Новичкам везет

– Хорошо, – решилась Аннабель. Она указала на Кэролайн и двух постоянных покупателей. – Мы вчетвером поищем наши любимые отрывки в любимых книгах, а вы пока сходите за кофе с печеньем и возвращайтесь через пять минут.

Кофемашина заработала, с удовлетворенным звоном открылся ящичек кассы – торговля пошла. В поисках подходящей книги Кэролайн двигалась по проходу между стеллажами. Любимая книга. Любимый отрывок. Она прошла мимо молодежного романа – как она его любила, когда была студенткой. Книга воспоминаний – эту ей подарили, когда она была молодой мамой: очень утешительно знать, что ты не одна такая. Книги появлялись в жизни Кэролайн постоянно – как товарищи по играм, любимая бабушка, а то и лукавый ухажер. Порой роднее, чем члены семьи.

Эти люди ждут ее. У нее есть обязанности, она, между прочим, отвечает за этот вечер. Оценят ли они ее выбор? Понравится ли он им? Рука выпустила взятый было роман Элизабет Гаскелл и вместо этого потянулась за книжной новинкой, которая, она знала, пользуется в магазине большим спросом. За год они продали сотни экземпляров. Критики книгу любят, у нее выразительный авторский голос и легкий, образный язык.

Она подошла к микрофону, где уже ждали три других чтеца. Посетители, посмеиваясь, рассаживались по местам – нелегко балансировать одновременно стаканчиком с кофе и тарелкой с печеньем.

– А теперь, – объявила Аннабель, – давайте попробуем… мы так дома в покер играем. Мы это зовем «переводной покер», но, наверно, придется новое название придумать.

– Это как? – удивился стоящий рядом с ней мужчина.

– Каждый отдает свою книжку соседу справа. Читать любимую книжку чужими глазами гораздо забавнее.

Аннабель повернулась к Кэролайн и сунула ей в руки открытую на нужной странице книгу.

– Вот тут, – показала она, и глаза Кэролайн привычно побежали по строчкам:

…И тогда, на второй неделе, в одно прекрасное утро, мысли снова оживают, просыпаются. Не так, как в городе, нет, это пляжные мысли. Они текут, играют, перекатываются с нежной лаской, словно ленивые волны, набегающие на песок. Никому заранее не известно, какое неожиданное сокровище эти подсознательные волны могут выбросить на берег, на гладкий белый песок сознания, какой идеально округлый камешек, какую редкую раковину со дна океана.

Кэролайн подняла голову – Аннабель смотрела на нее с улыбкой.

Посетители разошлись, их радостные голоса замерли в ночи. Вечер прошел весьма успешно, когда первая четверка прочитала свои отрывки, все остальные тоже постепенно перестали стесняться, повскакали с мест, стали искать книги, передавать их знакомым и незнакомым, чтобы те почитали у микрофона. Все сошлись на том, что такие вечера надо устраивать почаще.

Кэролайн убирала стулья, Аннабель нашла большую щетку и гонялась за крошками. Весьма довольная, она тихонько напевала себе под нос веселенькую мелодию.

– Похоже, ты в курсе?.. – спросила Кэролайн и встретила ясный и невинный взор Аннабель.

– Что эти книжки, которые я всю неделю разбираю, – вашего мужа? Да.

– Откуда ты знаешь?

– Кэролайн, – изумленно протянула Аннабель – и как будто сразу стала старше. – Это же книжный магазин. Чужие истории – наша специальность.

Вернувшись домой, Кэролайн сразу же позвонила Мэрион.

– Я собираюсь съездить в летний домик. Поедешь со мной?

Кэролайн и Джек обнаружили этот домик у моря почти двадцать лет назад. Они поехали к океану с палаткой – отпраздновать окончание его аспирантуры. С деньгами было туговато: Джек только-только начинал свою первую серьезную работу, надо было отдавать долги за обучение – и еду покупать на те же самые деньги. Но работа уже была, настоящая взрослая работа, со всеми ее возможностями – казалось, будто дверь взрослой жизни вдруг привела прямо в кондитерскую лавку. Они ехали вдоль побережья в поисках места для ночлега, и Джек вслух мечтал о большом доме, который они когда-нибудь купят, о хорошем и безопасном районе, куда они когда-нибудь переедут.

Кучку побитых непогодой домишек заметила Кэролайн. Они теснились у пляжа, как горка брошенных устричных раковин. Похожие коттеджи она видела на Восточном побережье, где выросла – там проводили религиозные или философские сборища. Каждый маленький домик – почти близнец соседнего, и оттого, что они такие маленькие, все материальное становится неважным, остается только духовное.

Когда они проезжали мимо первого коттеджа, Кэролайн заметила табличку и уговорила Джека остановиться. Он, конечно, беспокоился, что они опоздают в кемпинг и все хорошие места разберут, но в ее голосе звучал такой неподдельный восторг, что он улыбнулся и свернул на боковую дорожку.

Кэролайн выбралась из машины и подбежала к табличке.

– Джек, они продаются – все они!

Они неспешно шли вдоль ряда заброшенных коттеджей – две Машеньки, пробующие разные кроватки в домике трех медведей – словно денег у них навалом и дело только в том, чтобы выбрать получше. Первый домик стоял слишком близко от дороги, второй – не под тем углом, вид не очень. Оба согласно кивали, в восторге от солидности собственных суждений. Они все шли и шли, держась за руки, пока не дошли до последнего домика – чуть-чуть в стороне, с видом на песчаные дюны и океан.

– Вот этот, – заявила Кэролайн, и Джек расхохотался.

Они обошли коттедж и обнаружили чуть приоткрытое окно. Колебались они недолго. Окно со скрежетом поднялось. Джек подсадил Кэролайн, она влезла внутрь, чувствуя себя снова девятилетней девочкой, потом прошла к входной двери, чтобы впустить Джека. Домик приветствовал ее не запахом пыли и плесени, а ароматом свежего белья и солнца, исходящим, казалось, прямо от стен.

Она оглядывала крошечные комнатки, представляла себе вид из окон – на песок, на воду, на небо. Свет пробивался сквозь потрепанное кружево занавесок, играл на выступах стен, обшитых потерявшими изначальную белизну корабельными досками.

– Я о тебе позабочусь, – сказала она вслух.

С сияющим лицом она открыла дверь и втащила Джека внутрь. Они любили друг друга на потертом ковре, оставленном на полу в гостиной. Полгода спустя, в свой день рождения, она открыла конверт и нашла в нем договор на покупку коттеджа.

Они мыли и красили, заменили разбитое стекло в спальне, притащили кучу мебели с дешевых распродаж. Скоро раскупили и другие коттеджи, и теперь у них были соседи, у которых можно было одолжить сахар или спички, когда лень ехать за пять миль в единственный магазинчик в округе. Сын рос, проводя выходные в коттедже – даже зимой, в дождь и ветер, а летом – столько, сколько позволяло расписание Джека. В пять лет Брэд мог с завидной точностью воспроизвести крик чайки, в десять ловил летающий диск, брошенный через весь пляж. Они праздновали здесь дни рождения и годовщины, каждое лето приглашали уйму друзей на большой праздник – пляж был уставлен палатками, вечером разводили огромный костер и сидели допоздна – в конце августа темнеет только к десяти. Разговоры и рассказы долго не замолкали, хотя всем детям уже давно было пора спать.

Ничто не могло заменить летний домик, пока Брэд был маленьким, но они почти перестали ездить сюда, когда он подрос. «Я занят», – отговаривался сын, а Джек повторял, что они должны уважать его стремление к независимости. Кэролайн не спорила, ей по уши хватало забот о Кейт и работы. А в прошлом году, в ноябре, Кэролайн отправилась в коттедж вместе с Кейт и обнаружила на столике у кровати – на ее стороне – книжку, которой раньше в глаза не видела. Тогда-то она и поняла, о чьей независимости так пекся Джек.

Мэрион и Кэролайн свернули с шоссе. Все коттеджи пустовали: был конец октября. Кэролайн отпросилась с работы, чтобы приехать сюда в середине недели: меньше шансов натолкнуться на соседей. Здешние соседи знают друг друга еще лучше, чем дома, в Сиэтле, – отчасти по необходимости, но на самом деле потому что подружились они в самых благоприятных обстоятельствах – на отдыхе, когда каждый может показать себя с самой лучшей стороны. Океанские просторы и песчаные пляжи – это здорово, но и то, каким ты сам себя видишь в глазах соседей, тоже немаловажно. Вот я каков, полюбуйтесь – расправил плечи и босиком по песочку.