, конечно, — кивнул Давид. — Но и Вселенная не может быть вполне отождествлена ни с ячейкой Бенара, ни с клеткой живого существа. Потому в лекции и давалось два сравнения — для наглядности.

— Однако ячейки Бенара и живые существа возникают вследствие самоорганизации систем, в состав которых входят. Значит ли это, что и Вселенная образовалась в результате самоорганизации Метакосмоса?

— Откуда вы знаете про самоорганизацию? — вскинулся Давид.

— Мы по философии проходили! — засмеялась Мари.

— Ах, вот в чём дело! — улыбнулся Давид. — Спасибо, что указали на нестыковку в учебной программе. По физике мы тоже будем проходить самоорганизацию, но чуть позже, в рамках курса неравновесной термодинамики. Однако поздравляю вас, Эвар, вы сделали совершенно точный вывод. Да, сегодня считается, что вселенные образуются вследствие самоорганизации Метакосмоса.

— А Конструктор — это то, что раньше называлось Богом?

Давид почесал в затылке:

— Ну — можно так сказать, хотя это неточно. Понятие Конструктора широко используется учёными государств, а для нас имеет значение скорее в плане истории науки. Проблема ещё и в том, что исторически понятие Бога довольно расплывчато. Хотите знать моё частное мнение? Явление самоорганизации приводит к тому, что Метакосмос приобретает личностные черты. В этом смысле он сам для себя — Конструктор.

Мари негромко ахнула. Эвар словно и не заметил, что завёл разговор в дебри абстрактных рассуждений:

— Если так, то не являются ли нагуали одним из проявлений самоорганизации?

— Понятия не имею! — улыбнулся Давид. — Знаете что, Эвар? Попробуйте решить эту задачу! Вы уже владеете достаточными знаниями, а мозги у вас такие, что нашим учёным остаётся тихо завидовать. Библиотека в вашем распоряжении. А сейчас — простите великодушно, пора отправляться на экскурсию!

Они вышли из класса и направились к экскурсионному павильону.

— Давид, мне кажется, что Генрих Шестой был, как бы это сказать, не от мира сего, потому что его дед, Карл Шестой, был сумасшедший! — заявила вдруг Мари.

— Согласен! — присоединился Эвар. — Как раз это доказывает, что Генрих Шестой был потомком Карла Шестого, а Карл Седьмой — нет!

Группа заволновалась: Эвар и Мари затронули вопросы французской истории, которые интересовали всех присутствующих.

— Эвар, ты считаешь, что Жанна Дарк была неправа, когда короновала дофина Карла?

— Конечно, права!

— Как же так, если он не имел права на престол?

— Какая разница? Все эти права на престол — чепуха! — уверенно заявил Эвар. — И вообще, лучше всего республика!

Девушки захихикали.

— А лучше всего — президент вроде Робеспьера? — съехидничала Мари.

— Почему обязательно Робеспьер? — недовольно возразил Эвар. — Он и не был президентом. А как тебе Шарль де Голль?

— Де Голль, между прочим, сам был роялистом!

— Но он даже не попытался восстановить монархию! Это и доказывает преимущество республики! — уверенно заявил Эвар.

— Если дофин Карл не имел права на французский престол, что же такого хорошего сделала Жанна Дарк? — упорствовала Мари. Хотя сама она была поклонницей Жанны, девушку уязвило, как Эвар использовал её же аргумент насчёт роялистских взглядов де Голля.

— Ещё раз говорю: права на престол — чушь. Важно, что англичане были жестоки, убивали мирных людей тысячами, грабили, насиловали женщин. Жанна должна была спасти французов, а не задумываться о феодальных глупостях. Она так и поступила, и правильно!

Мари недовольно пожала плечами. До прибытия в двадцать шестой век она была роялисткой, и, хотя знакомство с Миром Спасения побудило её изрядно пересмотреть свои взгляды и изменить поведение, прежняя баронесса нет-нет, да и проскакивала в девушке.

Группа вошла в экскурсионный павильон.