Страница 13 из 44
Дозьер пожал мою руку, потом повернулся к Шароне.
— Сожалею, через что вам с сыном приходится пройти, но, насколько я могу судить, это пустая трата времени, — посочувствовал он. — Дело об убийстве Эллен Коул закрыто, и Ваш муж — убийца. Я встретился с вами лишь из профессиональной вежливости по отношению к Полицейскому Управлению Сан-Франциско.
— Спасибо и на том, — поблагодарила Шарона.
— Почему Вы в противогазе? — поинтересовался лейтенант.
— Аллергия, — ответил Монк.
— А на что у Вас аллергия?
— На Лос-Анджелес, — развел руками босс. — Мне бы хотелось, чтобы Вы показали нам дом Эллен Коул и место преступления.
Он поднял руку перед лицом, загораживаясь от лейтенанта, словно защищал глаза от палящего солнца.
Но защищался он от иного.
— А это не может подождать до завтра или послезавтра? — осведомился Дозьер. — Как видите, я сейчас немного занят.
— Это нужно сделать сегодня, — щурясь на него поверх руки, настаивал Монк.
Я пыталась угадать, на что босс не может смотреть, но вариантов слишком много. Например, на раздробленный асфальт, урны перед магазином, биотуалет вниз по улице или обслюнявленную сигарету в зубах полицейского.
— Может, Вы не заметили, — перебил Дозьер, — но я нахожусь на месте убийства прямо сейчас.
— Ну, так закрывайте его и поехали, — поторопил Монк.
— Не так все просто, — пожал плечами лейтенант.
— Возможно, для Вас, — подала голос Шарона. — Но не для него.
Дозьер взглянул на Монка. — Это так?
— Покажи ему, Эдриан, — попросила Шарона.
— Я немного не собран, — признался Монк. — Уже прошел день или два, с тех пор как я раскрыл убийство.
— Если сможете закрыть для меня дело, — сказал Дозьер, — все мое внимание — в вашем полном распоряжении. Сколько бы вы здесь ни пробыли.
— Расскажите, что случилось, — вздохнул Монк.
— Тут-то все довольно просто, — Дозьер повернулся спиной и повел нас к очаровательному зданию в викторианском стиле, в котором находился магазин. — Обычное ограбление, завершившееся убийством.
Монк опустил руку от лица и последовал за полицейским. Мы пошли за ним.
— Преступник ворвался в магазин около часа назад, вытащил деньги из кассы, выстрелил в хозяина и скрылся.
— Звучит довольно просто, — Монк отпрянул от мусорного контейнера, будто тот собирался напасть на него. — А что говорят свидетели?
— Свидетелей не оказалось, — Дозьер повернулся к боссу, снова немедленно поднявшему руку к глазам. — Мусорный контейнер позади Вас загородил обзор, а отбойный молоток приглушил звук выстрела. Жена хозяина даже не услышала его, хотя находилась в соседней комнате. Это не имеет значения, поскольку все записано на видео.
— В чем же загадка? — удивилась Шарона.
— Мы знаем, что произошло, но не знаем, кто убийца. Его лицо скрыто под лыжной маской. — Лейтенант стоял в дверях магазина, уставившись на Монка. — Со мной что-то не в порядке?
— Что заставляет Вас так думать?
— Вы защищаете глаза, — пояснил Дозьер, — словно мой внешний вид отталкивает Вас.
Он прав. Я снова осмотрела его и увидела, в чем дело: ширинка расстегнута.
Монк спокойно мог рассматривать расчлененные трупы, но видеть парня с расстегнутыми штанами выше его сил.
— У меня очень чувствительные глаза, — оправдался он.
— Ваша ширинка расстегнута, — указала я лейтенанту.
— А разве подобное он не видит по нескольку раз в день с рождения? — усмехнулся полицейский, оглянув себя.
— Его беспокоит расстегнутая молния сама по себе, — прояснила Шарона. — Пропусти Вы пуговицу на рубашке, его реакция была бы аналогичной.
— Я слышал, что Вы со странностями, — ухмыльнулся Дозьер.
— Вообще-то, я уравновешен, — заметил Монк, по-прежнему прикрываясь. — И Вы станете таким, если застегнетесь.
— Я воспользовался туалетом недавно, и, думаю, в спешке забыл застегнуться, — Дозьер нагнулся, дернул молнию и вошел в магазин. — Так-то лучше.
Как только он отвернулся, я полезла в сумочку за салфеткой.
Не для Монка, для себя. Вспомнила, что тоже обменялась с ним рукопожатием. Почистив руку, выбросила салфетку в контейнер и поспешила в антикварный магазин вслед за всеми.
В наши дни люди называют любые вещи старше недели антиквариатом. Думаю, если называть что-то антикварным, оно должно быть минимум вдвое старше меня и представлять художественную ценность. В противном случае, это просто предмет коллекционирования.
Здесь же все забито антиквариатом. Тут не найдется коробок для завтраков с Рыцарем Дорог. Лишь керамика, мебель, картины и разные безделушки, в основном из Европы, с ценниками от трех до четырех знаков.
Несмотря на небольшой размер, в магазине не виднелось ни капли грязи и ни пылинки — Монк оценил, я уверена. Все предметы тщательно разложены и подсвечены галогеновыми лампочками, словно музейные экспонаты.
Касса стояла на резном деревянном столе в передней части магазина, слева от двери. На ковре подсыхало кровавое пятно и брызги крови на стене.
Монк посмотрел на камеру наблюдения, покачал головой из стороны в сторону, а потом взглянул на раскрытую кассу.
— Зачем он выбрал магазин для грабежа? — задался вопросом Монк.
— Затем же, для чего вообще грабят, — задвигал брылями Дозьер. — Ради денег.
— Но в таком бизнесе водится мало наличных. Здесь дорогостоящий антиквариат, — просветил Монк. — За него, как правило, расплачиваются кредитными карточками.
— Единственное, что преступник увидел — дорогое барахло, и ни о чем больше не думал, — заспорил Дозьер. — Мы имеем дело не с профессором Мориарти. Обычный наркоман, ищущий деньги на новую дозу.
— Но он достаточно умен, так как сумел войти в магазин незаметно, — заметил Монк. — И выстрелил в хозяина, когда работал отбойный молоток.
— Поверьте, Вы преувеличиваете его способности, — не согласился лейтенант. — Я видел сотни таких преступлений. Позвольте показать вам видео.
Он повел нас в заднюю комнату, тесную, без окон, где большую часть площади занимал большой стол, уставленный различными вещами: почтовыми марками, ножницами, чековыми лентами и рулонами пупырчатой пленки. Над столом висели мешки с пенопластовыми хлопьями для заполнения пустых пространств в картонных коробках.
Крошки хлопьев валялись повсюду на полу и столешнице, притягиваясь на статическое электричество. Стоило нам войти, все лодыжки покрылись пенопластом.
На стуле сидела женщина. Глаза ее налились кровью, нос покраснел, а щеки намокли от слез. Очевидно, жена хозяина — низенькая, стройная женщина лет тридцати пяти. Но даже в горе она оставалась изысканной и утонченной. Возможно, так мне показалось, потому что она сидела совершенно ровно, сосредоточившись на детективе-афроамериканце, снимавшем показания. Мне отчаянно захотелось избавиться от крошек пенопласта, приставших к ее ноге.
Я очень удивилась, почему Монк не заставил меня сделать это, но он пытался стряхнуть крошки со своих брюк. Судя по реакции, для него они сродни кровососущим пиявкам.
— Может, Вы хотите выйти отсюда, миссис Давыдова? — Дозьер кивнул в сторону видеомагнитофона и монитора на полке. — Нам необходимо еще раз просмотреть пленку.
Жена хозяина встала и посмотрела на Монка.
— Почему на Вас противогаз?
— Мои пазухи, — ответил он. — Мне хотелось бы сохранить их.
Вдруг он нечаянно толкнул коробки, ожидающие у двери курьера. В противогазе его периферийное зрение оставляло желать лучшего.
Миссис Давыдова поймала коробки, прежде чем они опрокинулись.
— Осторожней! — вскрикнула она. — Это хрупкий антиквариат, ожидающий отгрузки.
— Простите, — извинился босс.
Миссис Давыдова обратилась к Дозьеру. — Курьер должен прибыть с минуты на минуту. Позволите ему увезти коробки? Если их сегодня не отправить, можно не отправить вовсе. Не думаю, что смогу вернуться в магазин.
— Нет проблем, — заверил Дозьер. — Я лично прослежу за отправкой.
— Спасибо, — поблагодарила она и вышла с другим детективом.