Страница 8 из 35
Спустя год с небольшим состоялось повышение в должности — назначение старшим следователем облпрокуратуры. При прокуроре области в тот период было шесть или семь таких следователей, которым поручалось расследование особо важных и сложных уголовных дел. В этой должности проработал два года. Находясь месяцами в постоянных командировках, расследовал несколько непростых уголовных дел: гибель шахтеров на шахте 5/7 в Анжеро-Судженске, которая произошла в день выполнения ими взятых рекордных обязательств в честь открытия очередного съезда КПСС; пожар на элеваторе в районном центре Ижморке, уничтоживший урожай всего района; хищения в системе Кемеровского горплодовощторга, где число обвиняемых было около 50 человек, а составленное мною обвинительное заключение зачитывалось в суде в течение нескольких дней.
В городе Прокопьевске у меня в производстве находилось уголовное дело о крупном хищении денежных средств на городской станции переливания крови. Вместе с областным прокурором докладывал первому секретарю обкома КПСС А. Ф. Ештокину о ходе расследования. Доклад был не совсем обычный; интерес партийных органов проявлялся в связи с намечаемым привлечением к уголовной ответственности должностных лиц из руководства города. Секретарь обкома остался доволен, рекомендовал мне проявлять принципиальность, выводить всех на чистую воду за причастность к преступным действиям, независимо от занимаемых высших руководящих постов. Узнав, что я являюсь комсомольцем, шутливо заметил: «Расследование по делу идет хорошо, но есть один серьезный недостаток: уж больно молод старший следователь». Это было мое последнее уголовное дело, расследованное в органах прокуратуры.
В те годы я активно участвовал в общественной и комсомольской работе, выступал в трудовых коллективах, рабочих общежитиях по проблемам борьбы с преступностью, пропаганде действующих законов, участвовал в инструктаже входивших в моду народных дружин и комсомольских оперативных отрядов. Это было замечено, и мне неожиданно поступило предложение возглавить кемеровский комсомол, стать первым секретарем горкома. С трудом я отказался от открывающейся комсомольской карьеры; помогло то, что должность предусматривала членство в КПСС. Тогда я близко познакомился со вторым секретарем Кемеровского обкома ВЛКСМ Валерием Рак-Рачек, ставшим на все годы моим коллегой по службе в КГБ и одним из самых доверенных и надежных друзей.
Неожиданно меня пригласили в Кемеровское управление КГБ. Работник отдела кадров сообщил, что из Томска поступили материалы моего личного дела, я зачисляюсь в резерв КГБ. Предложили пройти оперативную подготовку на курсах в Минской школе КГБ СССР, на что я дал согласие. Когда встал вопрос об увольнении из прокуратуры, то возразил прокурор Кемеровской области, ссылаясь на то, что я оформлен молодым специалистом, поэтому должен отработать положенные по закону три года. Спорить с прокурором области не стали, мои мечты стать разведчиком снова не состоялись. Я очутился заложником закона, согласно которому молодые специалисты ставились в особое положение.
Когда закончился трехлетний стаж работы в прокуратуре, то по решению обкома КПСС в феврале 1963 года меня перевели в управление КГБ сразу на должность старшего следователя. Я попросился на оперативную работу с понижением в должности. Выслуга лет и три звездочки за прокурорское звание при переходе в КГБ не учитывались, начинать приходилось с белого листа.
КГБ СССР в те годы возглавлял В. Е. Семичастный, проводивший линию на повышение авторитета органов, обновление кадров, устранение последствий культа личности и репрессий. Он подчеркивал, что дал себе клятву: «не допущу ни на йоту» того, что практиковалось в сталинские времена.
В ставшем родным для меня коллективе сотрудников Кемеровского управления начинал все сначала — с должности рядового оперативного уполномоченного в звании младшего лейтенанта. Моя последующая служебная деятельность, начавшаяся с третьего захода, все помыслы и поступки на протяжении тридцати лет были посвящены выполнению исключительных задач — обеспечению государственной безопасности страны.
Основным направлением, которым я стал заниматься в начале своей оперативной работы, было изучение политических процессов среди творческой интеллигенции и в высших учебных заведениях города Кемерово. В дальнейшем мне исключительно повезло. В управлении создавался участок чекистской работы по линии разведки — святая святых советской нелегальной спецслужбы. Выполнять эти задачи должен был один оперативный работник (подразделения разведки в областном управлении не было) со знанием иностранного языка, международного права, законодательства о гражданстве иностранных государств, а также с умением подбора кандидатов в разведчики-нелегалы.
В своей работе я замыкался непосредственно на Москву, на отдел, который возглавлял тогда легендарный чекист Павел Георгиевич Громушкин. Его отдел занимался выработкой легенд для советских нелегалов и документированием их жизни за границей. По изготовленным на Лубянке отделом Громушкина немецким документам известный советский разведчик Николай Кузнецов в годы войны вживался в образ обер-лейтенанта Пауля Зиберта. В 1948 году плодами труда Громушкина воспользовался знаменитый разведчик Абель, который прожил в США по таким гражданским документам более десяти лет.
Руководивший советской нелегальной разведкой в 19791991 годах Юрий Иванович Дроздов отмечал, что благодаря сотрудникам отдела Громушкина не было ни единого провала. Однажды в руки иностранной спецслужбы попали изготовленные Громушкиным документы. Они были отданы на экспертизу, которая подтвердила: документы подлинные, только никак не можем найти, когда они выдавались.
Громушкин — замечательный специалист, признанный художник, который создал галерею портретов разведчиков. Из-за секретности его творчество не афишировалось, хотя ему было присвоено почетное звание заслуженного работника культуры России. В 2008 году в Службе внешней разведки была открыта персональная выставка картин Павла Георгиевича, на ней я встретил ветерана спецслужбы, оставившего памятный след в моей жизни.
У меня все шло хорошо. По одной оперативной разработке, проведенной мною, из центра пришла невероятная для молодого сотрудника оценка: заслуживает представления к званию почетного сотрудника КГБ СССР.
Начальник управления Владислав Иванович Алешин лично помогал мне своими советами. Ранее он руководил в Туркмении организацией разведывательной работы, в том числе и по нелегальной линии. Пригласив меня к себе, ознакомил с документом, присланным из КГБ СССР, и с присущим ему юмором сказал: «Похвалу заслужил, а звание почетного сотрудника получишь после того, как им станет начальник управления». Спустя некоторое время Владислав Иванович принял в отношении меня другое невероятное решение: назначил заместителем начальника недавно созданного 5-го отдела по борьбе с идеологическими диверсиями спецслужб противника.
После моего отъезда из Кемерова работу по линии нелегальной разведки продолжал молодой чекист Александр Ковыгин, добившийся исключительных успехов. И к концу своей службы он, генерал-майор, станет одним из заместителей начальника советской нелегальной разведки.
Часть вторая
Госбезопасность — это верность долгу
Глава первая
На фронтах «холодной войны»
В 1974 году в моей жизни произошла знаменательная перемена. Состоялся вызов в Москву, прием в поздний вечерний час у Филиппа Денисовича Бобкова, начальника 5-го управления КГБ СССР. Поступило предложение перейти на работу в центральный аппарат Комитета. Перед тем как уезжать на собеседование в Москву, я посоветовался с начальником управления Алешиным, можно ли мне отказаться от назначения. Я не горел желанием покидать Кемерово, где у меня все складывалось хорошо — и на службе, и в семье. В завершении беседы решили, что лучше всего сослаться на обком партии, возражающий против утечки молодых кадров из Кузбасса.