Страница 45 из 53
— Сдохни, тварюга!
Место бивака буквально опоясали вспышки выстрелов. Колька различал звуки револьверов и грохот обрезов, видел, как пионеры попадают — несколько человек даже не успели сдвинуться с места, кое-кто пробежал несколько метров и свалился, подстреленный; один рухнул прямо в костёр. Остальные отстреливались — Колька слышал, что у них в руках пистолеты-полуавтоматы, непонятно по звуку, какие. Может быть, есть и более мощные стволы — в чехлах на мотоциклах, а там… Ага, побежал один — и словно получил удар кулаком в грудь, свалился навзничь. Похоже, это кто-то из ребят Гая…
— Прикрой! — крикнул Колька лежавшему неподалёку парню и перебежал ближе. Перекатился. Стоя на колене, поймал — инстинктивно, по стволу — спину в алой куртке, нажал левый спуск. Человек в алом упал на бок, заскрёб уголь каблуками. Колька перебежал ближе ещё — к одному из опорных стояков рядом с костром. Чуть высунулся — две пли выбили бетонную крошку на уровне шеи, он успел заметить окаменевшее лицо, прищуренный глаз и шарящий ствол пистолета за колонной наискось. Выставив дробовик, Колька разрядил второй ствол — и чуть не схлопотал пулю в лоб, выглянув снова. Картечь попала в колонну. Колька отбросил дробовик и, достав парабеллум, выкатился из-за колонны… но стрелявший в него уже падал, прогнувшись назад и приоткрыв рот.
— Не давайте им уйти вглубь! — крикнул Колька, заметив, как мечутся среди колонн фигуры. — Уйти не давайте!
— Ма-моч-ка-а-а! — взахлёб закричал кто-то совсем рядом. С таким ужасом закричал, что у Кольки даже волосы на затылке сделались похожими на жёсткую щётку. — Ма-а… — и выстрел из "нагана". На миг Колька — чёртов раздвоенность! — представил себе, каково это: прятаться за угольными кучами, задыхаясь от страха, слышать, как хрустят шаги — всё ближе и ближе, и знать, что всё равно найдут. Но он был уверен — нет, никто из ребят Живко не крикнул бы, вымаливая жизнь у врага. Ни-кто.
Мелькнул ещё один силуэт. Знакомый!
— Толька, стой! — закричал Колька, бросаясь за ним. Распластался за кучей угля — Толька отпрянул за колонну, ловко выстрелил из-под руки, уголь взвился крошкой. — Стой!
— Стою, — с одышкой от напряжения, но без страха, сказал Толька. — Мне бежать смысла нет. Вы же тут всё окружили?
— Точно, — не стал отрицать Колька, переползая по углю. Высунулся — Толька тут же выстрелил. — Может, хватить палить? Бросай оружие и выходи.
Толька засмеялся:
— А ты шутник, оказывается!
— Слово чести, — сказал Колька, — никто тебя не тронет. И вообще… сейчас в Семиречье нет общего военного положения, а тебе нет шестнадцати. Тебя не казнят. Ты ведь уже понял, кто говорит-то? Веришь моему слову?
— Верю, — серьёзно ответил Толька. — Верю, только не в этом дело… Я вас ненавижу. В этом всё дело, вот штука-то…
— Ты помнишь свою мать? Отца? — спросил Колька.
— Нет, — отозвался Толька. — И вообще — у меня вчера был день рожденья. Мне шестнадцать, Ветерок. А быть повешенным — очень противно. Я уж так…
— Я выхлопочу тебе помилование… — начал Колька.
— И что? Тюрьма? Сколько? Пожизненно? — Толька засмеялся. — Не. Не надо.
— Тогда с днём рождения, — серьёзно сказал Колька. Он не издевался над врагом. Он поздравлял его с праздником.
— Спасибо, — голос в ответ был тоже серьёзен.
— И ты готов умереть? Готов умереть за то, что не стоит твоей смерти? Не стоит, Толь. Тебя обманули. Всю жизнь тебя обманывали. Готов?
— Конечно. Какой иначе смысл верить? Мой Учитель говорил — если взял в руки оружие, то не выпускай его до победы… — отчётливый выдох, полный тоски, — …или смерти.
— Это он послал тебя сюда? — спросил Колька. — Тебя послал, а сам остался прятаться в джунглях на юге? — в ответ было молчание, и Колька встал в рост. — Давай кончать с этим. Выходи и бросай оружие. Или выходи, и посмотрим, кто быстрей стреляет. Если ты — тебя отпустят. Это тоже моё слово. Все слышали?! — повысил он голос.
Он стоял открыто, опустив руку с длинноствольным пистолетом — и Толька шагнул из-за колонны, так же держа в опущенной руке тяжёлый древний "маузер". Юношей разделяли метров пятнадцать. Толька улыбался.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — кивнул Колька. — Третья встреча — это последняя. Как в сказке.
Толька вскинул пистолет…
Колька попал в него сразу, потому что стрелял, не поднимая руки полностью, почти от бедра, двигая лишь кистью. Толька всё-таки выстрелил тоже — но его руки после попадания дёрнулись, и пуля взрыла уголь в стороне. Второй выстрел ушёл и вовсе в небо — в дыру потолка. С ничего не выражающим лицом Толька медленно упал на спину — пистолет вылетел из его руки. Краем уха Колька услышал восторженные крики.
Он убрал "парабеллум". Сделал несколько шагов — достаточно, чтобы увидеть, что его пуля попала Тольке в грудь. Тот часто дышал, закрыв глаза и облизывая губы. Кровь на алой куртке казалась лишь тёмным пятнышком, и Колька подумал вдруг, что алый цвет формы "Детей Урагана" отражает не только желание ярко выглядеть — это ещё и страховка от паники в бою. На красном не так заметна кровь.
Он опустился на колено. Глаза Тольки неожиданно открылись, и были они чистыми и внимательными.
— Там был маленький дом, — сказал он. — Я помню. Сейчас вспомнил. Когда меня уносили, дом горел. Я кричал, чтобы мама меня спасла. Вырывался. Но она была уже мёртвой. Я… будь я проклят.
Он сказал это — и глаза так и остались открытыми. Но уже неживыми.
— Может быть — и не будешь, — тихо ответил Колька, мягко опуская веки умершего.
5.
Домой Колька добрался в четвёртом часу утра — усталый, голодный и больше всего на свете желающий спать. До такой степени, что даже не сразу понял: его ждёт Элли. Она стояла на освещённом крыльце под перевитыми аркой длинными тонкими снопиками ржи (Колька не украшал дом, кто-то позаботился об этом без него…), спрятав руки под мышки, и, увидев Кольку, буквально со всех ног бросилась ему навстречу — ему показалось, что с крыльца она просто-напросто спорхнула, не касаясь ступенек.
— Я чуть с ума не сошла! — прокричала она. — Ты сказал, что сразу вернёшься; где ты был?! Я везде звонила, я не знала, что думать… Колья…
Она задохнулась, прижалась к его плечу, и Колька неловко обнял девушку левой рукой, чувствуя, что сейчас она заплачет.
— Всё нормально, Элли, — негромко сказал Колька, чуть сжимая её плечо. — Я — вот он. И я очень устал. Очень.
— Есть хочешь? — тут же настроилась на деловую волну Элли.
— Нет… сначала — спать, — Колька расстёгивал куртку, продолжая обнимать Элли, пошёл рядом с ней к дому. — Там не очень шумно?
— Не больше, чем обычно, — она оглянулась через плечо.
— Обычно — это теперь или раньше?.. — Кольку шатнуло. — Ох, как же я устал…
— Потерпи, сейчас доберёмся до кровати… — Элли на самом деле помогала ему идти, озабоченно заглядывая в глаза сбоку.
— У меня такое впечатление, что тебе придётся тащить меня на себе, — Колька неожиданно зевнул. — Извини…
— Я и так почти несу, — в голосе Элли послышался смешок. Колька вздохнул, переставляя ноги, повторил покаянно:
— Извини.
В коридоре пил кофе кто-то из дежурных. Очевидно, ему было скучно, потому что при появлении Кольки и Элли он оживился и уточнил:
— Муж вернулся из загула?
— У тебя зубам во рту не тесно? — спросил Колька, но возникший из холла Славка остановил ссору с ходу заявлением:
— Это свинство, дружище.
— В чём я на этот раз провинился? — осведомился Колька.
— Мог бы взять с собой хотя бы меня.
— Постойте-постойте, это куда?! — заволновалась Элли. Славка, видимо, был на самом деле зол, потому что, демонстративно не обращая ни малейшего внимания на отчаянную сигнализацию Кольки, пояснил:
— Твой парень не нашёл ничего лучшего, как затеять полномасштабный ночной бой с "Детьми Урагана".
— Я так и знала, — торжествующе-обморочным голосом объявила Элли.