Гжатск

Схема боя под Гжатском. 1812 год.

Русский арьергард и на этот раз вышел из труднейшего положения победителем. В тот же день, когда русские войска миновали Гжатск, в город вступила армия Наполеона. Она получила здесь трехдневный отдых. В городе расположилась гвардия, вокруг города — корпуса маршалов Даву и Нея, близ большой дороги — войска Евгения Богарне и Понятовского. Гжатский собор был превращен в конюшню. Это было демонстрацией пренебрежения ко всему русскому и даже к святыням.

В Гжатске Наполеон получил известие о прибытии в русскую армию нового главнокомандующего. Он расценил это как начало перехода русских войск к решительным боям, к генеральной битве. Гвардии был отдан приказ: «Ваши желания исполняются; приближаемся к сражению; вы пожнете новые лавры. Император полагается на вас, как гранитную стену. Он с вами, и успех несомнителен».

Для решающей встречи с противником армия концентрировалась вокруг Гжатска. Сюда Наполеон приказал подойти всем отставшим частям. С той же целью он устроил всеобщую перекличку боевых сил, находившихся в районе города и близлежащих местах. Но вслед за отступившей русской армией продвинулись на восток и наполеоновские войска.

Не прошло и недели пребывания оккупантов в Гжатске, как на западной окраине города возник большой пожар. Город загорелся ночью. В ночь дул сильный ветер, поэтому огонь быстро охватил не только центр города, но и его восточную окраину. «Через Гжатск как и через два предыдущие города, мы прошли окруженные с обеих сторон пылающими зданиями» — пишет врач наполеоновской армия Ларрей, вошедший в Гжатск в день пожара. Большая часть города выгорела. Почти не осталось следов от одной из лучших улиц города — Московской.

Гжатчане показали себя в это трудное время истинными патриотами своей родины. Они приняли горячее участие и в формировании народного ополчения в губернии, и в сборе пожертвований на оборону страны и в партизанском движении.

В Смоленском ополчении, принимавшем непосредственное участие в Бородинской битве, был 1351 житель Гжатского уезда {«Смоленская старина», вып. 2, 1912, стр. 33.}. Все они являлись помещичьими крестьянами.

Во время сбора пожертвований на оборону родины, происходившего в губернии в июле и августе 1812 года, гжатчане внесли самую значительную сумму из всех уездов Смоленщины. Они собрали 3,5 миллиона рублей из общей суммы в 10 миллионов, собранных по губернии деньгами, хлебом, фуражом, скотом, в то время как в Киевской губернии, например, было собрано 4 миллиона рублей, в Полтавской — 3 миллиона, а по всей стране пожертвования составили к октябрю 1812 года около 100 миллионов рублей.

Как позже писал гжатский предводитель дворянства в своей «докладной записке» губернатору, с отступлением русских войск на восток «все... (жители — В. О.) оставили свои места и жилища, удаляясь в разные губернии или в леса, отдаленные от главного тракта, с семействами и имуществом, какое только при быстром ходе военных обстоятельств успели и могли взять. В сем положении город и уезд оставались без жителей во всех местах, где расположены были неприятельские войска до самого прогнания...» {«Смоленская старина», вып. 2, 1912, стр. 24.}.

Многие из крестьян и частично городских жителей не просто ушли в леса, чтобы там отсидеться, а вооружились кто чем мог и начали партизанскую борьбу с врагом. Партизанское движение на территории Гжатского уезда приняло относительно массовый характер. В «Записке о ходе народной войны в 1812 году» о Гжатске и его уезде пишется, что «все вообще жители, имевшие несчастье оставаться в окрестных селениях, вооружились против неприятельских отрядов...». Особенно активны были жители тех селений, которые лежали поблизости от главного тракта и являлись объектом постоянных вражеских набегов.

Указывая на широкий размах и упорство партизанской борьбы в Гжатском и соседних с ним уездах, участник войны смолянин Федор Глинка писал:

 «Тысячи поселян, укрываясь в леса и превратив серп и косу в оружия оборонительные, без искусства, одним мужеством отражают злодеев. Даже женщины сражаются! Сегодня крестьяне Гжатского уезда, деревень князя Голицына, вытеснены будучи из одних засек, переходили в другие, соседние леса, через то селение, где была главная квартира. Тут перевязывали многих раненых. — Один четырнадцатилетний мальчик, имевший насквозь простреленную ногу, шел пешком и не жаловался. Перевязку вытерпел он с большим мужеством. Две молодые крестьянские девки ранены были в руки. Одна бросилась на помощь к деду своему, другая убила древесным суком француза, поранившего ее мать. — Многие имели простреленные шапки, полы и лапти. — Вот почтенные поселяне войны! — Они горько жаловались, что бывший управитель поляк отобрал у них всякое оружие при приближении французов. Долго ли русские будут поручать детей своих французам, а крестьян — полякам и прочим пришельцам» {Глинка Ф. Письма русского офицера 1815, ч. IV, стр. 47—48.}.

Отважные действия гжатских партизан, как и партизан других уездов Смоленщины, наносившие огромный урон врагу, быстро привлекли к себе внимание оккупационных властей и наполеоновского командования. Военный губернатор Смоленской губернии генерал Бараге-Дильер 8(20) сентября доносил начальнику штаба наполеоновской армии маршалу Бертье:

 «Число и отвага вооруженных поселян в глубине области, по-видимому, умножается. 3(15) сентября крестьяне деревни Клушина, что возле Гжатска, перехватили транспорт с понтонами, следовавший под командою капитана Мишеля. Поселяне повсюду отбиваются От войск наших и режут отряды, кои по необходимости посылаемые бывают для отыскания пищи. Неистовства сии, чаще происходящие между Дорогобужем и Можайском, достойны, по моему мнению, внимания вашей светлости. Без отлагательства нужно взять меры к преграждению новым беспокойствам, причиняемым крестьянами или укротить их наглость наказаниями за прошедшие преступления» {Денис Давыдов. Военные записки, 1940, стр. 180—181.}.

Часть крестьян организовалась в крупные партизанские отряды, вступавшие в открытые схватки с целыми подразделениями противника. Эти отряды возглавляли или местные крестьяне или русские солдаты, оказавшиеся по тем или другим обстоятельствам в тылу врага.

Способными руководителями партизанского отряда были крепостные крестьяне деревни Крутиц Игнатий Никитин и его помощник Галактион Максимов, награжденные позже за боевые заслуги георгиевскими крестами. Они сформировали отряд из крестьян своей деревни, принадлежавшей помещикам Белкиным. Партизаны, возглавляемые Никитиным, вели мужественную борьбу с наполеоновскими мародерами, не раз пытавшимися поживиться в их деревне хлебом и другими припасами. В одном из открытых боев с французским отрядом кавалеристов партизаны понесли серьезные потери. Сам Никитин был ранен дважды. Одна пуля попала ему в бок, другая оторвала ухо. Сына его, Тимофея, сражавшегося рядом с отцом, тоже тяжело ранили. Ему нанесли удар шашкой по голове, отрубили пальцы на руке. Тем не менее, отряд стойко выдержал удары врага. Крестьяне деревни Крутиц истребили до 300 оккупантов и более 50 взяли в плен {Слезскинский А. Смоленские партизаны в 1812 г. «Русская старина», сентябрь, 1900, стр. 661.}.

Замечательным организатором партизанской борьбы в Гжатском уезде являлся рядовой Киевского драгунского полка, бывший крепостной украинского помещика Завадовского, Ермолай Васильевич Четвертаков {Е. В. Четвертаков родился в деревне Нефедовка Новгород-Северского уезда Черниговской губернии, он был участником военных походов русской армии 1805, 1806, 1808 и 1809 годов.}. Полк, в котором он служил, действовал в арьергарде русского войска. Во время боя у села Царево-Займище Четвертаков попал в плен к французам, которые в течение трех суток до самого Гжатска вели его за собой. Улучив удобный случай, он ночью бежал из Гжатска и нашел приют в гжатской деревне Басманы. Крестьян этой деревни он первых стал призывать к борьбе с захватчиками и грабителями. В Басманах его призывы встретили недоверчиво. К нему присоединился только один крестьянин, но это Четвертакова не смутило. В следующей деревне Задкове за ним пошли еще 47 человек, а через короткое время (уже в ходе боев) отряд вырос до 300 человек.