Проклятая

Мысли о сестре вернули его в реальный мир. А если не получится? Это не игра. Ценой всему этому - жизнь. Сергей вдруг подумал, что его тело найдут через несколько дней. Сын убит парализованной матерью - отличный заголовок для первой полосы бульварного листка.

Он спустился вниз и снял трубку телефона. По памяти набрал номер - это был единственный номер, который он знал наизусть - и нажал на сброс. Посидел немного и набрал снова. После нескольких гудков он уже хотел положить трубку, но на той стороне ответили:

- Да?

- Привет, - он улыбнулся. - Как дела?

- Привет, - сначала голос был удивленный, потом стал веселым. - А кто это?

- Сергей.

- Серега! Ты что ли? Как ты? Как мать?

- Нормально. Просто решил узнать, как ты. Все в порядке?

Что же ты делаешь, думал он. Не вздумай прощаться раньше времени! Все будет хорошо! Главное - не вздумай прощаться!

- Да. Что-то голос у тебя странный. Все в порядке? Точно?

- Да, конечно. Все нормально. Я... Я просто хотел узнать, как ты, - повторился он. - Извини. Счастливо... - и добавил: - Я... Я люблю тебя.

Он положил трубку и выругался. Все-таки попрощался! Плохая примета. Очень плохая примета хоронить себя раньше времени.

Он еще раз все проверил. Работает. Принес топор из дровника и положил у дивана в зале. Приготовил ружье, распятье. Осталось только ждать. И уповать на Бога...

20

Мать стояла на четвереньках и смотрела на Аню. Как только Аня высунула лицо, старуха закричала и поползла к проему.

Аня начала отползать от двери. Дыхание участилось. Она громко разревелась. Боль в ноге ушла на задний план, оставив место лишь животному страху, который давил на затылок и низ живота. В глазах потемнело.

Злобное оскаленное лицо показалось в проеме. Старуха видела ее, сомневаться не приходилось. Она рычала и пыталась заползти в комнату. Но что-то мешало ей. Она словно уперлась в невидимую преграду. Она отползла назад. Как оказалось для разгона. Рванула вперед, но что-то вновь не дало войти ей.

Аня посмотрела наверх. Над дверным проемом висело распятье. Она сначала не поверила, что дело именно в нем, но старуха тоже неестественно вывернула голову и посмотрела на крест. Она зарычала. Распятье не давало ей пройти внутрь. Аня вспомнила старый фильм о Вие и вздрогнула. Она почувствовала страшную дрожь в локтях и потеряла равновесие. Упала и больно ударилась подбородком об пол. Снова поднялась. Со слезами на глазах она смотрела на монстра в проходе. Ритм дыхания восстанавливался. На выдохе она шумно задерживала дыхание. Старуха смотрела на нее еще несколько секунд и внезапно потеряла интерес. Отступив в глубь коридора, она исчезла из вида. Аня громко выпустила воздух из легких.

Мысли в голове начали обретать кое-какой порядок. Она вспомнила слова Сергея о том, что ей не следует ночевать тут, и крепко выругалась. Он говорил о ком-то. Где-то глубоко внутри поселился страх. Она попыталась восстановить слова брата в памяти. Он сказал, что он приходил по ночам. Он. Черт возьми! Он! Сергей не говорил о матери. Он говорил о ком-то мужского рода. Он сказал: "Это не была мать. Он приходил к ней по ночам". Еще он сказал, что не знает получилось у него или нет...

- Похоже, ни хрена у тебя не получилось, Сергей, - она лишь мгновение спустя поняла, что произнесла это вслух и затаила дыхание, прислушавшись. Из коридора доносились шорохи.

Нога вновь напомнила о себе резкой болью. Аня посмотрела на перелом. Нужно перевязать, вновь подумала она. Она подползла к стене и уперлась в нее спиной. Согнув здоровую ногу в колене, она попробовала переместить весь вес на нее и поднялась. Нога оказалась довольно далеко от стены. Аня оттолкнулась и с трудом удержала равновесие. До шкафа с аптечкой было добрых пять метров. Непреодолимое расстояние в ее теперешнем положении. Пульсирующая боль сделалась невыносимой. Ступня вдруг стала ужасно тяжелой. Аня передвигалась, медленно скользя зигзагами по половицам по принципу "носок-пятка".

Далеко продвинуться не удалось. Боль стала невыносимой и Ане показалось, что она сейчас упадет в обморок. Она осторожно села и перевела дыхание. Повернулась спиной к столу и подтянулась руками.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем она добралась до заветного шкафа. Из соседней комнаты вновь послышались шорохи. Аня замерла и прислушалась. Как же ей хотелось взглянуть хоть одним глазком, что там сейчас происходит. Скрип половиц стал интенсивней, и она подумала, что старуха встала. Словно в подтверждение ее мыслями из комнаты послышались неспешные шаги.

- О, Боже! Боже! Боже! Пожалуйста, - голос охрип.

Нужно было снова вставать. На этот раз пришлось немного легче - шкаф и стена образовывали угол. Ей потребовалось полминуты, чтобы встать и еще столько же, чтобы прийти в себя от нахлынувшего болевого шока. Она чувствовала, что у нее поднимается жар. Ее начало колотить. Во рту пересохло, а лоб покрылся холодной испариной. Она вновь была на грани обморока.

Открыла шкаф и сразу же бросила на пол несколько полотенец. Ничего твердого, что могло бы послужить шиной, она не обнаружила. Взяла с верхней полки аптечку - увесистую пластиковую коробку. Слабые дрожащие пальцы вдруг разжались ,и аптечка с грохотом упала на пол. Аня замерла. Громкие шаги в коридоре. Злорадный рык матери. Аптечка раскрылась от удара, и все ее содержимое рассыпалось.

Аня сползла по стене вниз. Ей внезапно стало безразлично, что произойдет дальше. Усталость навалилась на нее тысячами килограмм. Она подтянула к себе полотенце и аптечку. В ящике обнаружились йод, несколько рулонов бинтов, спирт, розово-белый цилиндр с апрофеном, по-простому - тарен, ножницы и пачка аспирина. Под шкаф закатилась маленькая бутылочка с какой-то жидкостью. Не густо. У ее ноги валялась пачка ибупрофена. Она нагнулась и взяла таблетки. Лекарство было слабое - 200 миллиграмм - и она приняла сразу три таблетки. Ей с трудом удалось протолкнуть их сухим языком к горлу. Оставшиеся таблетки она сунула в карман.

Теперь самое тяжелое - перевязать ногу. Она распечатала один бинт и положила рядом с собой. Схватила полотенца и сунула в рот и крепко сжала челюсти. Руки все еще дрожали. Она разложила полотенце на полу и притянула сломанную ногу к себе. Поставила на полотенце и застонала. Кляп сдержал звук. Из глаз ручьем потекли слезы. Аня нагнулась, но тут же отпрянула, потому что боль стала нестерпимой. Она легла на бок, переместив тем самым вес на колено. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Новая попытка. На этот раз она сдержала себя. Перемотала полотенцем ногу и схватила бинт. Начала перевязывать. Затягивала туго, но с каждым витком чувствовала, что боль уменьшается. Через минуту все было готово. Она расслабилась и легла на бок. Пульсирующая боль теперь оставалась лишь в месте перелома, не распространяясь дальше.

Ей с трудом удавалось удерживать в себе сознание, которое полностью сконцентрировалось вокруг ноги. Было ведь еще что-то, подумала она. Что-то очень серьезное. Что-то куда хуже адской боли в ноге. Она попыталась схватиться за мысль, но ничего не получалось. Брось. Не сейчас! Нельзя отключиться. Боль в ноге - не самое плохое, что с тобой сейчас происходит. Но что еще? Из коридора вновь послышались шаги.

- Черт, - Аня прислонила затылок к стене. - У меня едет крыша.

В бреду она забыла, что по соседней комнате ходит внезапно ожившая мать. Она помотала головой, чтобы хоть немного сбросить с себя эту усталость и попыталась сконцентрироваться на каком-нибудь звуке. По стеклам снаружи били тяжелые капли дождя. Где-то вдалеке раскатисто ухнуло. Половица в соседней комнате скрипнула. Что это может быть? Такое впечатление, что в доме кто-то есть. Чертова боль в ноге. Нужно сказать Олегу, чтобы он посмотрел, что с ней. А где Олег? Наверное, снова задержался на работе. В последнее время он часто задерживается. Почему так холодно? И нога ужасно болит. Словно на нее что-то поставили. Пошарила рукой под шкафом. Туда закатилось что-то. Нащупала прохладное стекло. Наверное, это папка снова спрятал бутылку водки от матери. Он не часто пил, но мать и без этого устраивала ему концерты, заявляя каждый раз, что алкоголизм у него в крови, как и у все "романовской породы". Чертова ведьма никогда не давала ему прохода. Он из-за этого с ума и сошел. А ведь Аня так и сказала ей, когда уходила из дома. Лишь поэтому не было никаких звонков и просьб вернуться. Она обидела мать. Зацепила за живое, не смотря на то, что та для нее сделала. Мать вывела отца под каким-то предлогом в лес и, грозя заряженным ружьем, посоветовала убираться из дома. Отец тогда последовал ее совету. Хочется пить. На улице сверкнуло.