Страница 8 из 31
Макс решил проводить новую знакомую до подъезда, смутно надеясь, что галантный поступок подаст повод к дальнейшему знакомству. Что греха таить, Анна привлекала его чрезвычайно. Необременительные романчики с девицами на работе, прямо скажем, приелись, да и не было в их дизайнерской студии таких красавиц. Независимая, уверенная в себе и своих чарах, Анна, кажется, тоже испытывала к Максу симпатию. Во всяком случае, не было сомнений в том, что отвращения он у девушки не вызывает. Она беспечно болтала, после недолгих препирательств позволив спутнику тащить свою спортивную сумку, уверенно двигалась по скудно освещенной улице, не забывая поглядывать на темные и потенциально опасные каменные арки подворотен и пустые переулки, тянущиеся куда-то в глубь старой застройки.
Улица, по которой шла парочка, все так же оставалась пустынной. Виктор, прикативший на новенькой синей «бэхе», которую приобрел после весенних событий взамен раскуроченной старой, остался тренировать своих подопечных. Гулять в такую темень никому не приходило в голову, да и район был нежилой — вроде бы и близко от центра, однако в основном здесь располагались офисы и магазины.
— Как вы тут живете? — поинтересовался Макс. — Ничего же нет, ни парков, ни детских площадок…
— Ну до парка я и на машине доехать могу, а детские площадки мне зачем? — улыбнулась Анна, натягивая пушистые белые перчатки — вечера стали прохладными. — Детей у меня нет, и не будет.
— Это почему?
— А зачем?
— Ну… — растерялся Макс. — У всех же есть…
— А я — не все, — отрезала Анна таким тоном, что Максу стало совершенно ясно: да, эта девушка во всем будет первой. Но все равно она ему нравилась.
Его спутница улыбнулась и примирительно протянула руку, чтобы как-то сгладить резкие слова. Макс осторожно пожал тонкие пальцы, удивляясь про себя, как же такая хрупкая девушка управляется с машиной или, того хуже, с огнестрельным оружием.
— Аррр-гх-ррр! — вдруг раздалось у него за спиной низкое злобное рычание. — Ррррр-раргх…
Макс стремительно обернулся. Из ближайшей подворотни выскользнула темная тень с горящими яростью желто-зелеными глазами и остановилась посреди улицы. Огромная собака. Или даже волк. Остро запахло псиной и еще чем-то непонятным и пугающим.
Макс почувствовал, как холодеет и покрывается испариной. Если эта серая собака встанет на задние лапы, то как раз окажется с него ростом. Девяносто килограммов мощных звериных мышц, острые когти, белеющие в смутных сумерках оскаленные зубы. И глаза, которые умеют светиться в темноте…
Не прекращая рычать, зверь припал на передние лапы и прижал уши, готовясь к прыжку.
«Нет, это не собака, — промелькнула в голове Макса отчаянная мысль. — Она не лает, а только ворчит, глухо и свирепо, словно бы хочет вцепиться мне в глотку. Это волк. Откуда здесь волк? Убежал из зоопарка? Из лаборатории? Может, бешеный? Да это чудовищный волк, он размером с откормленного сенбернара, только движется легко и быстро, как тень…»
Некстати вспомнилась старая книга, которую он читал несколько лет назад. Про собаку, заразившуюся бешенством и превратившуюся в злобного демона. Каджо, или Куджо… теперь это уже неважно.
Глаза твари, которая подбиралась все ближе и ближе, полыхали жаждой убийства. Ненависть и злоба, мощной волной исходившие от нее, сбивали с ног, лишали воли к сопротивлению.
«Надо что-то делать, со мной Анна, я должен ее защитить, — лихорадочно думал Макс, не сводя глаз с монстра и осторожно снимая с плеча сумки. — Он бросится, я вцеплюсь в него, Анна убежит. Все будет хорошо».
Зверь остановился и еще плотнее прижал уши. Верхняя губа вздернулась до предела, полностью обнажая сверкающие клыки и черные десны.
Сейчас прыгнет.
За спиной Макса что-то тихо щелкнуло.
— А ну пошел отсюда! — резко приказала Анна.
Вот, оказывается, какой у нее бывает голос…
Существо еще больше припало к земле и глухо, недовольно заворчало.
— Фу! Нельзя!! А ну пошел вон!!!
Огромная тварь взревела, словно ее хлестнули бичом, и взвилась в воздух. От людей ее отделяло метров пять, но, судя по всему, она преодолела бы это расстояние с легкостью.
В то же мгновение, когда тяжеленная туша взвилась в воздух, раздались оглушительные выстрелы. Один, другой, третий…
Зверь дернулся в прыжке, неловко завалился набок, задергался на неровном асфальте, снова зарычал и попытался подняться на ноги…
Анна, целясь в голову, выстрелила еще несколько раз. Во влажном осеннем воздухе кисло запахло порохом.
Но пули словно не причинили твари никакого вреда: она неестественно быстро вскочила, еще секунда — и огромная серая тень исчезла в той же подворотне, из которой появилась.
Макс перевел дыхание и оглянулся на свою спутницу. Та все еще сжимала в вытянутой руке черный, тускло блестящий пистолет. Потом заметила его взгляд и сунула пистолет в наплечную кобуру, которая, как оказалось, пряталась под ее изящной приталенной курточкой.
— Всегда ношу с собой на всякий случай, — кратко пояснила она. — Не волнуйся, есть лицензия.
— П-п-понятно, — выдавил из себя Макс. Язык почему-то не хотел слушаться. — Очень кстати эта твоя лицензия.
— Всю обойму со страху расстреляла, — смущенно призналась Анна. — Перезарядить нечем. Ну и ну…
Она осторожно подошла к месту, на котором раньше стоял волк, опустилась на корточки, покачала головой. Потом сняла перчатку и потрогала дорожное покрытие, поднесла палец к глазам.
— Странно…
— Что странно? Что он на нас напал?
— Нет, это как раз не странно. Мало ли кого теперь новые русские держат. Я слышала, у некоторых даже свинки такие дома, карликовые. И лошади. И крокодилы. Значит, какой-нибудь идиот мог и волка купить. Вопрос денег.
— Ты уверена, что это был волк?
— На все сто. Меня интересует другое…
— Что именно?
— Видишь ли, Максик, — Анна посмотрела на трясущегося от запоздалого приступа ужаса спутника странным взглядом. — Асфальт совершенно сухой. Если не считать грязи. А ведь я несколько раз в него попала…
Ближе к полуночи Пашка наконец забылся тяжелым, зыбким сном. Он то погружался в липкую черноту, как в болото, то выныривал, повинуясь притягательному обжигающему взгляду полной луны. Просыпался на несколько секунд, жадно хватал ртом воздух, очумело оглядываясь вокруг и пытаясь понять, что он делает на жесткой развороченной постели со смятыми простынями. Потом лекарство пересиливало, и мальчик снова проваливался в сон.
Давящая темнота, потом тесная комната, городская духота, цепко держащая за горло, выдавливающая из легких остатки кислорода. Лунный свет обжигает, полосует слабую смертную плоть, сдирает кожу, плавит кости. Поток сияния ширится, охватывает весь мир, всю вселенную, растворяя в себе маленькую скорчившуюся человеческую фигурку, поглощая ее без остатка…
Свобода.
Пашка бежал по мокрому осеннему лесу, жадно вдыхая сладковатый, пахнущий прелью воздух. Сонная одурь исчезла без следа. Мир сделался огромным, гулким, как пустая комната, с небес струилось прохладное сияние. Под ногами шуршала палая листва, а где-то на уровне глаз покачивались обнажившиеся нижние ветки деревьев.
Пашка вдруг осознал, что видит окружающее с непривычного ракурса. Может быть, слишком низко. Предметы казались гротескно искаженными, чуть подсвеченными, словно бы он смотрел в прибор ночного видения. Зато мир звуков и запахов просто потрясал.
Новообретенные ощущения, так мучавшие его в тесной городской квартире, в лесу доставляли истинное наслаждение. Он слышал, как вздыхает птица на ветке дерева и как мыши топочут в своих норках в преддверии подступающей зимы. Он чуял воду у корней деревьев и ветер в их ветвях. Мысли стали вдруг простыми и короткими, предельно конкретными. Пашка с упоением вслушивался и вглядывался в открывшийся ему удивительный мир.
Он ощущал запах лунного света, видел то, что обычно скрыто от людских взглядов.