Страница 29 из 97
– Но ты и мог не заметить! Что ты делал, когда я потеряла сознание?
– Не понимаю…
– Ты смотрел, ни гонится ли кто за нами, так? В этот момент я стала падать. Что ты сделал?
Темполог нахмурился, вспоминая.
– Увидел, что тебе плохо, и попытался помочь. Придержал, чтобы ты не расшиблась, потом стал искать нашатырь у тебя в сумке.
– Так и есть! – Вера хлопнула ладонями по столу. – Ты повернулся ко мне и не видел, что происходит у тебя за спиной. В этот момент он и появился…
– Неужели ты думаешь, я бы не почувствовал рядом с собой постороннего! – Кириллу явно начинал надоедать этот разговор.
– Но ты же не почувствовал, как прошло восемь часов, – логично возразила девушка. – Тебя в этот момент тоже могло переклинить, так что… Извини, но твои высоконаучные теории меня не убеждают!
– А меня не убеждают твои фантазии!
– Да-а? Между прочим, когда ты возник в моей кухне, это тоже, мягко говоря, походило на фантазию! Но я же не стала звонить в дурдом!
– Для консервативной личности все, выходящее за рамки привычных представлений, воспринимается с недоверием и агрессивностью.
– Кто бы говорил!
– Не путай обывательскую точку зрения с объективным методом анализа ситуаций…
Спор плавно перетек на личности и теперь велся исключительно на повышенных тонах.
– Мне надоел этот идиотский научный треп! – Вера вскочила, отшвырнув стул к стене. – Не можешь говорить нормально – вообще молчи. Ни слова больше!
– Шссс…
– И не смей на меня шипеть!
– Вера! Ты сама слышишь, что ты несешь?!
– Я все слышу! А ты – нет! – со слезами в голосе выкрикнула девушка, бросаясь прочь из кухни.
Она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Это было совсем уж глупо и выглядело так беспомощно, по-детски, что ей стало стыдно. Захотелось спрятаться где-нибудь и дать волю эмоциям, и она ни нашла ничего лучше, как запереться в ванной.
Присев на холодный бортик, Вера тихо размазывала слезы по лицу. Ее слегка потряхивало, но нервное напряжение уже начало отпускать. Вместе с этим понемногу возвращалось прежнее трезвое видение ситуации, и в конце концов девушка молча признала, что ведет себя как полная дура. Причин подобного, совсем не свойственного ей поведения она благоразумно решила не доискиваться. Вместо этого Вера как следует умылась, пригладила растрепанные волосы и принялась изучать собственное отражение в зеркале.
Внешний вид полностью соответствовал ее нынешнему внутреннему состоянию.
Тяжко вздохнув, девушка опустила глаза и посмотрела на ванну. Та опять была полна до краев.
Остатки слез мигом высохли. Сопя все громче и громче, Вера разглядывала глянцевые сизоватые разводы на поверхности воды, потом изо всех сил стукнула кулаком по бельевой корзине и вышла, грохнув дверью о косяк. Не задерживаясь, она протопала в прихожую, сунула ноги в туфли и сдернула сумку с вешалки.
Из коридора выглянул Кирилл, в замешательстве наблюдая за ее сборами.
– Ты куда?…
– Домой! – отрезала девушка. – Не забудь покормить кота!
Входная дверь захлопнулась. Перепрыгивая через ступеньки, Вера сбежала вниз и выскочила на улицу.
Почти бегом миновав пару кварталов, она вдруг остановилась, развернулась и медленно пошла в обратном направлении. Поначалу ей действительно хотелось всего лишь очутиться подальше от этого дома, неожиданно превратившегося в приют для умалишенных. Другие определения, приходившие девушке в голову, вообще не хотелось додумывать до конца – настолько нецензурными она казались. Приложив руку ко лбу, Вера тяжело вздохнула. Нет, конечно, заглянуть домой не помешает, хотя бы для того, чтобы в человеческих условиях смыть с себя следы недавних приключений. Но потом все равно придется вернуться…
Девушка снова вздохнула, мысленно сетуя на испытания, ниспосланные ей в лице Кирилла, но по ее губам скользнула невольная улыбка. Пессимизмом она никогда не страдала, нерассуждающим оптимизмом, правда, тоже, но все-таки предпочитала выискивать в жизни положительные стороны. В данной ситуации один положительный момент, безусловно, присутствовал: как ни крути, а спасение миров вне всяких сомнений дело благородное. Осталось только проникнуться важностью возложенной на нее миссии, и все прочие моменты не будут иметь никакого значения.
Вера хмыкнула, невольно покачав головой. Да уж, быть героем легко, особенно в чужом мире или времени. У нее так в любом случае не получиться – ей ведь здесь еще жить. Да и с этим дурацким ограблением что-то нужно будет делать, возможно, придется таки обраться в милицию. Она поежилась, представив, что скажет на это бабушка… Ой-ой, лучше отключить воображение! Ядвига Станиславовна умела использовать привычные слова и выражения в таком неожиданном ракурсе, что знатоки русского языка только изумленно раскрывали рты. Вера малодушно решила не поднимать шума, по-тихому убраться в бабушкиной квартире и предать злосчастное происшествие забвению – тем более, что документы и небольшие деньги, которые бабушка держала под матрасом, никто не тронул. Антикварная статуэтка осталась у Водлянова, камень темполог носил с собой, не желая с ним расставаться даже на минуту. Мысль о том, что ограбление слишком уж хорошо вписывается в цепочку странных и тревожащих событий, произошедших с ней за эти два дня, Вера постаралась отогнать в сторону. Она только-только успокоилась, думать об этом снова ей не хотелось.
Утреннее солнце беспощадно гнало жар сквозь быстро загустевающий воздух, превращая улицы города в духовку. Вынырнув из своих мыслей, Вера потрогала нагревшееся темечко и завертела головой, пытаясь отыскать место в тени. Это было совершенно бесполезно – казалось, даже тени растворялись, не выдержав давления раскалившейся атмосферы. От невских волн поднимался пар, струи надводного фонтана напротив Биржевой площади призрачным маревом колыхались в воздухе.
Вытирая лицо влажной салфеткой, девушка огляделась и обнаружила, что ноги сами привели ее к Троицкому мосту, и теперь она растерянно топчется возле памятника Суворову. Укоризненно постучав себя по лбу, Вера повернула налево и целенаправленно зашагала через Марсово поле. Нет, к Водлянову она не пойдет! Невозможно вновь появиться перед ним в таком виде, словно ее сначала пожевали, а потом выплюнули и растерли по асфальту. Что о ней человек подумает? Новости, если таковые наличествуют, можно узнать и по телефону.
Сейчас же – домой, выспаться, привести себя в порядок, душевный и телесный.
Внезапно на нее нахлынул поток непонятных образов, запестрев перед глазами подобно стекляшкам в калейдоскопе. Вера машинально отмахнулась рукой и ускорила шаг. Наверное, это жара доконала. Да и место не самое приятное в городе, раньше она всегда старалась обходить его стороной – не столько из-за суеверия, сколько из-за какой-то особенной внутренней неприязни. Петербург девушка никогда не считала мрачным и мистическим городом, его тайны и легенды, а также проклятья этого "гиблого места" воспринимались ею не более чем занятная приправа к традиционным посиделкам питерского общества графиков и живописцев, в котором она состояла. Под портвейн или водочку такие байки шли просто на ура, но в реальности Вера ни разу не сталкивалась ни с призраком Павла Первого, играющего на флажолете в покоях Михайловского замка, ни с "траурной букетницей", ни даже с духом замученного студента, который однажды они с Юлькой на спор пытались отловить за кафе "Евростандарт" на Университетской набережной.
И все же два места в городе вызывали у нее чувство неосознанной жути. Первым являлось Марсово поле, а второе… второе…
– "Ротонда"! – отчетливо прозвучало над самым ухом, вынудив девушку с опаской оглянуться. Рядом никого не было.
Да, "Ротонда"… На первый взгляд, обычное здание в районе Петроградской стороны с единственным парадным и винтовой лестницей без площадок, идущей до самого чердака. Во времена беззаботной Вериной юности – любимое место посиделок ничем не занятой молодежи. Собственно, тогда девушка очень органично вписывалась в местное общество и даже считала особым шиком посидеть на затертых ступеньках с бутылкой пива в руках, пострелять окурками в потолок или оставить на размалеванных стенах собственный автограф. Но с какого момента "Ротонда" стала вызывать у нее нервную дрожь?…