По понятиям

1.

Настойчивый звонок в дверь оторвал Светланку от любимого рисования.

- Кто там? - спросила она.

- Вам телеграмма! - ответил ровный и спокойный голос.

Конечно, мама говорила, что нельзя открывать посторонним, но ей уже было десять лет, она совершенно самостоятельно ходила в магазин за покупками, одна сидела дома с маленьким братишкой и сама могла решить, что можно, а чего нельзя делать. Девочка повернула ручку замка и...

Грабители вошли в прихожую. Один из них, ни слова не говоря, оторвал от пола Светланку, втолкнул её в ванную комнату, сказал, что убьёт, если та только пикнет, закрыл дверь, а через минуту рядом с ней оказался не понимающий ничего маленький Лёша. Мальчонка начал было голосить по-детски: "Аааа...", но в дверях снова появился тот же бандит. В руках его блеснул нож. Красивый, с желобком для пуска крови... И глаза, немигающие глаза хищника! Этого оказалось достаточно. Насмерть перепуганная Светланка дрожащей рукой зажимала рот орущему брату, а её расширенные от ужаса голубые глаза упёрлись в дикий взгляд грабителя. Лёша замолчал внезапно, будто его выключили, и только хлопал большими ресницами, прижимаясь к сестре. Бандит чуть улыбнулся, самодовольно и с наглецой, закрыл дверь, и дети остались одни. Ни за какие коврижки Светланка не согласилась бы переступить порог ванной. Так их и нашла соседка, заметившая, что дверь в квартиру была приоткрыта. Они сидели на полу, прижавшись друг к другу, и молчали. Молчали уже несколько часов.

С этого момента Светланка не могла спать спокойно. К ней приходил тот самый бандит. Во сне и наяву. Даже через несколько недель, когда они ехали с матерью в автобусе, девочка, не отрывая взгляда от стоящего рядом мужчины, шептала испуганно:

- Мама, вон тот дядька к нам приходил!

Но что могла сделать мать, простая женщина? На дворе была вторая половина девяностых, самый разгар преступности, бандитских разборок и необоснованных надежд на будущее, которые постепенно таяли, как прошлогодний снег. Людмила крепче прижала к себе дрожащего от страха ребёнка и вздохнула с облегчением только когда увидела, что незнакомый мужчина вышел на следующей остановке.

Павел был вне себя от ярости, узнав, что их ограбили, да ещё и насмерть перепугали детей. Они с Людмилой собирались покупать машину. Первую собственную машину! Долго супруги шли к этому дню. Павел работал на единственном не обанкротившемся, со стабильной зарплатой, предприятии в их небольшом городке, который вытянулся вдоль живописного берега матушки-Волги. Кроме того, он постоянно искал дополнительный заработок. Хорошо платили недавно разбогатевшие дельцы, имевшие "прихват" в криминальных либо во властных кругах. Их коттеджи росли, будто грибы после дождя, и нуждались в умелых руках Павла. Домами бандитов тоже приходилось заниматься. Но был риск - могли не заплатить. Впоследствии многие из этих маленьких дворцов, построенных на нечистые, а порой и вовсе кровавые деньги "джентльменов удачи", стояли мёртвые и нежилые, как памятники тому разудалому времени. Хозяева либо погибли в бандитских разборках и переселились в мир иной либо мотали срок.

И вот, наконец, на сберкнижке Павла накопилась вожделенная сумма с необходимым количеством нулей. Накануне он обналичил деньги и отнёс их домой из сбербанка. Знала об этом только жена.

Получается, что либо навёл кто-то из сотрудников банка, либо бандиты просто выследили, как он получал и нёс деньги домой. Хорошо, что не тронули по дороге! Денег, конечно, жалко. Столько трудов, столько пропавших впустую дней и лет жизни! Но дети - это святое! Сколько они пережили! Ведь он сам, своими руками подверг их опасности! А случись, могли бы и убить! И что же делать теперь? Как отомстить за это надругательство, где искать этих подонков? Об этом мучительно думал Павел.

И было о чём подумать. Жили они в маленьком городке на берегу Волги в Татарстане, час езды до Казани. Два градообразующих завода безнадёжно стояли. Рабочие существовали на мизерные пособия и искали новые источники дохода. Хорошо зарабатывали так называемые челноки. Бывшие инженеры, учителя, безработные ринулись за рубеж, за внезапно открывшиеся внешние границы. На последние свои деньги покупали там одежду, обувь, китайский, вьетнамский и прочий ширпотреб и везли продавать на рынки в родных городах и весях. Прилавки ломились от изобилия товара, доступного даже безденежным пенсионерам, которым и в голову никогда не могло прийти, что все эти вещи могут стоить так дёшево.

Криминал сколачивал банды, бригады из отсидевшей, и не только, молодёжи. Братки, члены бригад, вели здоровый образ жизни - не пили, занимались спортом, качали мышцы, готовились к большим делам. Хотя, наркотиками баловались понемногу. Во главе бригады, как и во главе района, который контролировала бригада, стоял главарь - авторитет, автор, смотрящий, как его называли. Любой доход в зоне действия смотрящего подлежал налогообложению. И все члены бригады неукоснительно следили за соблюдением этого правила. Налог, в просторечии - дань, платили даже руководители дышащих на ладан госпредприятий. К директору приходили домой или прямо в кабинет, брали за горло и предлагали охранные услуги, крышу, которая могла защитить только от бандитов из соседнего города. Но за свои интересы братки стояли насмерть, и в этом смысле крыша была надёжной. Много их полегло в этих войнах за право обирать простых тружеников. Какие красивые, большие и дорогие надгробные плиты по сей день стоят на наших кладбищах! Какие проникновенные и трогательные на них надписи!

В Волжском городке, где жил Павел, непомерно разросшийся рынок был разделён на три части. Две бандитские группировки собирали дань с двух частей, а третья была милицейской. Милиция, призванная защищать население от криминала, наравне с братками занималась крышеванием и, время от времени, как ни в чём ни бывало, сержанты и старшины ходили по рядам, собирая деньги с торговцев. Не платили только блатные, имевшие прихват в милиции. Причём, во всех трёх частях расценки были разными, но торговцу перейти от одного автора к другому было практически невозможно. Делиться прибылью не принято в криминальном мире.

Павел понимал, что в милицию со своей бедой идти бесполезно. Никому он там не нужен. Бандиты всё больше забирали власть, везде наводили свои порядки. В данный момент они оказались самыми организованными, а значит, самыми сильными. На городском рынке, в их зоне влияния, не смели появляться майданники, карманники и прочая шушера. Воровства не было совсем!!! Дежурный браток строго следил и со знанием дела пресекал любые попытки нарушить торговый процесс.

Зато в городских автобусах теперь резали сумки, выворачивали карманы и не давали прохода горожанам. Автомобилисты перестали ставить свои машины в гаражи потому, что среди воров появилась новая специальность - гаражных дел мастера. Выдавливали кирпич, разбирали стену и уводили машину прямо из-под носа у хозяина. Резали автогеном, вырывали ворота гаража целиком, творили невероятное... Домушники, квартирные воры, могли в считанные минуты обокрасть квартиру, и это стало обычным делом, повседневностью. Торговля наркотиками приобрела массовый характер, и наркоманы с глазами пустыми, как выпитый стакан, также принимали участие во всеобщем беспределе.

В дачных посёлках резко активизировались металлисты. Снимали со столбов провода, распиливали и увозили баки из нержавейки, собирали по дачным домикам алюминиевую посуду. Скупкой металла занимались всем известные родственники республиканских руководителей, которые делали на этом сказочные деньги. Всё было "схвачено". Это был период, когда криминал, не ограничиваемый ничем и никем, смело творил произвол, обирая "лохов" - простых обывателей, тружеников.