Пышка

ХОЗЯИН. Жалко…

ОФИЦЕР (хозяину). А фи давать каспатам ета. Много ета. И давать вино.

Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Спасибо, сударь! Ваше великодушие просто не знает границ.

Г-Ф ЮБЕР. Рады стараться, сударь.

Г-Н ЛУАЗО. А я всегда верил, что наука не позволит этому случится. Я слишком ценен для неё.

Г-ЖА ЛУАЗО. А я значит, всё-таки куплю себе золотые зубы и смогу грызть ими орехи и тыквенные семечки. Какое счастье, господа! Я так люблю орехи и тыквенные семечки, господа! (Улыбается, цветёт и прочее.)

Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. А я удалю усы, господа! Новым раствором доктора Гильотена, господа! Говорят, он действует даже в самых запущенных случаях, как у меня.

ОФИЦЕР. Кончать басар!

Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Как будет угодно, достопочтимому сударю. Слово достопочтимого сударя — закон.

ОФИЦЕР. Тико!

Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Слушаемся, сударь.

ОФИЦЕР. Мочать!

Все затихли.

ОФИЦЕР. Чичас ми с мазель ити в мой хауз и если фи бутит поглядывать в замочный щелка, я бутит стрелять в щелка из пистолет. Яцно?

Г-Ф ЮБЕР. Какие вопросы, сударь. Всё ясно.

ОФИЦЕР. Карашо. Мазель нато ити.

ПЫШКА. Возьмите кто-нибудь мадмуазель Фифи, господа.

ХОЗЯИН. Давайте мне, мадам. (Берёт у Пышки куклу.)

ПЫШКА. Берегите её, сударь.

ХОЗЯИН. Постараюсь, мадам.

ОФИЦЕР. Нато ити. Мине есть ни терпится.

ПЫШКА. До свиданья, господа.

ВСЕ. До свиданья. До свиданья. Приятной ночки, господин офицер. (Улыбаются, переполняится чувствами, пышат счастьем.)

Офицер и Пышка поднимаются по лестнице.

Пауза.

Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Слышите, господа? Уже, кажется, начали…

Г-ЖА ЛУАЗО. Это просто возмутительно, господа. Так запросто отдаться первому встречному. Да еще Пруссаку. Куда катится наша страна? Жуть…

Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Жуть…

Г-Ф ЮБЕР. А я им завидую, господа. Тихая романтическая ночь и никто не мешает. Романтика. Может быть, и нам забраться в нумер и предаться черному разврату? Всем вместе. Я слыхал в какой-то стране это очень даже распространено. А, господа?

Г-Н ЛУАЗО (поглядел на графиню, мечтательно). Иногда научному уму неплохо отдохнуть от всяких изысканий…

Г-ЖА ЛУАЗО (вонзилась страстным взглядом в графа). А я всегда и во всём разделяю желания своего мужа, господа…

Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Я тоже за.

Г-Ф ЮБЕР. Гарсон, ключ от комнаты. От одной.

ХОЗЯИН. Номер четыре. (Кинул графу ключи.)

Г-Ф ЮБЕР. Вперед, господа!

Бросились по лестнице.

Граф на ходу щупает г-жу Луазо за зад. Та довольно повизгивает.

ХОЗЯИН. Дааа. Век живи, век — удивляйся. (Кукле.) Да, мазель? Пора и мне святыми девами заняться. Номер один в вашем распоряжении, девочки.

ХОЗЯИН. Даааа. Весёленькая ночка будет. (Поглядел на куклу.) Да, мазель? (Бросил куклу на пол, идёт по залу, задувает свечи, Корнюде.) Идите спать, сударь. Ночь уже…

Не хотите? Дело ваше. А я пошёл. Святые девы ждут… Славная ночка впереди…

Корнюде молчит.

Хозяин задул все свечи. Одну взял с собой. Идет с ней по лестнице. Скрылся.

Темно стало.

Сидит Корнюде в темноте. Сидит и слушает.

Кричит в своей комнате пруссак-офицер. Визгливо и громко кричит. «О, мазель! — кричит, — О, мазель!»

Бегут по коридору полуголые монашки-сиамские близнецы. Смеются монашки. Звенят на монашках чётки.

Ползёт на четвереньках за монашками хозяин Фоланви. Рычит Фоланви, хрюкает, чешется. Слюни у Фоланви на пол капают.

Строем маршируют по коридору граф с графиней и Луазо. Голые все. Рваный флаг Франции над головой несут. Смеются. Песни орут. Щупают друг друга. Визжат нечеловечески. Маски у них звериные на лицах.

И снова кричит офицер: «О, мазель! О, мазель!»

И снова бегут монашки, четками побрякивая…

Корнюде вдруг хватает саблю и рубит куклу на полу. Мадмуазель Фифи рубит.

И сразу везде темно делается. Смолкает всё сразу. Тихо.

А к городу Тот рассвет стремительно приближается. Совсем близко уже рассвет.

И вот уже светло снова. Утро…

И хозяин Фоланви снова сидит на первом этаже своего заведения. Сидит и чешется.

ПЫШКА. Доброе утро, сударь.

ХОЗЯИН. А, вы, мадам. Доброе, доброе. (Лыбится, чешется.)

ПЫШКА. А где..?

ХОЗЯИН. Кто?

ПЫШКА. Все.

ХОЗЯИН. А, эти… Уехали. Провизии набрали и в путь. И монашки тоже…

ПЫШКА. А господин Корнюде?

ХОЗЯИН. Муж-то ваш? Этот самый первый засобирался. Славный малый…

ПЫШКА. А как же я, сударь?

ХОЗЯИН. А вы здесь остаётесь.

ПЫШКА. Я не могу. Я должна рыть траншеи с господином Корнюде…

ХОЗЯИН. Отработаете и пожалуйста.

ПЫШКА. Что я должна отработать, сударь?

ХОЗЯИН. Так ведь муженек-то ваш без гроша оказался, за комнату и харч заплатить нечем, вот он мне вас и отдал за долг… Всё как надо, даже бумажку оставил.

ПЫШКА. Как?

ХОЗЯИН. Так… Бумага на графской гербовой бумаге писана. Всё, как надо. Так что, мадам, будите мне женой теперь. И по хозяйству. Кстати, убраться бы не мешало. Как думаете? Метла там… Можите приступать… (Лыбится, чешется.)

Пышка молча берет метлу. Начинает подметать пол. Замечает куски куклы на полу. Садится, собирает их в руки. Качает, как младенца. Поёт тихо-тихо что-то. Плачет тихо-тихо.

А хозяин Фоланви всё чешется и чешется.

А по заснеженной дороге катит чёрный дилижанс. Везёт дилижанс графа и графиню, супругов Луазо и борца-обличителя Корнюде. А также двух святых дев при них. И все в том дилижансе счастливы очень и довольны. Улыбаются и смеются все. Смеются и улыбаются…

ТЕМНОТА

ЗАНАВЕС