Заповедь Варяга

Год назад Лоренц сумел внедрить своего человека в руководство восточной мафии Триада. И едва он успел провести с его помощью единственную операцию по ликвидации одного из каналов по доставке героина на Американский континент, как отрубленную голову «крота» полицейские обнаружили в одном из мусорных баков. Полгода назад он торжествовал победу, когда был одобрен его проект по борьбе с японскими якудза, но совсем неожиданно его перевели в европейский сектор, который занимался Россией. И ему пришлось начинать все сначала: входить в курс дела, налаживать и внедрять агентуру в среду русских, держать связь с эммиграционным отделом, чтобы своевременно выявить неблагонадежных людей. Это была своеобразная профилактика, которой он всегда уделял массу времени.

Досадным было то, что человек, который прибыл вместо него в восточный сектор, вскоре удачно воспользовался его разработками и сумел выявить всех законспирированных боссов. После этой операции вчерашний новичок был замечен высоким начальством из Вашингтона и скоро возглавил один из самых крупных отделов, занимавшихся наркотиками. Это был весьма хороший трамплин для прыжка в высший эшелон власти, а Рою лишь оставалось скрежетать зубами.

С русскими Рою Лоренцу просто не повезло. Он попался! Каким-то непостижимым образом они узнали о том, что он связан с Луиджи Гобетти. И что самое обидное – утечка могла произойти только из ближайшего окружения дона. Вот и верь после этого в «кодекс молчания»!

Встреча, позволившая удостовериться в этом, произошла совершенно случайно. Спеша на службу, Рой столкнулся с молодым мужчиной, и тот вдруг неожиданно поинтересовался: а получил ли он семь тысяч долларов, что в последний раз передавал ему Луиджи Гобетти? Воспользовавшись его замешательством, незнакомец вдруг сунул ему в руки конверт и сказал, что у входа в городской парк его будут ждать в пять часов вечера, посоветовав напоследок не делать глупостей.

С минуту Рой Лоренц стоял неподвижно, будто бы пораженный столбняком, совершенно не замечая того, что мешает прохожим. Его толкали, на него недружелюбно косились, а он, не обращая ни на кого внимания, вскрыл конверт и вытащил из него две фотографии. Худшего придумать было невозможно: снимок был сделан в загородном доме Луиджи Гобетти, где знаменитый дон угощал своего гостя крепким французским ромом. Странный получался тандем. Интересно, знает ли об этом сам дон Гобетти? Как бы там ни было, но на встречу нужно было идти.

Его собеседником оказался высокий старик интеллигентной наружности. Он говорил вполголоса, размеренным тоном, как если бы читал лекцию. Но мягкая улыбка и располагающая внешность старика, Лоренц знал это наверняка, были очень обманчивы. Перед ним был самый настоящий свирепый кашалот, который мог проглотить свою жертву, даже не пережевывая.

Буквально через несколько минут Лоренц уже знал, что хочет от него этот русский, а именно – помочь вытащить из тюрьмы Варяга, то есть того самого арестанта, на кого фэбээровец не так давно натравливал беднягу Тома. Взамен русский тактично пообещал не разглашать его связь с Луиджи Гобетти и отдать фотографии и негативы, которые подтверждали эту связь. Рой понял, что крепко влип и придется что-то срочно придумывать.

– Главная ошибка вашего ведомства заключается в том, что вы часто недооцениваете русских, – тем временем увещевал его незнакомец.

– Я не представляю, как его можно вытащить из тюрьмы после того инцидента, что произошел за ее стенами. Сейчас он наверняка находится в карцере, на него будет усилено давление. И ваш друг долго будет находиться под пристальным наблюдением начальства.

– Я могу подсказать вам, как это лучше сделать. Ваше счастье в том, что вы живете в демократической стране, – русский слегка склонил голову набок, как будто разговаривал не с сотрудников ФБР, а с несмышленым младенцем.

Рой невольно улыбнулся, вспомнив о том, как в заснеженной Москве трое длинноволосых парней, угрожая ножом, сняли с него куртку. Если бы нечто подобное случилось с ним где-нибудь в Филадельфии, то он поднял бы по тревоге половину города. А в русской заснеженной столице подобное происшествие вызвало только легкое сочувствие на лицах стражей порядка, – к подобному им не привыкать! – и пожелание не бродить в одиночестве по ночным улицам.

– Вы должны дать прессе полную информацию о происшествии. И как только поднимется шум, вы должны будете убедить свое начальство как можно быстрее избавиться от этого русского. Такой поступок во всех отношениях будет хорош. Вы докажете всему обществу, что не намерены терпеть бесчинства иностранцев, и пускай они отправляются туда, откуда прибыли. И, во-вторых, своими действиями очень поможете нам. Уверяю вас, в глазах всех вы будете выглядеть героем! – русский старался говорить как можно убедительнее.

– Но таким образом я подставлю начальника тюрьмы. К тому же, если поднимется шум в прессе, он не пожелает его расхлебывать в одиночестве и потянет за собой меня, – все еще сомневался Лоренц.

– Что я могу вам посоветовать... – незнакомец в раздумье слегка потер подбородок. – Если он бабник, предложите ему красивую женщину. Если он нуждается в деньгах... этот вопрос тоже решаем. Если у вас имеется на него какой-нибудь компрометирующий материал, то самое время, чтобы ткнуть его носом в прискорбные факты. Для меня сейчас самое главное, чтобы мой человек в ближайшее время выехал в Россию.

– Сколько времени вы мне даете на это? – Лоренц окончательно согласился, поняв, что другого выхода у него нет.

– Неделю.

– После этого вы передаете мне все негативы?

– Разумеется, – посмотрел Нестеренко в глаза фэбээровцу. – Мы же с вами серьезные люди!

Уже через час Рой листал подробный доклад Джека о происшествии в исправительном центре. Из написанного следовало, что русский хорошо тренирован, умен, умеет мыслить нестандартно и хладнокровно и даже из самой неблагоприятной ситуации способен извлекать максимум преимуществ. Оставалось только удивляться тому, почему при всех своих преимуществах он не прибил Тома раньше. Так мог действовать только человек, обученный специальной технике ведения боя. Рою стало жарко. Агенты российских спецслужб теперь стали ему мерещиться даже в исправительном центре. Так можно сойти с ума! Не иначе как издержки профессии. Нужно обратиться к психологу. Подумав, Рой набрал телефон Гарри Скотта, одного из ведущих репортеров вечерних новостей. Их связывала многолетняя дружба, начало которой было положено в далекой Москве, где они вместе, служа в морской пехоте, охраняли здание посольства. Будущий репортер был отменный волокита и сердцеед и все свое свободное время проводил в окружении многочисленных подружек, бездумно тратя на них едва ли не все свое жалованье. И не однажды он спихивал менее расторопному Рою поднадоевших девиц. Даже спустя годы Гарри оставался веселым и беспечным парнем, который, казалось, был создан для того, чтобы перепортить лучшую половину человечества.

– Гарри, это ты? Да. Приезжай немедленно... Так... небольшая сенсация... Нет, ты лично... Все, я тебя жду!

Гарри был не только известный сердцеед, в первую очередь он был высококлассным журналистом. Высоко оценивая его профессиональные качества, совет директоров частенько закрывал глаза на его многочисленные чудачества и шалости. Если дело касалось чего-то стоящего, то он мог примчаться на место событий, даже позабыв застегнуть штаны. Поэтому Рой не удивился, когда уже через пятнадцать минут раздался стук в дверь. Гарри Скотт никогда не звонил, он всегда являлся без предупреждения, громко постучав в дверь. Делал он это с настойчивостью репортера, рвущегося на встречу с настоящей сенсацией. Впрочем, так могла стучаться и полиция, имеющая санкцию от прокурора. Не будь дверь бронированной, то она наверняка разлетелась бы под кулаками-кувалдами гостя.

– Рой, я тебя убью! – всерьез пригрозил Гарри, едва шагнув в комнату своего приятеля. – У меня накопилась масса всяких дел, а ты заставляешь меня все это бросать и лететь сюда по твоей прихоти!