Страница 7 из 99
— Ага. Так вот. Во-первых, Трон не вырезан, а выращен. А во-вторых, этот дракон и есть Святая мать Пэр Ри ле Скайн.
— Опаньки! Это как? Дракон — мать? А эльфы тут с какого бока?
— Ты зря искала в Университете. Эта легенда — практически история сотворения мира. В храмах еще может быть и осталось что-нибудь, в дворцовой библиотеке… Я-то в Донн Дроу читал, меня за то и выперли, я ж говорил.
— А расскажи? Ну расскажи-и-и!
— Да я читал давно очень, плохо помню!
— Ну До-он!
— Ну, разве что в общих чертах? — Лиса обрадовано закивала — перебирать ягоды было дико скучно. — Ну, хорошо, тогда слушай. Когда-то в Мире жили только эльфы и драконы. Сколько было драконов, никто не знает, а эльфов было 365 штук.
— Подожди! 368 дней в году — 365 эльфов?
— Я тебе говорю — легенда о сотворении Мира! Жнец сеял по одному зерну каждый день первого года — и выросло 365 эльфов. Ясно? Тебя, между прочим, в храм хотя бы в университете гонять должны были — неужели вам об этом не рассказывали?
— Не-а! Про 365 — ничего. Просто — создал, и все! А почему так мало? Сеял-сеял, и вдруг перестал! Надоело, что ли? А еще троих?
— Блин! Вот сходи к нему и спроси! Не буду рассказывать, ты перебиваешь все время!
— Все-все-все! Заткнулась уже! Давай дальше!
— Эльфы жили в южных лесах поодиночке. У каждого был свой лес, каждый украшал и уговаривал его на свой лад. Среди них были и мужчины и женщины, но они не испытывали друг к другу никакого интереса и даже не вели счет времени. Они были прекрасны, бессмертны и абсолютно равнодушны. Их больше интересовали растения, чем сородичи. Они не общались.
— И в гости не ходили?
— Нет!!!
— Все-все-все! Извини!
— Не сбивай, я сам собьюсь! И так фигово помню! Так вот. Они были бесстрастны и не знали любви. Их леса и их магия давали им все необходимое, и они не испытывали нужды друг в друге. А драконы жили на севере и были смертны, хоть и жили долго. Однажды у них что-то случилось — я не помню уже, мор, что ли? Или что-то в этом роде — неважно — в общем, остался последний. Этот самый Пэр Ри ле Скайн. Он облетел весь мир и не нашел никого из сородичей. Зато он нашел эльфов. Он довольно долго наблюдал за ними, перелетая от леса к лесу. Ему было очень одиноко и скучно, и он решил это изменить. Он скопировал облик эльфийки из соседнего леса и соблазнил первого эльфа. Там довольно длинно и подробно рассказывается, как он это делал — можно, я не буду это пересказывать? Это сейчас я понимаю, насколько бездарно там все изложено, а на воображение юного дроу это произвело совершенно шокирующее впечатление — вспомнить страшно!
Лиса захихикала.
— Представляя-я-аю!
— Ни фига ты не представляешь! У нас, между прочим, воспитание абсолютно раздельное! То есть, настолько раздельное, что о существах другого пола мы узнаем к своему столетию.
— Не представляю, твоя правда! А на фига? А «мамочка, я ушибся»?
— С мамочкой лет до десяти, в лучшем случае — до 15, но это если ребеночек слабенький или болезненный. Я свою и не помню даже совсем, — пожал плечами Дон.
— Да заче-ем? Почему-у? Вот та-ак? — взвыла Лиса. Она уже была готова спасать и окучивать несчастных мелких дроу, брошенных без материнской заботы.
— Ты знаешь, — озадачился Дон, — ни разу не задумывался! Но, по любому, тебя что больше интересует — горькая участь детей дроу или легенда?
— Меня-а? Меня все интересует! Но, ладно, фиг с ними, с детьми. Ты мне это в другой раз расскажешь! — Дон застонал, заведя глаза, Лиса плотоядно улыбнулась. — Давай дальше про Перелеску!
— Так вот, — послушно продолжил Дон — О чем я? Да, в общем, соблазнил. Стали они жить вместе и Пэр Ри родила ему четырех детей, двух мальчиков и двух девочек. Сразу.
— Бедняга! — пискнула Лиса.
— Это легенда, — пожал плечами Дон — У нее прорва магии была, справлялась как-то! Так вот. Сколько они так прожили — неизвестно, а потом, однажды, Пэр Ри перелетела к той эльфийке, под чьей личиной жила с ее соседом. Она навела на девушку морок, подсадила ей память о детях и перетащила к своему эльфу.
— Детей бросила?! — ахнула Лиса.
— Получается, так, — кивнул Дон. — Но, она же не человек и не эльф. Кто знает, что у нее в голове было. По крайней мере, точно так же она поступила и со всеми остальными эльфами.
— Это сколько же у нее детей образовалось? — вытаращилась Лиса. — Погоди-ка! 365 пополам это…180, да? Один лишний. 180 на 4, это будет…720, да? Мамочки! И всех бросила? Ах, др-рянь! — треснула Лиса по столу кулаком. Подпрыгнула миска, подпрыгнули ягоды, некоторые весело заскакали по столу. Лиса, охнув, стала сгребать их обратно. Дон задохнулся вдруг от внезапно пронизавшего его чувства иррационального счастья. Живая. Как Дэрри говорит: «Твой файербол». Но она просто живая. Настолько, что рядом с ней он и сам ощущает себя немного живым — удивительное полузабытое чувство.
— Ты слушать дальше будешь? — сдерживая улыбку, спросил он.
— Буду-буду! Сейчас-сейчас! — Лиса стряхнула последние ягодки в миску и уселась. — Все! Уже слушаю!
— Так вот. Эльфы стали жить парами, растить уже имеющихся детей, которых они считали своими, и рождать новых. Дети Пэр Ри выросли, стали образовывать семьи. Тут-то и оказалось, что от этих браков рождаются не эльфы, а люди. Эльфы рождались только у настоящих детей Перворожденных. Их теперь называют истинными. А Стражи, дети Пэр Ри, все погибли в 300-летнюю войну или были подняты. Я точно знаю, что, по крайней мере, трое старейшин ле Скайн — бывшие Стражи.
Так вот. Люди плодились быстро, расселялись, начались войны и полный бардак. Весело, в общем, стало! Пэр Ри в мужском обличье шлялся по миру, глазел, ввязывался в заварушки и оттягивался, как мог. Скучно ему уже явно не было!
— Слушай, ты же сказал, что драконы были смертны?
— Мы все смертны, — пожал плечами Дон. — Если в меня воткнуть пару острых серебряных предметов — я очень даже умру. В сердце, например, или в голову.
— Я учту… — ухмыльнулась Лиса.
— Да ты коварна! Обижусь! — подыграл Дон.
— А чего тут обижаться? Мало ли что? Вдруг ты заболеешь вампирским бешенством?
— Ч-чем? — поперхнулся Дон.
— Вдруг тебя какая-нибудь блоха заразная укусит, и ты кидаться начнешь! Вот я тебя и усмирю: суну под нос острый серебряный предмет, скажу «Ух, я тебя!» — все сразу и пройдет! Полезные знания в жизни всегда пригодятся! — Дон, сидевший с отвисшей челюстью, наконец опомнился и заржал. — Чего-о? Знаешь, какую жуть мне тут рассказали? Пять человек один тут перекусал, пока скрутили! Правда, оказалось, что не вампир он ни фига. Так, начитался всякого, решил попробовать, как это оно — кровь пить. Что — «хи-хи»? Тем, кого он погрыз, совсем не до смеха было. Мужик серьезный, к делу подошел ответственно, грыз на совесть, старался! — Дон вытирал слезы, всхлипывая от хохота. Лиса перевела дух. Слава Жнецу, вроде хандрить перестал, а то уже два дня такой серьезный ходил — даже страшно стало. И расспрашивать бесполезно. Не соврет, но и не расскажет. Волновать, видите ли, не хочет. А то она не знает, чем Рука Короны занимается! Ага, как же! Познакомились-то где? Вот именно! — Ладно, кончай ржать, как лошадь, рассказывай дальше!
— Ох! — Дон в последний раз хихикнул, вытер глаза. — На чем я…?
— Как он гулял.
— А! Ага! Так вот. Однажды он влюбился. В человеческую женщину. — Лиса недоверчиво хмыкнула. — Ага, вот именно. Но там излагалось именно так, я тут ни при чем. В общем, там вся из себя такая любовь, ее смертельно ранят, и она умирает у него на руках. Он не смог этого стерпеть и поднял ее. Она восстала суккубом, это и был первый в Мире вампир.
— Слушай, кстати, давно хотела спросить, почему инкуб?
— Вот сама же и ответила. Не поняла? Куб — третья степень. Ординар может перекинуться в мышь, но довольно быстро утрачивает контроль, и мышка захватывает власть. Получается тварь безмозглая и весьма опасная. Таких просто уничтожают, обратно им уже не перекинуться. А у инкуба три тела, три ипостаси, если хочешь: мужчина, женщина и летучая мышь, и мы, в отличие от ординаров, с этой зверюшкой способны совладать. Собственно, эта мышь и есть то, что досталось нам всем от гордого тела дракона.