Страница 2 из 14
А вот в интерактивной коммуникации, хоть мы все это знаем и про нее, сохраняется одна любопытная возможность.
И хитрые люди, которые норовят из всего извлечь выгоду, сообразили, что ее можно использовать незаметно для нас с вами.
Вы уже догадались, в чем дело, да?..
В интерактивной коммуникации есть возможность сделать вид, будто «та сторона» существует постоянно и непрерывно, сама по себе, как мир № 1. Если не напоминать нам, что балкон интерактивной Джульетты — деревянная нахлобучка, а сама Джульетта — Катя Иванова, если она не выйдет на поклон, если не включат свет, и по всему будет казаться, что за закрытым занавесом продолжает жить всамделишная Верона, — может, мы и не вспомним о том, что все это понарошку?
Мы ведь — народ забывчивый, если смотреть правде в глаза.
Как только мы забываем это — происходит удивительная вещь: придуманный мир становится реальным.
Это уже не тот мир, в котором живут Джульетта, Андрей Болконский и Сальери, отравивший Моцарта.
Этот мир реален для нас точно так же, как и мир № 1.
Добро пожаловать в мир виртуальной реальности — мир № 2.
ЧАСТЬ 1. Виртуальный мир
1.1. ПО ТУ СТОРОНУ ЗЕРКАЛ
Если бы ты не мог проснуться — как бы ты узнал, что сон, а что действительность?
Мы с вами привыкли думать, что виртуальная реальность бывает только в компьютере.
Это не совсем так. Не виртуал — следствие компьютера, а наоборот: компьютер — мощное, но не единственное средство построения виртуальной реальности.
Если она, реальность эта, сидит только в компьютере (книге, картине и т. п.) и их рамки жестко удерживают ее в себе, не давая перехлестнуться вовне — это никакая не реальность, а самый обыкновенный придуманный мир. Это ведь главное его свойство: он намертво впечатан в какой-нибудь артефакт — книгу, картину, партитуру, CD-DVD — и оживает в нем только усилием нашей фантазии. Интерактивность подхлестнет ее, сделает воображаемое почти реальным — но не реальным.
Реальность — это когда придуманный мир вдруг выплеснется из артефакта, как море из картинки в «Хрониках Нарнии», и станет для вас таким же настоящим, как ваша комната.
Я не зря выделил «для вас». Неважно, реален ли потоп в комнате Юстэса Вреда для всех, кто не в ней, даже если Юстэс сошел с ума. Для шизофреника (не бойтесь, это я не про вас), — для шизофреника его бред — не бред, а реальность. А Юстэс с ума не сходил.
— Но мы-то не шизофреники! — все-таки обидитесь вы. — И чудес, как в Нарнии, не бывает.
Да, не бывает. И да, не шизофреники. Просто я показал, какая это странная и неоднозначная штука — реальность. Субъективная штука, — такая, которая может быть настоящей только лично для вас, и ни для кого больше.
Мы не привыкли иметь дело с субъективными вещами, правда? Мы привыкли, что все можно проверить самым простым способом — взглядом со стороны. Когда этот взгляд дает иные данные, значит, кто-нибудь ошибся — или взгляд, или я. Когда таких взглядов много, и они совпадают — значит, ошибся именно я. Но, оказывается, с такой важной вещью, как реальность, все гораздо сложнее.
Правда же, Юстэса с друзьями трудновато будет убедить, что никакого потопа в комнате, никакого Аслана, никакой Нарнии не было, — даже если убеждать возьмется вся Англия с королевой во главе? (А так оно наверняка и было бы, если б наши герои не помалкивали.)
Правда, Сьюзен перестала верить в Нарнию, но это было позже, гораздо позже, когда ее воспоминания слились с детскими снами. Ведь и мы бываем не вполне уверены в том, где был Дед Мороз, которого мы видели когда-то — в реальности или во сне.
Вам снились двойные сны — когда просыпаешься, а оказывается, что попал в сон № 2?
А теперь представьте, что каждое пробуждение вбрасывает вас в новые и новые сны. И когда вы по-настоящему проснетесь, вы уже этому не верите.
Виртуальная реальность — это не только то, что сидит в компьютере. Виртуальная реальность — это придуманный мир, про который мы почему-либо думаем, что он не придуман. Например, потому что забыли о его ненастоящести.
Это не просто иллюзия. Отдельная, частная ложь — кирпичик, а виртуальная реальность — огромный купол, окружающий вас со всех сторон. Он выстроен и из лжи, и из правды. Представьте, что вы хотите развенчать эту иллюзию — а нечем: все, что есть вокруг вас, подтверждает ее.
Значит, все подтверждения — тоже иллюзия? Значит, нужно брать шире?
А если шире уже некуда? Если кажется, что граница иллюзии совпадает с границей мира № 1?
Таких интерактивных иллюзий мало-помалу накопилось столько, что они сплелись в большой-пребольшой, путаный-перепутанный клубок, который вытеснил из наших умов довольно-таки порядочную порцию мира № 1. (Прямо «Матрица», подумают поклонники фантастики, и будут правы.) Ведь львиную долю знаний обо всем на свете мы получаем не собственными глазами и ушами, а из интерактивных текстов и картинок о мире № 1. (Или № 2?)
Клубок иллюзий так спутался, что теперь мы уже не можем достоверно отличить № 1 от № 2, даже если будем все время помнить о деревянной нахлобучке и 3D-редакторе. Ведь, чтобы определить ненастоящесть, нужно, чтобы она смыкалась с чем-то гарантированно настоящим — с Катиным поклоном, включенным светом и титрами.
А если нет гарантии, что Катя — это Катя, а свет и титры — не часть другого действа, такого же ненастоящего, как и первое? Ведь и в фильмах бывают спектакли в спектакле — «Женитьба Фигаро» в «Сибирском цирюльнике», например, или «Снежная королева» в «Дубравке»…
Представьте, что спектакль под названием «Нападение Тиции на Семпронию» поверяется только другим спектаклем — о подлой и неблагодарной Тиции, от которой Семпронии одни беды; тот, в свою очередь, поверяется десятками, сотнями, тысячами других спектаклей про зверства тицийцев, о которых прочтешь — и хочется их перерезать, всех до единого.
Включите тицийское ТВ (если у вас его не глушат) — и вы услышите ровно то же самое, теми же словами, фразами и предложениями, — с одним только отличием: вместо слова «Тиция» будет слово «Семпрония», а вместо «Семпрония» — «Тиция».
Автор по-прежнему приветствует вас в виртуальном мире.
В этом клубке виртуальностей одна подтверждает другую, как бандиты подтверждают обоюдное алиби. Только здесь не две и не десять нитей, а тысячи.
Типичный пример виртуального персонажа — компьютерный ник (аккаунт). Какой угодно: в ФБ, ВК, на форуме, в игре — в любом уголке сети. Конечно, есть вероятность, что он (ник, то есть) почти не наврал о себе. Более того, наверно, таких ников большинство.
Но проверить это мы можем лишь в одном случае: если знаем его лично.
Если мы общаемся с ним только в сети — мы общаемся с виртуальным персонажем (ага, страшно?), даже если тот максимально соответствует реальному. А если не соответствует? Сколько людей, воплощая врожденную тягу к переодеванию, вывешивают на аву вместо своего фото цветочек, Шрека или герб Семпронии? А сколько пишут в анкете — «родной город — Монстрополис, телефон — 666-13-13, место работы — отдел вампиров»? Еще и назовутся Дэном Бесштанным или Доктором Смерть.
Более того, когда ники так не делают — они кажутся нам занудами. Это же как скучно — вешать на аву свое фото (если ты не красотка, конечно), подписываться настоящим именем, указывать настоящий телефон… Как на паспорт, честное слово.
А если ник указал точное ФИО, вывесил правдоподобную аву, расписал по пунктам свою биографию, но все это — вранье?
Таких ников много. Они называются троллями. Кто-то из них просто развлекается (помню, помню, как весело было регистрироваться блондинкой и флиртовать с пылкими Ромео, или стебать глупых снобов, задравших нос выше монитора!..). Переодевание превращается здесь в настоящую азартную игру.