Страница 99 из 130
Вельможи снова ахнули, но теперь уже гораздо громче, Амалия радостно засмеялась и повисла на шее Роджера, а Грунральд открыл глаза и удовлетворенно крякнул. Герцогиня Эмилия подошла к бывшему королю и нежно к нему прильнула, что-то шепча. Однако, лицо его, вдруг, сделалось каким-то злорадным и он громко сказал:
- Молодые люди, я так и не понял, кто из вас сейчас король Феринарии, но кому-то точно придется подумать о том, как отбить нападение врага, подступившего к восточным границам королевства и грозящего ему бесчисленными бедами и разорением. Пока враг на западе переваривает свою добычу, наши восточные соседи объединились и грозят Феринарии войной, требуя голову лже-рыцаря Кира Торсена.
Роджер, услышав это, аж позеленел от злости и замер, словно превратился в изваяние с гримасой злости на лице. Кир же, наоборот, прытко подскочил к экс-королю и, ткнув того пальцем в грудь, весело гаркнул:
- Грунральд, ты не шутишь?
Тот, поморщившись, отрицательно мотнул головой и со страданием в голосе сказал:
- Какие уж тут могут быть шутки, сэр Кир. Собираясь в дорогу я специально взял с собой их ультиматум, надеясь на то, что ты поможешь мне отразить их нападение, ведь они выступили всем скопом и даже собрали армию численностью в семьсот с лишним тысяч солдат.
В доказательство правоты своих слов он достал из-за обшлага своего парчового камзола лист пергамента, сложенный в несколько раз. Кир взял в руки этот образчик ильмианского эпистолярного жанра и, быстро прочитав телегу, которую настрочил какой-то прыткий писарь, громко воскликнул, хлопнув себя по бедру, задрапированному черной тканью:
- Отлично, парни! Просто ве-ли-ко-леп-но! Роджер, немедленно верни корону взад Грунральду. Подержал в руках и хватит, он снова король Феринарии потому, что я объявляю тебя императором всего Ильмина. Поскольку эти оболтусы катят на меня бочку, то мне уже ничего не остается делать, как объединить всю планету под твоей властью немедленно. Ох, ребята, как же я с этой минутой озверел на всех этих королей, которые вздумали путаться у меня под ногами, а потому готовьтесь, как только молодильное колесо перестанет крутиться, а Майк сделает еще несколько тысяч новеньких автоматов, мы сразу же садимся в летающие лодки, на драконов и немедленно выступаем в поход. Это даже не подлежит обсуждению потому, что все и так ясно. Терпеть такой бардак у себя в тылу я не собираюсь. А теперь за стол, господа!
Толпа людей, собравшихся в шатре, громко загудела от такой прыти рыцаря Мастера Миров. Одни только маги во главе с Тетюром, да еще Калюта, Анри и Телемак остались спокойными. Роджер весело рассмеялся и немедленно нахлобучил корону на голову своего тестя, дерзко хлопнув того по плечу и, крепко поцеловав Амалию, сказал:
- Любовь моя, уже завтра ты будешь императрицей Ильмина.
О том, что уже сегодня он был намерен сделать её своей женой, Роджер, разумеется, говорить не стал, но обнимал девушку столь страстно, что она и сама об этом догадалась. Король, поправив корону, заискивающе спросил Кирилла:
- Сэр Кир, ты пошлешь против них всю свою армию? Но я слышал, что она у тебя еще не очень велика.
Рыцарь-сержант презрительно фыркнул и сказал:
- Вот еще, мои солдаты не станут заниматься такой ерундой. Это работа для полицейских Телемака и жандармов Калюты, хотя командовать парадом я попрошу тебя. Ну, мы, конечно, прикроем вас на всякий случай, Грунральд, но большой драки, разумеется, не будет. Так, припугнем их немножко, выявим зачинщиков, а потом разгоним всех этих бездельников по домам. Думаю, что дней десять нам на подготовку вполне хватит и пять-семь тысяч парней легко со всем управятся. Пожалуй, я тоже смотаюсь за Барьерные горы вместе с тобой, Калюту мы тоже с собой возьмем, а Роджер пусть остается с молодой женой в Барилоне. Ну, как Грунральд, Калюта, вы согласны с моим предложением?
Обо ильмианина, отец и дядя императора, которому была известна тайна рождения Роджера, переглянулись и дружно закивали головами. Король Феринарии, давно уже смекнувший, что с рыцарем Мастера Миров с его маленькой, но прекрасно вооруженной армией, да еще окруженным такой толпой магов экстракласса, лучше не спорить, смиренно сказал:
- Долг каждого правителя, сэр Кир, выступить на защиту своего государства с оружием в руках, поэтому я обязательно отправлюсь в этот опасный поход.
Калюта при этих словах осклабился и пробасил:
- Ну, уж, нет Грунральд, как раз оружия-то мы тебе и не дадим, а то ты всех этих сопляков тотчас перестреляешь, а они ведь ни в чем не виноваты. Ох, чует мое сердце, что завелась в их окружении нечисть и подбила выступить против Кира с оружием в руках, а это уже дело для мастера Телемака и его следователей, навести порядок во всей Палестине и воздать возмутителям спокойствия по всей строгости закона.
Только теперь, услышав слово закон, Роджер, вдруг, сообразил, что сделал для него и Ильмина этот веселый, бесшабашный парень. Строго выпрямившись, он громко сказал:
- Хорошо, судари мои, теперь мы можем пройти к пиршественному столу и вкусить от благ земли нашей.
Кирилл, услышав от него столь витиеватую словесную формулировку, только хмыкнул. Не сказал ни слова и Тетюр, который только прыснул в кулак, а потом закашлял, чем вызвал громкое шиканье своих любовниц. Они вышли из шатра и направились к длинному столу, накрытому прямо посреди степи под звездным небом, укутанным Серебряной Вуалью. Прямо над ними висела громадина "Гипериона", с бортов которого свисали большие магические осветительные шары. Разумеется, такое мероприятие можно было провести и в замке, но в том-то и все дело, что в Барилоне теперь яблоку было негде упасть и даже замок Роджера был похож на лагерь беженцев.
В город уже съехались десятки тысяч людей и каждый час прибывали все новые и новые толпы стариков, пожилых людей, больных и калек, которые спускались с драконов и выгружались из летающих кораблей. Всех этих людей нужно было где-то разместить и накормить. Даже "Гиперион" с его шикарными каютами было решено использовать в качестве летающего отеля, впрочем, только потому, что погрузка людей на этот огромный корабль занимала куда больше времени, чем сам полет. Те летающие корабли, которые были специально показаны королю Грунральду, снялись с якоря и умчались по своим адресам тотчас, как его величество, сверкая голой задницей, утащил Эмилию в спальню с крылышками.
Другой причиной, по которой короля вывезли в степь за триста верст от Барилона, было то, что, якобы, Роджер захотел немедленно продемонстрировать своему сюзерену всю мощь и силу современного оружия. Что же, теперь, восседая за столом с юной принцессой на коленях и, к ужасу придворных, страстно целуясь с ней, он был очень доволен этим тактическим ходом Кирилла Бубликова, согласно которому сначала Грунральд был отдан в нежные объятья герцогини Эмилии, привезенной три дня назад из Гардарики и уже успевшей полностью принять новые порядки, а потом взять и сунуть его под молотки, - сиречь авиабомбы совершенно дурного калибра. Правда, король изредка косился на свою дочь, но у него у самого сидела на коленях прелестная красотка, одетая в платье куда более открытое, чем ночная рубашка. К тому же и рыцарь Мастера Миров не стеснялся миловаться со своими женами, а его маг и вовсе вел себя так, словно он находился в своей спальной, а не за праздничным столом.
Глядя на короля Феринарии, который был несколько смущен всем происходящим, Кир невольно подумал: - "А ведь старик не на шутку сдрейфил. Надо немедленно поговорить с ним с глазу на глаз, без Роджера и этого нахала Калюты". Приняв такое решение, он тотчас встал из-за стола и, подойдя к его величеству, негромко сказал его любовнице:
- Эмилия, золотце мое, позволь мне утащить твоего кавалера на несколько минут, я хочу показать ему еще кое-что.
Герцогиня, сверкнув белозубой улыбкой, воскликнула: