Бриллиант

Джессу потребовалась вся его выдержка, чтобы сейчас же не выбежать из офиса, не забраться на сцену, не схватить Даймонд. Он хотел вытащить ее из этого зала и прямо спросить, почему же все-таки она ушла от него. Однако здравый смысл возобладал. Джесс стоял, смотрел на нее — и глаз оторвать не смел.

Ритм кантри наполнил зал — и Даймонд запела. Она была одета в черное. Софиты заставляли серебряные нитки переливаться всеми цветами радуги — вокруг шеи и на рукавах создавалось яркое свечение. Ткань ее черных брюк также была прострочена серебристой нитью; сапожки Даймонд были украшены серебряными носками и миниатюрными серебряными шпорами. Шпорами Даймонд отбивала такт, одновременно перебирая гитарные

Джесс слушал песню, испытывая чувство, похожее на недоумение. Он не мог глаз оторвать от Даймонд. Еще хуже было то, что слова ее песни напоминали Джессу о происшедшем между ними. Все так и было — Даймонд дерзко вышла из дверей, не взяв ничего из его подарков. А свои собственные вещи прихватила — не в рюкзаке, правда, а в чемодане, но это было не важно. И то, что Даймонд не взяла ни одного его подарка, было едва ли не самым ужасным для Джесса.

Джесс напряженно вслушивался в слова песни, стараясь найти в ней ответы на мучившие его вопросы. Однако единственное, что он смог понять, это то, как Даймонд талантлива. Взяв последнии аккорд, девушка прижала ладонью струны и, улыбнувшись, оглядела публику. Джессу на минуту показалось, что она смотрит прямо на него. Глаза в глаза.

Он резко отстранился от стеклянной стены, словно та вдруг оказалась заряженной электричеством. Джесс слышал только удары собственного сердца. И ничего не чувствовал — лишь боль в груди.

— Боже мой, леди! — прошептал он. — Мне необходимо вновь сделаться нормальным полнокровным человеком, а я не могу стать таким без тебя. Мне нужна твоя любовь, очень нужна… Если бы ты только знала, как я люблю тебя!

Ни слова в ответ. Даймонд отвернулась, и на Джесса накатило сильнейшее отчаяние. Рассудком он понимал, что она никак не может сейчас его видеть, но сердце отказывалось считаться с этим. Джесс уткнулся лицом в ладони и долго стоял в полной неподвижности. Потом стремительно вышел из офиса Мела, боясь натворить что-нибудь такое, о чем потом придется пожалеть.

Мак поджидал его на стоянке. По лицу Джесса он сразу понял, что увидеть Даймонд стало для босса огромным испытанием.

— Ты в порядке? — спросил он, когда Джесс сел к нему в машину.

— Буду в порядке, дай минутку в себя прийти, — ответил Джесс. — Но в полном порядке я буду только тогда, когда привезу Даймонд домой.

Мак кивнул и завел двигатель.

— Считай, я твой должник, — спокойным голосом продолжал Джесс.

— Ничего подобного, — возразил Мак; — Это ей я был должен. Я просто-напросто отдал долг этой леди.

Джесс поглубже вздохнул и откинул голову на подголовник кресла.

— Слушай, отвези меня назад, в «Юнион Стейшн», Мак. Скоро ведь Новый год а мне надо еще кое-что решить и сделать.

— Как скажешь, — ответил Мак и свернул на Хиллсборо-драйв. — Да, вот еще что, Джесс. Как ты думаешь, когда мы вернемся, не стоит ли мне позвонить той рыженькой, а? Может, до полуночи я сумею уговорить ее поехать ко мне домой?

Джесс улыбнулся. Приятно было осознавать, что есть в этом мире что-то неизменное. Мак, например, оставался верен себе. Уж если он на что-то настраивался, его ничем нельзя было сбить.

— Черт возьми, Мак, но ведь до двенадцати осталось меньше часа. Или ты действительно считаешь, что она приехала домой и села у телефона, гадая, позвонишь ты ей или нет.

Мак пожал плечами.

— Никогда не знаешь заранее. Попробовать-то можно.

Уверенность, с которой Мак произнес эти слова, вызвала улыбку на лице Джесса. Но гитарист был по-своему прав. Пока не попробуешь, никогда наверняка не узнаешь. А если не попробуешь совсем — стало быть, ты заранее сдался, опустил руки. Губы Джесса решительно сжались, придав его лицу непреклонное выражение. Он ведь чуть было не опустил руки. Но нет, теперь он ни за что не сдастся, особенно, когда у него появился смысл в жизни.

— Ну что ж, наверное, я пойду по твоим стопам, — мягко сказал Джесс.

— Не понял. — Мак притормозил на красный свет.

— Это я так, просто размышляю вслух, — ответил Джесс.

Мак кивнул и решительно рванул вперед.

Глава 16

— Десять… девять… восемь… семь… шесть… Мелвин Колл держал в руке микрофон и отсчитывал в обратном порядке секунды уходившего года. В другой руке Мелвин держал бокал с шампанским.

— Ты была просто великолепна, — громко сказала Твайла сходившей с подиума Даймонд, стараясь перекрыть шум в зале.

Даймонд кивнула и громко поблагодарила, затем протянула Твайле гитару и зажала ладонями уши, давая понять, что из-за шума не может говорить и почти ничего не слышит. Потом она пошла в сторону холла; откуда можно было попасть в клубный офис.

Твайла спрятала гитару в чехол и поставила в углу, у самой сцены. Поведение девушки ее немного удивило. Твайле казалось, что после такого успешного выступления у Даймонд могло быть настроение и получше. Конечно, молодой начинающей певице повезло, но она все же выступила у Мелвина Колла, да еще в такой праздничный день.

Сказать правду, Даймонд держалась на сцене, как настоящая профессионалка: отлично отыграла свою часть программы и затем спокойно сошла со сцены так, словно это происходило с ней каждый день.

— Что-то здесь не то, — пробормотала про себя Твайла, — и я обязательно выясню, в чем тут дело.

— Вижу ты уже начала говорить сама с собой? — поинтересовался Дули, нагнувшись к самому уху Твайлы, чтобы перекричать шум и гам.

Твайла даже вздрогнула от неожиданности. Хотя вокруг было полно народу, она никак не ожидала, что кто-то так незаметно подкрадется сзади. И уж, конечно, она не ожидала такого от Дули Хоппера.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Твайла, увлекая Дули в холл, где было сравнительно тихо и не надо было орать своему собеседнику прямо в ухо.

— Слушал ее выступление, — гордо сообщил Дули.

— И что думаешь? — поинтересовалась Твайла.

— Думаю, что хорошо бы тебе подыскать для моего заведения какую-нибудь похожую девушку. Моя красавица, судя по всему, недолго продержится в баре.

Твайла понимающе улыбнулась.

— Стало быть, она тебе сегодня понравилась?

Дули громко фыркнул.

— Понравилась? Это не то слово. Впрочем, я-то сразу понял, что у нее потрясающий голос. Но сейчас и все остальные, кажется, начинают это понимать. Что ж, давно пора, черт возьми. Мне так жаль ее, когда она приходит ко мне грустная, подавленная. Может, когда к Даймонд придет настоящий успех, она сможет забыть того, кто сделал ее такой грустной.

Твайла нахмурилась. Ей не слишком приятно было думать, что ее новая подопечная, еще даже не начав как следует заниматься профессиональной карьерой, уже успела погрязнуть в своих личных проблемах.

— Что ты имеешь в виду? — на всякий случай спросила Твайла. — Что вообще тебе известно о ее личной жизни? Она мне пока еще ничего не рассказывала.

— Да ничего мне точно не известно, — сказал Дули; — Просто когда я взял ее на работу, у нее был такой затравленный взгляд… Я сразу узнал его. Было время, когда я смотрел точно так же. Когда был совсем молодым. Словом, я сразу понял, что она убежала от кого-то.