Страница 55 из 125
Свет от лампы мягко освещал стол и лежащую на нем газету. Страшную газету, где черным по белому было напечатано, что Лотта разыскивается в связи с убийством господина Петерсена. Точнее, на первой странице газеты сообщалось, что владелец поместья Петерсен застрелен в ночь на четверг. На месте убийства найден узкий золотой браслет со звеньями в виде дубовых листочков. Лиц, знакомых с этим браслетом просят немедленно обратиться в полицию. Сообщение сопровождалось фотографиями поместья, кабинета Петерсена и браслета. Лотта не отрываясь смотрела на фотографии, а затем перевела взгляд на свое тонкое запястье. Браслет был ее. В этом не было никакого сомнения. Более того, он украшал ее руку еще вчера вечером, когда она отправилась в Розенбринк.
Как нужно поступить, когда вдруг поймешь, что тебя разыскивают в связи с убийством? Если бы речь шла о других, Лотта, не задумываясь, ответила бы, что надо немедленно бежать в ближайший полицейский участок и все объяснить. Но теперь, когда замешана была она сама, Лотта поняла, что принять мгновенное решение не так-то просто. Разумеется, она обязана дать и даст полиции объяснение, но вся эта история, такая простая и понятная друзьям, покажется посторонним странной.
Эта шутка с похищением началась совершенно невинно. Две недели тому назад у нее обедали друзья. Эрдель-терьер Ролло ходил колесом, чтобы понравиться гостям, и кто-то сказал, что он немного стоит как сторожевая собака. Петерсен, который тоже присутствовал на обеде, принялся расхваливать своих овчарок, провоцируя собеседников в своей отвратительной манере, при этом он заявил:
— Я сниму шляпу перед тем, кому удастся стащить у меня хотя бы зубную щетку.
Да, все началось именно так. Замечание прозвучало, как вызов, и они приняли этот вызов, чтобы посрамить надутого собачьего владельца. Едва он вышел за дверь, как друзья начали строить планы похищения зубной щетки, и как-то получилось, что, по общему мнению, Лотта была признана самым подходящим взломщиком, потому что собаки Петерсена, выдрессированные ее кузиной Френсис, всегда были с Лоттой в самых дружеских отношениях. Все казалось очень простым. Ей следовало лишь послать отказ от званого обеда. Вечером она проникнет в дом через дверь в башне, которую ей кто-нибудь оставит открытой, и на месте зубной щетки оставит записку: «Шляпу долой перед хозяйкой Ролло!» Но все вышло отвратительно. Когда она, благополучно миновав собак, вошла в башню, свет погас, и ее столкнули с лестницы, и самое ужасное, что, видимо, в то же время, был убит Петерсен.
Чем больше она думала о случившемся, тем непонятнее оно ей казалось. Произошло убийство, и ее браслет, найденный на месте преступления, свидетельствовал о том, что убийца хотел сделать из нее козла отпущения. Однако о визите Лотты в усадьбу в тот вечер знали только пять человек, и все пятеро были ее лучшими друзьями.
Во-первых, рыжеволосый Петер, некрасивый и милый, — ее антрепренер вот уже три года. Он хорошо зарабатывал на ее известных чуть ли не во всем мире иллюстрациях — слишком хорошо, чтобы желать ей зла. Но что она о нем знала? Он приходил и уходил, говорил о делах, был душой общества и знал все последние светские сплетни, но, кроме этого, из него нельзя было вытащить ни единого слова. Кто были его родители? Чем он занимался в прошлом? Она слышала, что детство он провел на плантациях в Сиаме, но сам он об этом никогда не рассказывал.
В свое время Лотта встретилась с ним у Ютты и Енса, единственной супружеской пары, замешанной в это странное дело. Ютту она знала, как свои пять пальцев. Они были неразлучны с первого класса школы до того дня, когда надели студенческие фуражки. Ютта вышла замуж за Енса. Оба были талантливыми инженерами-химиками и работали на известном заводе медицинских препаратов, строя далеко идущие планы, — когда-нибудь заполучить свой собственный.
Лотта встала и подошла к окну. Черные стекла окон неожиданно сделали ее комнату пустой и холодной. Темнота сгустилась. Только слабый отблеск света из комнаты смягчал снежное буйство за окнами. Лотта задернула тяжелые бархатные портьеры. Конечно, надо позвонить в полицию, но сначала ей бы хотелось послушать, что расскажут друзья о злополучном вечере в Розенбринке. Лучше всего позвонить Георгу. Он юрист и знает, как ей следует вести себя в полиции, чтобы об этом деле было поменьше разговоров. Он присутствовал на обоих злосчастных обедах и сможет подтвердить ее слова. Но из-за этой непогоды с ним можно говорить только по телефону, а кто знает не подслушивают ли здесь на телефонных узлах?
Нет, уж лучше не обращать внимания на буран и пойти к Бенту. Бент, лесничий, был ее ближайшим соседом. Правда, он немного сухарь, но Лотта была уверена в его доброжелательности. Не он ли и советовал с самого начала отказаться от этой авантюры? Или это был Георг? Во время яростных споров чей-то предостерегающий голос произнес несколько слов об опасности вторжения в чужой дом даже в шутку. Это все, что она могла вспомнить.
Плохо, что она забыла, кто именно произнес эти слова. С равным успехом это могли быть Ютта, Петер или Енс. Во всяком случае ей необходимо встретиться с кем-нибудь из них, и ближе всех живет Бент.
Скрепя сердце, Лотта оставила теплые светлые комнаты и позвала Ролло. Сняв туфли, она надела толстые шерстяные носки и лыжные ботинки. Сначала она решила идти к Бенту на лыжах, однако, поколебавшись, отказалась от этой мысли: было темно, к тому же она не очень хорошо знала дорогу. Накинув пальто, Лотта открыла дверь в кипящую снежную белизну.
По старой привычке Лотта засунула руки в карманы и теперь уже окончательно потеряла самообладание. Едва прикоснувшись к маленькому холодному предмету, она поняла, что это револьвер. Чтобы в этом убедиться, даже не надо было вынимать его из кармана. Она поняла это также отчетливо, как и то, что преступник рассчитывал, что в убийстве обвинят ее. Ого убийца столкнул ее с лестницы, это убийца положил ее браслет рядом с убитым. Это убийца опустил в ее карман револьвер. Убийца предполагал, что ее найдут на месте преступления с этими неопровержимыми уликами. Это было тщательно продуманное убийство, и она невольно помогла преступнику, появившись в нужный для него момент. На мгновение Лотта застыла, не замечая бьющего в лицо света. Снова подступило неприятное ощущение: будто она знает того, кто столкнул ее с лестницы. Она отчаянно напрягла свой мозг, пытаясь понять, кто же это был. Конечно, друзья могли бы помочь ей, но как обратиться хотя бы к одному из них, когда каждый мог оказаться убийцей!
Лотта зябко поежилась и побежала назад к дому. Все свидетельствовало против нее, но именно поэтому и следовало немедленно обратиться в полицию. Пусть думают о ней, что угодно. Рано или поздно ей удастся доказать свою невинность. Но ее объяснения будут звучать убедительнее, если она свяжется с полицией немедленно.
Внезапно Лотта вспомнила об убийцах, которые совершали новое преступление из страха, что откроется первое, А что, если убийца боится, что она его все-таки узнала? Лотту охватил ужас. Она позвала Ролло в дом и захлопнул а дверь. Пальто было сброшено по пути к телефону. Мокрые сапоги оставили следы на светлом ковре.
Лотта кинулась к телефону, как к последнему прибежищу в этом мире хаоса. И, когда она подняла трубку, произошли два события. Старый телефонный столб в нескольких километрах от ее дома упал под натиском ветра, лишив связи с внешним миром всю округу, и вкрадчивый голос за ее спиной произнес:
— Вот как, милая Лотта, потеряла свой золотой браслет?
Медленно, почти машинально, Лотта опустила трубку и обернулась.
Тридцатипятилетний инженер Енс Ергенсен закрыл тяжелую дубовую дверь современной загородной виллы за; тремя агентами уголовной полиции. Захлопнув французский замок, он тяжело прислонился к двери. Любезная улыбка, предназначавшаяся для уголовной полиции, как маска, сползла с его лица, и в углах рта пролегли горькие морщины. Он боялся полиции, боялся скандала, боялся будущего. Его нервы с трудом выдержали жестокий трёхчасовой допрос, к счастью Георг и Юта, присутствовавшие при этом, подтвердили его показания. В конце концов, только Георг и Ютта знали, как отчаянно запутался он в денежных делах с убитым Петерсеном, но они будут молчать.