Желание женщины

Дюлонже приказал себе не отвлекаться и вернулся к волновавшему его предмету:

– Боюсь, ты не поняла меня. Когда я спросил, существует ли кто-то, к кому ты питаешь особую привязанность, то имел в виду мужчину, к которому ты, возможно, испытываешь нежные чувства.

Девушка снова обернулась, и лицо Хью опять опутали мягкие золотые пряди. Они сводили Хью с ума, сводило с ума то, как они щекотали его лицо, как они пахли. От шелковистого золота исходил запах солнца и лимонов. Никогда прежде запах солнца и лимонов не казался Хью таким притягательным. Его будоражили ее прикосновения. Он пожалел, что предложил отвезти ее домой. Он думал, что ему представилась удобная возможность поговорить с ней в отсутствие старухи, но ее близость отвлекала его именно в тот момент, когда ему требовалась предельная сосредоточенность.

– Простите, милорд, я неправильно поняла вас. Девушка явно не осознавала того, что возбуждает Хью, о чем свидетельствовало его все увеличивающееся мужское достоинство.

Хью смиренно вздохнул. С того момента как она села в его седло, он уже не чувствовал себя таким непреклонным. Пожалуй, теперь он мог бы решить дело миром.

– А, ну ладно, – грубовато произнес он, гадая, понимает ли она, что с ним происходит. – Так… существует ли какой-нибудь мужчина, к которому ты питаешь нежные чувства?

Хью облегченно вздохнул, когда она отвернулась от него. К несчастью, и этот ее ответ ему тоже не понравился.

– Конечно, милорд, это вы.

– Я? – От неожиданности Хью чуть не вывалился из седла. – Это точно, девушка? Ведь ты сегодня впервые увидела меня. Как ты можешь рассуждать о любви ко мне?

– А как же иначе?

Уилла снова повернулась к нему, и по се лицу он понял, что она удивлена его вопросом. Хью не знал, что ответить, и заерзал, пытаясь немного отдвинуться, но ничего не получилось. Больше всего ему хотелось, чтобы она просто сидела не шевелясь.

– Вы же будете моим мужем, – заключила Уилла, как будто это было делом решенным и не нуждалось в объяснении. – Мой долг – любить вас. Отец объяснил мне это, когда объявил о нашем обручении. Тогда мне исполнилось пятнадцать лет.

Хью отвлекся от раздумий и с изумлением уставился на нее.

– Когда тебе исполнилось пятнадцать?

– Да. – Она кивнула. – Отец сообщил мне, когда составлял завещание. Он считал, что я должна знать о его планах, и рассказал мне немного о вас, чтобы я успела привыкнуть к этой мысли и осознала свой долг.

– Понятно, – коротко ответил Хью. – Полагаю, не важно было, знаю ли я об этом? А что, если бы я женился в это время?

К его большому облегчению, она пожала плечами и снова повернулась вперед.

– Думаю, он выдал бы меня за кого-нибудь другого. Хью фыркнул. Его дяде было бы сложно уговорить какого-нибудь дворянина жениться на простой девушке. Вне всякого сомнения, дядя надеялся, что Хью будет так рад унаследовать Хиллкрест и его земли, что женится на ней из чувства признательности. Старику повезло, что он уже умер. Как и большинство людей его сословия, еще в детстве Хью был обручен с девушкой, равной ему по положению. Однако его нареченная умерла, не достигнув брачного возраста, иначе он уже давно был бы женат. В равной степени неудачным стечением обстоятельств было и то, что она умерла, не только не достигнув брачного возраста, но и после несчастья, постигшего его семью: в погоне за большим его отец промотал свое небольшое состояние. При таком положении дел было практически невозможно обручиться еще раз. Но судьба улыбнулась ему. Теперь Хью был богаче, чем мог надеяться. Он с нетерпением ждал того момента, когда за ним начнут гоняться все те женщины, которые давали ему прежде понять, что его обстоятельства являются непреодолимым препятствием для брака. Он отвергнет их, всех и каждую в отдельности, объяснив, что они теперь недостаточно добродетельны для него. Девушка, сидевшая перед ним, снова пошевелилась, и Хью тихонько вздохнул. Она была красивым комочком, от нее исходил опьяняющий запах, а то, как она прижималась к нему, наводило его на мысли, которых у него не должно было быть, если он не собирался на ней жениться. Хью почти хотелось, чтобы Уилла была леди. Тогда он женился бы на ней. Он нарядил бы ее в шелка и драгоценности, чтобы подчеркнуть яркую красоту, а потом привез бы ко двору, чтобы выставить напоказ перед всеми лордами и леди, которые долгие годы насмехались над ним. Мечты заполнили все его сознание: он сопровождает ее к столу для обеда с королем на глазах у всего двора, представляет ее монарху, танцует с ней, пьет вино из одного кубка, подает ей ароматные куски сочных блюд. Потом он приводит ее обратно в их комнату, срывает с нее все драгоценности и шелк, укладывает на кровать и принимается покусывать и целовать от изящных пальцев ног до…

– Скажите, милорд, все седла такие неровные?

Этот вопрос вернул Хью к действительности. Он понял, что Уилла снова ерзает, пытаясь устроиться поудобнее.

– Кажется, вот тут меня толкает что-то большое и твердое.

Хью почувствовал, как что-то коснулось его бедра, и опустил взгляд. Она протянула между ними руку, стараясь нащупать то, что беспокоило ее. Хью с испугом перехватил ее руку и крепко сжал.

– Эээ… седла не рассчитаны на двоих, – произнес он хриплым голосом.

Поняв, что они находятся па просеке недалеко от домика, а ему еще нужно закончить разговор, Хью остановил лошадь.

– Что вы делаете? – с удивлением спросила Уилла, когда он спешился.

– Поскольку тебе неудобно сидеть в седле, я подумал, что мы можем немного пройтись, – уклончиво ответил он.

Взглянув через плечо, Хью заметил, что Лукан остановился на почтительном расстоянии от них и терпеливо ждет.

– Да, конечно, если вы так желаете.

Неуверенно улыбаясь, Уилла позволила Хью помочь ей спешиться. Дюлонже долго привязывал лошадь к дереву, раздумывая над тем, как продолжить разговор. Он никогда не умел вести беседы, его стихией было поле битвы. Там красноречие не требовалось. Но теперь ему не помог бы ни один из навыков, приобретенных в сражениях. Хью решил, что не стоит тянуть, и, оставив в покое поводья, повернулся к ней.

– Существует ли кто-нибудь, за кого бы ты хотела выйти замуж?

– Я выхожу за вас… или нет?

Хью уклонился от ее неуверенного взгляда.

– Такова воля моего дяди, однако, боюсь, это не лучшее решение.

– Я вам не нужна?

Хью тут же пожалел о сказанном. Девушка походила на раненого щенка. Мучимый раскаянием, Хью отвернулся.

– Это не совсем так… – неловко начал он.

Уилла была нужна ему. Он просто не хотел, чтобы она становилась его женой.

– Нет, я вам не нужна, – печально заключила девушка, выглядевшая в тот момент бледной и жалкой.

Чувство вины стесняло и раздражало Хью. Он услышал об этой женщине всего два дня назад. Его дядя дал обещание, которое не мог выполнить. Хью с горечью подумал, что, наверное, потому и появился бастард, ставший проблемой уже для него. Он сердито посмотрел на девушку.

– Дядя не должен был ничего сулить тебе, не переговорив сначала со мной. Теперь я стал графом, а ты всего лишь деревенская не…

Хью замолчал на полуслове, поняв, как сильно оскорбляет девушку, но было уже поздно. Она повернулась, чтобы убежать. Хью остановил се, схватив за руку.

– Это неблагородно с моей стороны. Прошу прощения, но я не женюсь на тебе, мы просто не подойдем друг другу. Однако я позабочусь о твоем будущем, приданом и подходящем человеке. Я…

– Не стоит, не стоит так утруждать себя. Мне ничего не нужно от вас, милорд, абсолютно ничего.

Она повернулась и убежала в лес. Хью стоял и изумленно смотрел ей вслед. Его поразило то, что девушка не чувствовала благодарности. Правда, он не собирался жениться на ней сам, но ведь он предложил ей немало – приданое и мужа ее сословия. Она наотрез отказалась от всего. По-видимому, у ручного котенка есть коготки, хотя она и не сказала ничего оскорбительного. Хью не собирался тешить ее самолюбие. Он не позволит ей отказаться от его помощи. Уилле следует забыть о своей гордости – беззащитная женщина очень уязвима. Хью чувствовал, что обязан позаботиться о том, чтобы с ней ничего не случилось. Он собрался было последовать за девушкой и продолжить разговор, но дверь домика распахнулась и появилась старуха. Она пропустила подбежавшую девушку внутрь, потом застыла в дверях, скрестив руки. Ее сверкающие глаза уставились на Хью. Он отчетливо представил, как она мысленно рвет его на куски. Потом Ида кивнула на прощание, повернулась и ушла в дом, громко хлопнув дверью.