Страница 23 из 28
Зачистка, по их рассказам прошла без каких-либо очагов сопротивления. Голосящие на рынке торговки не в счёт, хоть их вопли и долетали до жилых кварталов за территорией рынка. Немного почудила штурмовая «двойка» ОМОНа, работавшая с Саней Кочуром. Саня, будучи фильтропунктом в единственном лице, тусовался у подъезда, который в две пары «чистили» омоновцы. Бойцы одной из двоек обнаружили закрытую дверь на третьем этаже. Было это очень подозрительно, так как дом жилым не являлся. Когда под мощным ударом ноги хилая фанерная дверь вылетела, то парни увидели в тёмной глубине захламлённого коридора две камуфлированные фигуры в масках и с оружием.
Обострённая реакция шарахнула в квартиру дуэтом автоматных очередей. Уже отскакивающие за стену бойцы услышали звон стекла. Все «работавшие» пятиэтажку, услышав стрельбу, рванулись к подъезду Кочура.
В район понеслись БМПэшки, а радиоэфир наполнился оглашенным матом.
Однако через минуту пришлось давать отбой. Бойцы, высадив дверь, с нервяка не успели толком понять, что боевики — это их собственные отражения в древнем кособоком трюмо, утонувшем в глуби коридора. Ни в чём неповинное зеркало было безжалостно расстреляно.
Через час пришёл Рябинин, сообщив, что с прокуратурой всё согласовано. Если завтра на столе прокурора лежит признанка или, на худой конец, заключение эксперта, что анаша — это анаша, а тротил — это тротил — на десять суток арест гарантирован. Как раз на срок дознания, потом дело можно спихнуть в местный следственный отдел.
— Так что за десять дней надо и рыбку съесть и на хер не сесть, — подытожил Сергей.
В наступивших сумерках к входу в комендатуру подогнали две «буханки». Первый пенал камеры, где томился Саламбек, открыл Костя и за шкирку выволок его в коридор. Сороковатная лампочка слабо освещала пространство перед выходом, но и этого было достаточно, чтобы задержанный мог рассмотреть рослые фигуры в масках и камуфляже (для монументальности фигур, под куртки надели свитера в пару слоёв). Пару секунд Саламбек пялился на них, но жёсткий удар в солнечное сплетение согнул его пополам. Последовала обыденная процедура натягивания пакета на голову и фиксации рук одноразовыми наручниками. Правда, перед ней Катаев стянул с чеченца спортивную куртку с белой надписью «NIKE» во всю спину. Для реквизита.
— Документы по задержанию уничтожили? — глухим голосом над головой Саламбека спросила одна из «масок».
— А мы и не составляли, — подыграл Костя.
— Тогда по старой схеме. Башку в Сунжу, руки-ноги по колодцам, остальное в Алдах закопаем…
Задрожавший всем телом парень попытался, дёрнувшись, что-то вякнуть, но попытка была пресечена коротким «бл… ь!» и ударом по шее, Упихав куртку под сиденье УАЗа, Костя посторонился в сторону, увидев, что еще четыре «маски» волокут второго задержанного. Следом вышел Рябинин. Пассажир «семёрки» всхлипывал под целлофаном пакета, но в той же манере был успокоен и загружен во вторую машину. Схожий с первоначальным, диалог исполнился и для Турпала. Кочур, (одной из «масок» был он) правда, добавил какую-то отсебятину про отрезанные уши.
После этого машины поехали кататься по территории ПВД, а Катаев с Рябининым, не торопясь, пошли к дальнему ангару. Там их уже дожидались Таричев и Долгов. Исполнитель главной роли предстоящего водевиля Серёга Капустин бродил неподалёку, пробуя носком ноги качество прилегающей территории.
Минут десять покурив в ожидании пока автомобили наездят нужное время, для создания иллюзии дальней дороги, Рябинин и Катаев прошли в ангар.
— С кого начнём? — подсвечивая фонариком в захламлённом пространстве ангара, спросил Костя.
— Я думаю с борца… По ходу он готов уже… — отпинывая в сторону какие-то железяки, ответил Сергей.
— Хрен их поймёшь… Начнёт «мамой клянусь» да «ни за что ни про что…»
— Сейчас узнаем… О-о, кажись приехали, — услышав, как за стеной скрипнули тормоза, остановился Рябинин. В проёме показался Кочур и Гапасько, задравшие маски на макушки.
— Кого мочим-то? — спросил Ваня.
— Осечек не будет? — Рябинин дал шелобана по ствольной коробке ваниного автомата.
— Обижаешь… Полрожка выстрелял для проверки, всё нормально…
Всё оставшееся после приезда время, Ваня скрупулезно мастерил из боевых патронов холостые, необходимые для бутафорского расстрела.
— Ну погнали тогда…
УАЗы с включенными фарами, не глуша двигателей, стояли около входа. Не очень подходящие на роль зверских десантников Катаев, Рябинин, Долгов и Капустин отошли в сторону.
— Куртку взял? — обратился к Капустину Рябинин.
— Одевать? — продемонстрировал в руках куртку «NIKE» Капустин.
Ключевой сценой постановки должен был стать расстрел Саламбека на глазах Турпала. В роли Саламбека, с мешком на голове и в его куртке должен был выступить Капустин, имеющий схожую с оригиналом, худощавую фактуру.
— Давай ещё минут десять покурим, Турпал заодно погоняет…
Увидев огоньки сигарет, из машины вышел Бескудников.
— Ну что, всё как договаривались? — шёпотом спросил он, хотя до машины было метров десять.
— Для «гонок» постоим немного. Потом Ваня с Кочуром выйдут… Вы с Липатычем и Тарой выволочете «чеха», случайно порвёте пакет и в ангар. У входа тормозните немного, чтоб он мог видеть как Гапасько «расстреляет» Капусту…
— Дай затянуться… — Бес взял из рук Серёги окурок и пару раз глубоко затянулся. — Начали?
— Начали…
Капустин напялил себе на голову пакет и надел куртку Саламбека. Кочур, с замашками оператора, повертел его и, наконец, выбрав нужный ракурс, указал ему место падения. Тот опустился на колени. За его спиной встал Гапасько, нацелив в надпись «NIKE» ствол автомата. Рядом, решительно расставив ноги и воздев оружие, к стремительно темнеющему небу, замер Кочур. Со стороны смотрелось очень реалистично. Мощные фигуры, устрашающие маски, чёрные перчатки и — реальней некуда — автоматы Калашникова.
Настоящий Саламбек в это время лежал на заднем сиденье УАЗа, поддерживаемый заботливыми руками Долгова и Катаева. К слову сказать, ни Жоганюк, ни Кутузов в реалити-шоу участия не принимали. Первый потому что никогда в жизни не разрешил бы этого, второй банально слил бы всё мероприятие первому. Поэтому слепившийся за прошедшее время коллектив доверял только своим, понимая необходимость такого рода мероприятий. Короче, междусобойчик.
Серёга Липатов заглушил двигатель и потушил фары. Пора. Он и Таричев потянули из задней дверцы дрожащего Турпала, а Бес, «совершенно случайно», зацепив угол пакета дульным компенсатором своего АКМ, порвал его почти на половину, отворив для обзора правый глаз пленника. Конечно, никто этого «не заметил». Чеченца с завёрнутыми руками потащили к ангару. Тормознув у входа, Бес грубым голосом спросил в темноту:
— Ни хера?
— Да некогда, бл… с ним разговаривать!
Краем глаза, шедший следом за композицией Липатов — загнутый Турпал — Таричев, Бескудников увидел, повернувшуюся в сторону отвечающего, голову чеченца. То что надо. Треск короткой очереди и яркая вспышка расколола густеющую черноту наступающей ночи, осветив лейбл «NIKE» во всю спину «убиваемого» Саламбека. Натуралистично выгнувшись, словно от боли, Капустин с пакетом на голове, повалился лицом в специально подрыхлённую землю.
Таричев с Липатовым почувствовали как ходуном заходили конечности Турпала. Этой двухсекундной сцены должно было хватить для успеха всей тонко проработанной постановки. Тем более, главный зритель её оценил. Однако, на осознание всей полноты картины ему времени не дали. Жёстко втащив его в помещение ангара, опера швырнули его на грязный цементный пол.
— Бл… ь, у него мешок порван! — наконец «заметил» непорядок Бескудников.
— Я ничэго нэ видэл! — со всхлипом заблажил Турпал, но тут же заткнулся, выхватив от Таричева удар по почкам. Потом ещё один по печени от Липатова. Застонав, скорчился на полу.
— Мусора ведь сказали, что они в отказе, хрена с ними церемониться, — вступил в игру Липатов.