Страница 20 из 51
В один из весенних дней, когда Фил был отпущен на пасхальные каникулы, Ленни решил вместе с ним исследовать этот неизвестный им кусочек дома. Невозможно чувствовать себя домовладельцем, не зная своих владений до последнего сантиметра.
Замок пришлось сбивать обухом топора, но сама дверь настолько проржавела, что не поддавалась. Приоткрывшись на пару сантиметров, она остановилась в этом положении как вкопанная. Как ни тянул ее Ленни, как ни пытался закрыть снова, чтобы открыть сильным рывком, как обычно делали во всех фильмах ужасов, ничего не помогало. Дверь заклинило.
– Надо смазать петли маслом, – важно сказал Фил, – тогда они разработаются.
Но не помогло и масло. Похоже было, что петли давно уже спаялись намертво между собой, либо… либо их кто-то спаял специально? Возможно, кто-то более мастеровитый на их месте оказался бы более успешным. Но что мог придумать бывший клерк муниципалитета, сроду не державший в руках молотка? Или его маленький сын?
Выбившись из сил, они решили обратиться за советом к Анне. Домоправительница появилась рассерженная, она терпеть не могла, когда хозяева начинали блажить. Могучими руками она подхватила лом и, используя его как рычаг, приоткрыла дверь еще примерно на полметра.
– Пролезете, – сказала она грубо. – Некогда мне тут открывать никому не нужные двери.
Первым протиснулся, вернее, проскользнул Фил. А вот начинающий толстеть Ленни немного застрял.
– Если прошла голова, то пройдет и все остальное, – подбадривал Фил отца, где-то услышанной мудростью.
– Это про кошек, – прохрипел Ленни, боком протискиваясь в узкую щель. – У них не бывает такого пуза…
Наконец он с воплем просочился в узкий коридор, сильно оцарапав при этом щеку. Да, за дверью начинался сводчатый каменный коридор, такой длинный, что невозможно было угадать, к чему он ведет и где заканчивается. Но самым неприятным сюрпризом оказалась полнейшая темнота. Наши исследователи совершенно не учли этого и не захватили с собой фонарь.
– Сходи-ка, сынок, за фонарем, спичками, свечками – словом, за всем тем, что дает свет, – попросил Ленни. – Сам видишь, назад мне никак.
Фил отправился обратно и через десять минут вернулся с большим фонарем и шуршащим пакетом, в котором лежали несколько свечей и упаковка спичек.
– Не иначе ты собрался исследовать катакомбы?
– Мало ли что, па… все может случиться.
Фонарь высветил на стене электрический выключатель.
– О, черт, – обрадовано ругнулся Ленни, – тут есть электричество. Хотя, нет, я ошибся. Вон торчат обрезанные провода. Наверное, как перенесли все из погреба, так и отключили. И правильно-правильно, не дай бог проводка загорится, а все замуровано.
Он осветил стену и увидел в ней деревянную полусгнившую дверь, которая легко открылась, пропуская их в довольно обширное помещение, заставленное полками. У дальней стены прикорнули как бегемоты несколько рассохшихся бочек для вина.
– А вот и винный погреб. Пустой и никому не нужный. И будут все эти предметы гнить, пока не превратятся в прах. Да, сын, это помещение нам ни к чему, Анна была права. А не отправиться ли нам на исследование коридора? Кто знает, какие сокровища ждут нас там!
– Ура! – крикнул Фил, и его голос гулко отдался эхом.
– Тсссс, – приложил Ленни палец к губам, – кричать нельзя. Мы можем разбудить его.
– Кого? – испуганным шепотом спроси Фил.
– Хранителя пустых бочек, – ответил отец и хихикнул.
– Ну, пааа, – обиженно протянул сын. – Я же не маленький, в самом деле.
Они вернулись в сырой коридор, и пошли вперед, освещая пол под ногами. Как ни странно, было довольно чисто, нигде не валялись куски камня или другой мусор, который обычно скапливается в нежилых помещениях, особенно в подвалах. Кладка на стенах была ровной, а на потолке не было паутины, в чем Ленни самолично удостоверился, направляя луч фонаря то вверх, то вбок.
– Скоро дойдем до конца дома, а там, наверное, тупик, и нужно будет возвращаться. Ничего тут нет интересного. Думаю, что сейчас мы находимся под служебным крылом.
Но коридор все не кончался. Больше того, на стенах появились прикрепленные с обеих сторон на равном расстоянии друг от друга стеклянные светильники на бронзовых ножках.
– Удивительно, – сказал Ленни. – Кажется, мы владельцы самого большого замка в мире. Мы идем уже полчаса и прошли не меньше трех километов.
– Что сейчас над нами? – каждую минуту спрашивал Фил.
Но отец затруднялся ответить на этот вопрос:
– Может быть, улица, а может, и лес. Или же мы попали в чей-то чужой подвал. Скорее всего, когда-то владельцы соседних домов дружили и прорыли тайный ход, чтобы навещать друг друга долгими зимними вечерами. Похоже, моя бабушка была шалунишкой.
– Почему ты думаешь, что это она? Мало ли кто тут жил еще до нее. Это же старинный дом. Сам говорил, что ему двести лет.
– Да? Я так говорил? – удивился Ленни. – Пожалуй, ты прав, сын мой.
Они прошли еще немного.
– Боюсь, что этот ход выведет нас в какое-то глухое место, – задумался Ленни. – Мне кажется, стоит вернуться.
Именно в этот самый момент коридор вдруг закончился, но совсем не глухой стеной, как ожидал того Ленни. Он растекся в большой зал, стены которого были выложены тем же самым камнем. Батарейки фонаря подсели, и круг света стал тусклым и желтоватым. Фил вскрикнул, увидев в его свете чье-то бледное лицо.
– Там кто-то…
– Это всего лишь статуя, – с облегчением ответил Ленни. – Но кому, черт побери, понадобилось устанавливать мраморные статуи в подвале?
Он прошел было вперед, но тут же в ужасе остановился:
– Бог мой, – вскричал он. – Это же склеп!
Вдоль всей стены стояли в ряд каменные гробы с плотно пригнанными крышками, а в центре, развернув крылья, смотрел на них грустный мраморный ангел. Вдруг тишина, стоявшая в склепе, словно кисель, нарушилась. Раздался шорох, как будто кто-то неосторожно шаркнул подошвой по камням пола. По крайней мере, так показалось Ленни, мгновенно покрывшемуся холодным потом. Он резко дернул фонарем, пытаясь увидеть то, что издало звук, так напугавший его. Пока круг света бегал по склепу, прыгая со стены на стену, Ленни чувствовал, как ужас все крепче охватывает его желудок своими ледяными пальцами. Ничего не было видно, и никого здесь не было, однако Лении чувствовал, как в своих ночных кошмарах, что стоит ему повернуться, и он лицом к лицу столкнется с таинственным нечто, издавшим этот звук. Ленни с радостью бы убежал, но его ноги приросли к полу. Все что он мог – это шарить лучом фонаря по обширному мавзолею, изо всех сил надеясь, что на свету вдруг не появится кто-то… или что-то. Но склеп был пуст, только Фил, тоже насмерть перепуганный, крепко сжимал его руку, ища поддержки. Ленни несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь придумать рациональное объяснение таинственному шороху. Крысы! Ну конечно! Кто знает, сколько лет этому склепу? Конечно же, здесь завелись крысы, им здесь самое место, вдалеке от людей и от опасностей. Ледяные пальцы, стиснувшие его внутренности, начали мало-помалу разжиматься, и Ленни нашел в себе силы ободряюще улыбнуться сыну, вопросительно глядевшему на него снизу вверх.
– Не беспокойся, это всего лишь крыса пробежала. Испугалась, когда мы начали тут светить. Наверное, струхнула побольше нашего, бедняжка. Пойдем отсюда?
Фил радостно кивнул. Прежде чем повернуться, Ленни бросил последний взгляд на ангела, простершего руки к гробам, еще раз поразившись искусству скульптора, создавшего этот памятник. Но неожиданно ужас вернулся, ледяной змеей скользнув через широко раскрытый рот Ленни и угнездившись где-то под ложечкой. Руки задрожали, и ладони стали скользкими от пота. Даже в неверном и тусклом желтом свете было отчетливо видно, что ближайший к ангелу каменный гроб открыт. Крышки всех остальных гробов были плотно пригнаны, а эта… Она была сдвинута, и Ленни увидел, что из проема, темного, словно ведущего в царство смерти, свешивалась высохшая желтая рука. Этого хватило для уже расшатанных нервов мужчины. Он с воплем бросился бежать со всех ног так, что сын едва поспевал за ним.