Страница 17 из 57
-- Нирвана?
-- Называйте как хотите. Нирвана, сатори, просветление. Я, я не буддист, я просто заимствую терминологию. Суть от этого не меняется.
-- В институте вы пытались экспериментально получить просветленный мозг?
-- В некотором роде. Вы наверняка знаете, что все наши мысли, чувства, поступки -- все, что делает из нас личность -- имеет химическую природу. Нейромедиаторы, гормоны, белки. Химические вещества стоят за всеми изменениями в нас, они порождают наше "я" и меняют его. Я исходил из этого, ставя опыты над кристаллами. Я вводил в них самые разные вещества и анализировал на двух уровнях -- на уровне физическом, изменений фактуры, цвета, электрометрических, историографических и прочих показаний, а так же фиксировал изменения в поведении измененной личности в теле.
-- Вы добились результатов?
-- Очень серьезных результатов. Докторская была у меня в кармане. Пока все не обвалилось.
-- Насколько долгосрочным было изменение первоначального нейрокристалла? Ведь если бы вам удалось найти формулу устойчивого совершенства, то было бы что противопоставить выводам Левченко?
Кривцов вытащил новую сигарету из пачки.
-- Вы правы. Устойчивого результата не получилось. Мне удалось довести период, в течение которого кристалл остается неизменным, до двух недель. А затем он медленно начинал возвращаться в исходное состояние.
Две недели.
Бладхаунд пристально глядел на Кривцова. Знает ли он что-то о поддельном кристалле Разумовского? Если знает, то почему так свободно говорит об этом? Если не знает, то кто еще мог изготовить его?
-- Кто-то помогал вам в ваших экспериментах?
-- Нет, -- Кривцов поморщился. -- Я, я все делал сам. Даже прошивать свои образцы не доверял никому.
-- Вы -- прошивщик?
Кривцов махнул рукой:
-- В отделении бессмертия каждый второй был прошивщиком, а каждый третий -- прошивщиком высшего уровня.
Бладхаунд кивнул, хотя и сомневался.
-- И после вы ни с кем не делились опытом?
На этот раз Кривцов ответил не сразу. С неожиданной злостью ткнул сигаретой в пепельницу.
-- После своего увольнения я полгода безвылазно просидел дома в жесточайшей депрессии. А потом оказалось, что делиться не с кем. Все разбежались, а те, кто остался, сидели по своим норам и даже слышать не хотели о нейрокристаллах и испытаниях.
-- Сейчас вы отошли от дел?
-- Совершенно отошел. У меня нет ни моральной, ни финансовой возможности продолжать начатые исследования. Для меня не осталось места в современной науке.
Распрощавшись с Кривцовым, Бладхаунд поехал к Майку.
Майк встретил его на пороге в одних трусах. В проеме распахнутой двери в спальню виднелась разобранная постель и чья-то смуглая нога.
-- Ты, как всегда, неожиданно, -- неодобрительно покачал головой Майк. -- Мог бы и позвонить.
-- Есть работа, -- коротко ответил Бладхаунд.
-- Так это понятно, раз ищейка тут, то работа тоже. Долго?
-- Зависит от тебя.
Через полчаса Бладхаунд вышел от Майка с оригинальными логами экспертиз с компьютера Чистякова и списком всех телефонных и виртуальных контактов Вениамина Кривцова.
Мог ли Кривцов изготовить поддельный кристалл, не имея представления, для чего он это делает? Мог ли кто-то быть в курсе экспериментов Кривцова, или, возможно, независимо от него открыть те же методы? Чем зарабатывает Кривцов?
Дома Бладхаунд занялся полученной информацией.
Экспертиза. Файлы, выданные Молодцовым, и те, что были получены от Майка, совпадали в точности. Если только Чистяков не рассчитывал на взлом и не заменил заблаговременно реальные данные фиктивными, то экспертиза была выполнена по всем правилам и кристалл действительно оказывался подлинным.
Значит, Яворского не обманули, продав ему фальшивку, и кристалл подменили после экспертизы. Или прямо из лаборатории, или сразу после возвращения его к владельцу.
О подлинности кристалла знали Чистяков, Молодцов и Яворский. Кто еще?
Бладхаунд тряхнул головой и переключился на Кривцова.
На что живет -- непонятно. Информации о том, что он где-то работает -- нет. Счет в Национальном банке сохранился с институтских времен и не пополнялся с тех же пор. Больше Кривцов нигде не значился.
Может, работает неофициально, за черную зарплату. Может, проедает деньги от продажи институтского оборудования.
А может, занимается подделкой нейрокристаллов.
"Надо будет последить за ним. Может всплыть масса интересного".
Список контактов Кривцова не впечатлял. Проверка его заняла меньше четверти часа, но результаты обескураживали.
За последние две недели Вениамину Кривцову звонили всего три человека.
Жанна Ивлева, сотрудница института мозга. Профессор Молодцов. И жена его, Бладхаунда, заказчика -- Ольга Яворская.
8. Кривцов
После разговора с Бладхаундом Кривцов чувствовал возбуждение. Он не мог понять, что было нужно этому человеку с именем и нюхом собаки. И почему он, Кривцов, так много сказал ему.
Когда Бладхаунд позвонил и попросил о встрече, Кривцов сначала отказался -- подумал, что тот от Бражникова и будет снова уговаривать его поставить свои умения на поток. Но Бладхаунд обосновал свой интерес совершенно иначе, и Кривцов подумал, что, может, он хочет предложить сотрудничество. Но ищейка и не заикнулся об этом.
Кривцов не мог отделаться от мыслей о Бладхаунде. Собак он недолюбливал с детства -- их внимание всегда было слишком навязчиво и утомительно. Впрочем, ничего собачьего в этом человеке он не заметил. Пристальный взгляд, неприметная внешность. Скупые движения, сдержанная мимика. А еще -- Кривцов не смог увидеть его нейрокристалл. Это больше всего нервировало Кривцова. Он почувствовал себя слепым.
"Слепой видит больше, чем смотрящий в другую сторону", -- сказал голос.
-- Уймись, -- раздраженно отозвался Кривцов.
Бладхаунд уже ушел, а он продолжал сидеть за столиком, выкуривая сигарету за сигаретой и смакуя горячий кофе. Расслабиться не получалось.
Домой не хотелось. Дома не было никого, кроме Андрея, который стал слишком много себе позволять. Вчера он долго расспрашивал про Жанну. Кривцов не хотел отвечать. Андрей настаивал, и Кривцов снова разозлился.
Проблему нужно было решать, причем в самом скором времени. Иначе кипящая в Андрее злость на весь мир выйдет из берегов.
Впрочем, дома был хотя бы Андрей.
Кривцов почувствовал острое желание с кем-нибудь поговорить. Увидеть живой, человеческий нейрокристалл, сбросить проклятую слепоту, вызванную человеком-собакой, и, наконец, успокоиться.
Кривцов достал телефон. Ольга? Нет. Ольга, конечно, обрадуется и с радостью примчится, но ее любовь в последнее время стала слишком активной, полной обожающих взглядов и разговоров "по душам". Чересчур собачьей. А Кривцову хотелось выкинуть из головы все мысли о собаках.
Жанна. Вот кто ему нужен.
Воспоминания о прошлой их встрече вызвали у него улыбку.
Поначалу она и слышать не хотела о том, чтобы сделать то, о чем он просит. Вытащить кристалл из тела казалось ей убийством. Она так и сказала, впрочем, не слишком уверенно:
-- Мне кажется, это убийство, Веня.
Как раз перед этим он сам предложил не называть его по имени-отчеству.
Ее кристалл мерцал сквозь позолоту огненно-рыжим и бордовым. Кривцов давно не видел столь чистых оттенков. Он протянул руку, словно пытаясь дотронуться до сияния. Нежно провел по волосам девушки.
Она мягко отвела его руку.
-- Это убийство, -- повторила она.
-- Тише, тише, -- успокаивающе проговорил Кривцов, поймав ее ладонь. -- Давайте порассуждаем. У нас с вами большие планы. Мы с вами хотим добиться того, чтобы ваши друзья остались жить, верно?
-- Да, но...
-- Для этого мы должны доказать, что подобное решение безопасно.
-- Я не понимаю...