Проклятая

Она проснулась от глухого стука снизу и подскочила в кровати. Посмотрела на часы - она проспала два часа. На секунду замерла, осознав, что проснулась от шума снизу. Ноги подкосились так, что пришлось схватиться за крышку стола, чтобы не упасть. Трусиха. Вновь раздался стук. Аня с огромным облегчением поняла, что стучат в окно. Она отодвинула занавеску и увидела незнакомый велосипед во дворе и калитки. Неуверенно пошла вниз.

В окно заглядывала Ирка. Аня открыла дверь. Гостья приветливо помахала ей.

- У меня из-за тебя инфаркт чуть не случился, - буркнула Аня.

- А что такое?

- Гроб с покойником в доме стоит, а тут стук. Как сама думаешь?

- Ну, а что мне оставалось делать?

- Ладно. Заходи.

За весь вечер попрощаться с матерью Ани и Сергея приходили пять человек. Ирка принесла венок из полевых цветов и веток. Они поставили его у гроба. Она согласилась остаться тут до вечера и составить Ане компанию, а после последнего визита - помочь накрыть гроб крышкой.

Пришла супружеская пара: бабушка, ровесница матери и ее муж. Они просидели минут пятнадцать, выпили по кружке чая и обещали помочь завтра с похоронами. Затем пришли еще две старушки. Обе были в платках и разноцветных халатах. Одна из них, женщина с пропорциями комода, смеялась, не скрываясь. Ирка предложила ей помолчать, когда та начала рассказывать веселую историю, не относящуюся к покойной, на что та ответила, что хотела лишь поддержать дочь. Вторая пустила слезу у гроба и вскоре обе покинули дом.

Больше никто не пришел. Дождавшись восьми вечера, они закрыли крышку гроба и Ирка тоже ушла.

Проводив ее, Аня вернулась в дом. Она подошла к гробу и уселась на стул рядом. Запах источавшийся изнутри взорвался в носу. Она положила руку на крышку. В голове никак не укладывалось знание о смерти. Великое таинство. Сколько бы о нем не говорили философы или кто-то еще, им никогда не разгадать тайну, до того, как это произойдет с ними. Сама мысль о том, что тебя нет, не помещается в голове так же, как и мысль о том, что космос бесконечен, как и мысль о том, что когда-то ничего не было. Вот перед ней лежит человек, у который еще несколько дней назад был личностью. А сейчас это просто-напросто кусок мяса и ничего больше. Нужно просто осознать, что человека больше нет. Так же, как не было до его рождения. И это труднее всего.

Ей вдруг стало не по себе. Солнце уже спускалось к горизонту. Небо затянулось тучами. Влажный воздух и легкий прохладный ветерок говорили о том, что будет гроза. Снаружи хлопнула калитка и Аня встала со стула. Вышла во двор и посмотрела вокруг: никого. Она снова вспомнила старшего брата, который умер, когда ей было полтора года, а Сергей еще не родился. Мальчик двенадцати лет. Десять с половиной лет - большая разница между детьми. Память освежила в голове образы. Она вспомнила тот случай, когда Сергей сказал ей: "Ну ты и трусиха".

Да она была трусихой. И дело тут вовсе не в том, что она боялась высоты или боялась подраться с одноклассницей в школе - нет. С этим у нее как раз проблем не возникало.

Дралась в школе она даже с парнями. Однажды ее одноклассник назвал Сергея непристойным словом. Аня набросилась на парня, будто слова предназначались ей и расцарапала ему лицо. За это ее наказал учитель, поставив двойку за поведение и рассказав о ней на родительском собрании. Мать в свое время поставила ее в угол и продержала там около трех часов. Но и этим дело не закончилось. Парень, которому она расцарапала лицо, украл у нее сумку, зашел в школьный туалет на улице, палкой выковорял из дыры сочной субстанции и размазал по учебникам. Следующий шаг был очевиден, по крайней мере для Ани. Сумка оказалась на голове у парня. И все повторилось помноженное на двое: "неуд." по поведению в дневнике; вызов родителей с обеих сторон в школу и разговор с директором; покупка новых учебников; пять часов в углу и месяц домашнего ареста. В итоге она извинилась перед парнем, который был очень уж обижен и подавлен произошедшим, и война прекратилась.

Не боялась она и ссадин и синяков. Шрамы на коленях, локтях и пальцах рук не являлись для нее проблемой до серьезного разговора с матерью. Они сели в зале за столом. Мать долго смотрела на нее, а потом спросила: "Ты когда собираешься становиться девочкой"? Для Ани этот вопрос прозвучал неестественно. Что значит становиться девочкой? Разве она не девочка? Мать указала ей на волосы: "Ты посмотри, какие они грязные! Ты что, специально ими улицу подметаешь? Ты посмотри, сколько ты ешь. Сейчас тебе это не интересно, но через два года ты начнешь толстеть и станешь похожа на мешок с картошкой". Аня прыснула от смеха, представив себя мешком с картошкой. Мать продолжала: " Твои отрыжки. Я надеюсь, что в компании друзей ты себя так не ведешь. Ведь так? Или еще хуже то, что случилась вчера". На этот раз Аня стала пунцовой от стыда. Днем ранее она показывала Сергею, как глубоко входит ее рука в вагину их коровы, на чем ее застукала мать. "Ты понимаешь, что хорошая девочка должна быть чистой. Девочка должна себя хорошо вести. Если девочка матерится, то ей нужно съесть кусок хозяйственного мыла. Девочки должны ходить, а не бегать. Скоро, когда ты начнешь носить красивые юбки, ты будешь стесняться этих шрамов на коленях. Ты хочешь быть похожа на Светку с окраины?" Аня покачала головой. Светка с окраины была полоумной, жила сама по себе в старом доме на окраине. Всегда, независимо от времени года носила галоши, фуфайку, ватные таны, халат и платок. Лицо ее с рыхлой кожей от курения табака и неправильного обмена украшали шрамы от тяжелой оспы. От нее всегда дурно пахло и она не умела говорить тихо. "А ведь если ты не возьмешься за себя, ты будешь также вонять. Я не давлю на тебя. Ты можешь играть со сверстниками, когда захочешь. Но ты должна при этом оставаться женщиной".

Этот разговор произошел еще до того, как мать ударилась в религию. Еще до ухода отца (кстати, он очень способствовал в последствии его уходу). Еще в то время, когда мать казалась девочке богом. Еще тогда, когда девочка казалась матери богом. Он запомнился Ане на всю жизнь и очень сильно на нее повлиял. Мать нашла прекрасное время для разговора: через несколько месяцев девочка первый раз влюбилась. И тогда ей хотелось быть красивой для этого мальчика.

Однажды, в пионерском лагере они вызывали духов. Так, как это делали дети во всех лагерях мира, будь то лагерь бойскаутов за океаном, пионерский лагерь или что-то еще в этом роде. Сначала была бабка-матершинница: нитку привязывали к люстре или плафону, где-то в середине нити висела конфета, а по обоим ее сторонам - узлы. Заклинанием вызвали "бабку" и та, добираясь до конфеты, спотыкалась об узелок и материлась голосом одного из вызывающих. Затем Пиковая дама - аналог Кровавой Мэри в Америке. Антон, парень-заводила из соседней деревни говорил, что Пиковую даму нельзя вызвать одному. Только компанией, потому что иначе, Пиковая дама непременно убьет смельчака, который вызвал ее в одиночку. Тишина располагала к откровениям. Естественно, дети собрались в круг и принялись рассказывать страшные истории. Кто-то рассказал, как он видел привидение маленькой девочки в лесу. Парень из ее деревни признался, что видел хвост черта в канаве, которой был окольцован завод, производящий подсолнечное масло в двух километрах от них. И Аня, когда настала ее очередь, сказала: "Мой старший брат умер, когда мне был год. С тех пор он приходит ко мне и иногда мучает". История Ани оказалась самой интересной и вскоре она обросла подробностями. Он приходит три раза в год: на свой день рождения, какой-то церковный праздник и еще один раз ночью зимой. Никто, кроме Ани его не видит. Он воет и кусается. Иногда молча стоит и смотрит на нее. Рассказывая историю, Аня вдруг почувствовал неимоверный страх. Голос начал предательски дрожать. Одна девочка присела к ней на кровать и погладила по спине. Следующий парень рассказал о домовом, увиденным им в пролом году, но Аня больше никого не слышала. Потому что ее собственная история напугала ее до дрожи в коленках.