Страница 46 из 73
— Жаль, что люди не могут опознавать подобных особей. Было бы проще жить, если бы у работников банка росла шерсть не только в душе, а и на теле.
— Не обязательно быть магом, что бы судить о людях не только по их внешности, но и их делам. Однако мы отвлеклись, а ты совсем продрог — хочешь вновь обрасти?
— Пожалуй, да… А как?
— Всё просто — ты должен нырнуть поглубже в собственную душу, и найти там зверя, чью шкуру ты носил недавно. Воспоминания наверняка ещё не успели померкнуть, так что поиски не будут представлять особого труда. Найди в себе волка, разбуди его, почувствуй себя им — и ты удивишься лёгкости перехода.
Хранитель прикрыл глаза: искать в собственной душе? С чего начать? С воспоминаний? Мир высоких деревьев, сумасшедшего гона и — запахов. Тысячи незнакомых ароматов тотчас коснулись его ноздрей. Но не совсем уже незнакомых: вот запах белки — она была здесь совсем недавно. Эту маленькую зверушку он в прошлый раз несколько раз пытался поймать — однако она, мелькнув пушистым хвостом, так похожим на такие жё у её земных товарок, неизменно оказывалась вне приделов досягаемости его клыков. Вот след мелкого хищника, похожего на куницу — похоже, зверёк не раз отдыхал, зарывшись в пахучие иголки… Сознание хранителя постепенно меркло — новые способности пробуждались в нём, заставляя ощущать себя древним и мудрым — не разумом, а той щемящей тоской, которая заставляет иногда человека просыпаться по ночам, с непонятной жаждой глядя в окно, предчувствовать опасность — и видеть красоту любимой женщины, даже если её лицо уже покрылось морщинами… Сознание погружалось всё глубже в двери разума, теряя человеческие свойства; исчезали старые, привычные понятия, догмы морали, до этого казавшиеся незыблемыми, становились мелкими и смешными. Инстинкты тела вдруг заявили о себе полной мерой, заставив быстрее бежать кровь. И там, в глубине мрака, собирающегося в самых глубинных пластах человеческого бытия, начал вставать и расправлять уставшие от долгого ожидания лапы зверь.
Что-то тёплое и дружелюбное коснулось души человека — словно мягкий, недавно вылизанный матерью щенок игриво ткнулся в его руку — привет! Поиграем? Двери сознания распахнулись, выпуская наружу другую сторону души — мгновенная боль пронзила тело, всё на краткий миг стало тягучим, грёзоподобным — и вот уже гигантский волк укладывается на подстилку хвои, опасливо выбираясь из вороха одежд…
Если бы кто-нибудь смог заглянуть под толстые лапы ели, то увидел бы необычную картину: огромный серый с чёрными подпалинами волк лежал, наполовину зарывшись в прелую хвою, и блаженно зажмурив глаза, спал, положив толстую лохматую лапу на рукоять переливающегося огнями меча…
Утро было чудесным. Фонтан брызг, поднятый ударом крепкой лапы, заставлял не испуганно вздрагивать, а блаженно щуриться, на лету пытаясь ухватить сверкающие капли, играющие зайчиками солнечного света, косясь одним глазом в отливающую голубым глубину в поисках промелькнувших всполохов рыб. За сегодняшнее утро уже две скользких тушки были легко подхваченными мощными челюстями — и съеденными сырыми, не тратя время на костёр, жарку и прочие человеческие глупости. Тихий, но частый перестук крепких лап рождал уверенность в том, что за сегодняшний день он пройдёт вдвое больший путь, чем обычно. Меч, вкупе с одеждой и прочим барахлом, надёжно притороченный к спине — крепко, однако не сковывая движений, весело сверкал на солнце, погрузившись в раздумья — ему ещё не встречался хранитель, чья животная сущность умела бы ТАК наслаждаться миром и покоем, которое дарило крепкое тело, отринув жажду убийства, власти, добычи — всё то, что и делает зверя — зверем. Это давало ощущение покоя, правильности происходящего, и меч позволил себе несколько минут отдыха…
— Оборотень! Держи его! — И волк, и его меч были захвачены врасплох. Мирный покой осенних лесов оказался обманкой, как почти любой покой в мире; занятый собой, хранитель напоролся на засаду. Впрочем утешало то, что поставлена она была на человека, не зверя, и у нападавших не было сетей. Но на этом везение заканчивалось, потому что среди нападавших был маг, тут же принявшийся плести что-то медлительное, однако смертельно опасное.
— Элан! Не вздумай оборачиваться или бежать — не успеешь. Ты и в зверином обличье можешь многое из того, что человеку не под силу — взять их!
Десятка два человек, стерегущих лесную тропинку в ожидании таинственного купца-аристократа, которого нужно было кончить, предварительно изъяв все ценности и выпытав, с кем он связан, были рады новичку-оборотню, вывалившемуся на поляну — это было неплохое развлечение. То, что он был молодой и неопытный, было понятно сразу — матёрый почуял бы засаду задолго до того, как увидел людей, и никакие бы пологи невидимости, накинутые на них магом, не помогли бы. Так что неприятностей не ожидалось, и стражники, посмеиваясь, принялись окружать застывшего в центре поляны хищника. Приблизившись, один из них лениво ткнул копьём в сторону неудачливого зверя — однако тут всё пошло не так, как рассчитывали лихие люди. Волк подпрыгнул, полоснув кулём одежды по подставленному копейному острию, мгновенно избавившись от вороха одежды — и взревев, кинулся на оторопевших людей. Строй мигом превратился в свалку, а опытные воины — в драчливую ребятню: добыча принялась охотиться на своего обидчика!
Элан, подскочив к ближайшему из стражников, прильнул к застывшему телу, обвив лапу вокруг ноги, толкнул — и человек завалился назад, уже в полёте начав беспомощно ругаться, а волк, довольно осклабившись, кинулся на следующего загонщика, небрежно полоснув челюстями по открытому горлу. Мощный толчок — человек, подловленный в состоянии неустойчивого равновесия, на миг стал абсолютно беспомощен, и звериные клыки прошлись по штанинам, заставив противника издать леденящий вопль и рухнуть ничком, зажимая руками пах — и потому уже неопасного. Звериная натура требовала остановиться и добить врага, однако хранитель прекрасно понимал, что время уходит — и принялся пробиваться к что-то отчаянно колдующему магу, на ходу стараясь зацепить как можно больше противников. Стражники отлетали, зажимая раны, но продолжали отчаянно размахивать оружием, пытаясь подловить гибкое чёрное тело. Элан крутился, как заведенный, клыками прокладывая себе дорогу к неподвижно стоящей фигуре в серой рясе, как вдруг огромная тяжесть заставила его взвыть, прижимаясь к земле — маг всё-таки успел.
Плотный тёмный кокон окружал огромное волчье тело, лишая его возможности двигаться; лишь лапы бессильно скребли по земле в тщетной попытке освободиться. Четвёрка оставшихся невредимыми стражников, угрюмо поглядывая на странную сферу, бинтовала своих менее удачливых собратьев, искоса наблюдая за серой фигурой, увлечённо копошащуюся в пакете с одеждой Элана.
— Очень интересно. Эльфийская еда, да и ткань подозрительно знакомая… Не простой это оборотень, ох, не простой. Как удачно сложилось, что я с вами отправился. Вот только если под звериной шкурой скрывается длинноухий, толку от него будет немного; через пару часов сам загнётся — в ужасе от содеянного. Зато если человек, подрядившийся на них работать — тогда удача! Всё расскажет, не целым, так покалеченным, разница небольшая. Ого! У него с собой и послание! Интересное письмо, написано старшим языком — в надежде, что никто не знает, о чем оно? Глупая надежда! Множество библиотек народа аллорнов в умирающих лесах было разобрано, и этот язык давно перестал быть мёртвым для опытного мага. Так, посмотрим…
Элан взвыл, глядя на пытающего уловить суть послания мага: ещё немного, и он поймёт, кто он! Нужно было что-то делать! Хранитель попытался магически разорвать сковывающие его путы — но был надёжно отрезан от внешнего мира. Оставалось только ждать, глядя на странного мага и стражников, жадно наблюдающих за процессом расшифровки письма: окажись пленник важной шишкой, всем выжившим обеспеченно продвижение по службе, а то и награда… Все стояли неподвижно, пожирая глазами начальство — все, кроме одного. Тот немного скованной походкой подошёл к мечу, который серый маг, небрежно повертев в руках, презрительно кинул в траву, поднял его — Элан, даже под гнётом тяжкого груза залюбовался игрой света в его гранях, удивляясь слепоте людей; повертел — и бросил. В тёмный кокон, окружавший хранителя. Кристальный пепел сверкнул, вращаясь в полёте, и легко рассёк энергетические путы, уничтожая сложное творение чуждой магии.