Бриллиант

Твайла последовала за Даймонд. Она ничего не могла рассказать ей о роли, которую сыграл Джесс в устройстве этого выступления Даймонд. Хотя она об этом даже не ведала, Джесс продолжал вторгаться в ее жизнь. И какие у него были на то причины, Твайла могла только догадываться.

— Заходи, заходи, — сказал повар, открывая заднюю дверь клуба «Блюберд» и впуская высокого мужчину в черной шляпе. — Ты ведь уже бывал тут, Джесс. Однако я что-то не припомню, чтобы ты хоть раз проходил через черный ход.

— Убери ее куда-нибудь подальше, — попросил Джесс, поспешно снимая шляпу. Ему вовсе не хотелось быть сразу узнанным. Оглядевшись в тесной кухне, он бросил внимательный взгляд в сторону обеденного зала. Ему хотелось убедиться, что отсюда будут хорошо видны выступающие.

Джесс почти сразу обратил внимание на троих мужчин, сидевших в конце переполненного зала. Он улыбнулся. По его просьбе все пришли сюда. Остальное было за Даймонд; хотя сама она ни о чем не подозревала. От нее требовалось только быть естественной и петь своим ангельским голосом. Если эти парни действительно разбираются в музыке кантри, они сразу поймут, кто перед ними.

— Хочешь выпить? — поинтересовался повар. Джесс отрицательно покачал головой.

— Нет, спасибо. Я хочу только одного — чтобы меня тут никто не заметил. Ты мог бы об этом позаботиться?

— Ну разумеется, — ответил повар. — Кроме меня, тут никого не бывает. Место задумано только для одного человека. Ты просто присядешь где-нибудь в сторонке и отлично сможешь видеть все, что нужно. А тебя при этом никто не увидит. — Повар улыбнулся. — Хотел бы я все-таки знать, что такое необычное сегодня будет.

Джесс в ответ улыбнулся ему.

— В один прекрасный день ты обязательно все узнаешь, поверь. Пока же могу лишь сказать, что ты будешь свидетелем того, как вершится ход истории в Нэшвилле.

— Не понял.

— Догадываюсь, — согласился Джесс. — Но чуть позднее все поймешь.

Только это он и мог сейчас сказать, не опасаясь выдать свой план. Если все пойдет, как он задумал, уже через несколько недель весь мир узнает таинственную женщину с его, последнего альбома. И тогда Даймонд обретет заслуженное признание, а Джесс — утерянную любовь.

— Ого! — протянул, повар, увидев женщину в черном костюме, которая как раз в эту минуту появилась в клубе. — Вот это я понимаю! Настоящая красавица!

Джесс нервно поежился и вытер вспотевшие ладони о свои «левисы». Потом сунул дрожащие руки в карманы. Он попытался сконцентрировать внимание на запахе горячих гамбургеров, вообще на соблазнительных ароматах кухни. Джесс боялся, что сила воли оставит его и он схватит Даймонд в охапку, перебросит ее через плечо и унесет в ночи, никому ничего не объясняя и ни перед кем не оправдываясь.

«Боже, дай мне силы!» — взмолился он про себя, наблюдая, как Даймонд поднялась на крошечную сцену и поудобнее укрепила микрофон.

— Да, заполучить бы такую красотку к себе в постель… — цокая языком и одобрительно качая головой, сказал повар.

Джесс недовольно нахмурился, увидев, как на сцену следом за Даймонд взобрался какой-то мужчина и поцеловал девушку в щеку.

Незнакомец раскрыл футляр и вытащил скрипку. Джесс, конечно, понимал, что поцелуй был сугубо дружеским, но смотреть на это все равно было тяжело. Он задумался о том, сколько других мужчин успели с ней подружиться, и пожелал, чтобы все они как один провалились в преисподнюю.

Публика в зале затихла, как только Даймонд подошла к микрофону.

— Музыканта, который стоит рядом со мной, зовут Дуг Бентин. Он, по-моему, один из лучших скрипачей в Нэшвилле. А меня зовут Даймонд Хьюстон, я с Севера, из местечка, которое называется Крэдл-Крик. Уверена, что вы о таком никогда и не слыхивали. Я даже не знаю, нанесен ли он на карты. Но городок такой все же существует, и когда-то в нем жила я сама.

Джесс медленно вдохнул и прикрыл глаза. Голос Даймонд обтекал его, казалось, со всех сторон, и Джесс искренне надеялся, что от звучания ее мягкого голоса боль в груди может немного утихнуть. Джесс боялся, что, если этого не случится, он умрет от горя и тоски. А ему невыносимо было представить, что его жизнь может оборваться на кухне кафе «Блюберд».

И тут Даймонд наконец запела. Аккомпанирующие звуки скрипки Дуга прекрасно гармонировали с ее сильным и чистым голосом. Когда Джесс понял, что она полностью отдалась своей музыке, забыла о публике, собравшейся ее послушать, он вышел из своего укрытия и посмотрел на Даймонд. Джесс не чувствовал кухонного жара, исходившего от огромного гриля. Он только следил за тем, как шевелились ее губы, произнося слова песни, как пальцы перебирали гитарные струны; Джесс наблюдал, как тело Даймонд покачивалось в такт песне. И вспоминал, как еще совсем недавно ее тело так же плавно двигалось в его объятиях.

— Старик, ты был совершенно прав, — сказал Шорти, усаживаясь вместе с двумя своими коллегами в машину к Джессу. — И знаешь, что я тебе скажу? Странно, но у меня такое ощущение, что я раньше где-то слышал ее голос. Ты ведь знаешь меня. Я иногда не могу вспомнить имени человека, но голос его запоминаю навсегда.

Джесс улыбнулся. Все получалось, так как он и рассчитывал. Три человека, которые пришли послушать Даймонд, имели в своем бизнесе такое огромное влияние, что могли сделать практически все что угодно.

— В таких случаях я никогда не ошибаюсь, — заявил Джесс и даже рассмеялся, увидев, как все трое одновременно кивнули, соглашаясь.

— У тебя просто дар провидца.

— Это не провидческий дар, я бы сказал, что это — позитивное мышление.

Все они так давно работали в этом бизнесе, что отлично понимали: Джесс пригласил их вовсе не для того, чтобы они слушали очередную певицу, какой бы талантливой та ни была.

— И каковы же сейчас твои планы, Джесс? — спросил Шорти.

— О чем сейчас больше всего говорят в Нэшвилле? — вопросом на вопрос ответил Джесс.

— О том, кого Сельма Бенетт на этот раз выберет себе в мужья, — ответил Шорти, и его коллеги громко расхохотались.

— А кроме этого? — не унимался Джесс. Шорти неожиданно перестал смеяться. Он повернулся и посмотрел на заднюю дверь кафе «Блюберд», затем перевел взгляд на Джесса. — Ты что, намекаешь на таинственную женщину, которая поет на твоем последнем альбоме?

Джесс молча улыбнулся.

— Черт, ты ведь именно этого хотел от нас добиться?

— Я тебе ничего такого не говорил, — заметил Джесс. — Но теперь скажу откровенно, ребята, мне бы очень хотелось, чтобы вы пригласили Даймонд Хьюстон выступить на «Гранд Оул Опри». Вот время: день и час. — Джесс протянул Шорти бумажку.

— Черт побери, Джесс, ты ведь отлично знаешь правила. Нельзя, чтобы выступающий не был заявлен заранее, нельзя, чтобы его никто не знал. На этот конкурс берут только тех, кто уже успел получить признание у публики, кто имеет хотя бы один хит. Ты же сам все это прекрасно знаешь.

— Какое еще признание нужно? Подумай, Шорти. Разве недостаточно того, что она выступает со мной, причем записалась в песне, которая сейчас является главным хитом? Эта песня номинирована на премию «Грэмми» в своей категории, эту песню ежедневно исполняют радиостанции по всей стране. Разве всего этого тебе недостаточно?!

Шорти посмотрел на своих друзей, желая узнать их мнение. Те молча кивнули.

— Окончательный выбор, конечно, за вами, — сказал Джесс. — Но мне хотелось, чтобы для всех это стало совершеннейшей неожиданностью. Подумайте о дивидендах, которые вы получите, если объявите о женщине, записавшей со мной «Ложь». Причем сделаете это задолго до того, как все остальные узнают ее имя.

— Будем считать, что мы условились, — сказал Шорти. — Я звякну Томми, как только все детали будут уточнены.

— Ну уж нет! — воскликнул Джесс, удивив своих собеседников. — В данном случае именно его лучше не привлекать к этому делу. Ну так как, договорились?

Трое бизнесменов умели хорошо читать между строк. То, что произошло между Джессом и его менеджером, их не касалось. Им казалось перспективной затеей: выступить и обнародовать имя загадочной женщины.