Тэтэ

Пришлось искать белые обои. Тоже, кстати, немецкие. Такие с небольшим количеством серебристых блесток. С ненавязчивыми завитками. Хотя я хотел обои под синий платочек, но с качественными французскими красками. К тому же обои Синий Платочек были моющиеся на все сто процентов, а эти так себе. Только протереть аккуратненько тряпочкой можно будет. Блестки будут, наверное, падать. Собаки будут трясти мордами слюнявыми. И эти слюни будут на новых обоях. А если накупить еще побольше мебели, чтобы грязь не попадала на стены, то опять не сходится. Зачем тогда светлые обои, если их не видно будет. Полмесяца я искал мебель. Может быть, пол сделать белым?

И самое главное, ведь я с самого начала хотел купить мебель из Карельской Березы. Нет! Вот чего хочешь, то никогда не сбывается.

У меня осталось всего две недели на покупку машины. Если на мебель пришлось потратить две недели, то оставшиеся две недели на машину точно не хватит. Надо торопиться.

Я обложился газетами и журналами. Обои поклеили, мебель собрали и расставили, фиолетовые паласы привезли уже. Я сварил себе большую чашку дорого, но слабого кофе абсолютно без сахара. Наколотый сахар я брал отдельно из вазочки. Я раскрыл журнал с фотографиями. Столько машин! А я даже не знаю, чего хочу. Во - первых, для кого эта машина? Для нее или для меня? При таких деньгах… при… Да Машина — это главная игрушка, как для детей, так и для взрослых. Без нее я обойтись не могу. Ну не в силах просто. Мерсик бы, конечно, как был у Звенецкого. Дать бы ему по рогам! Теперь из-за него такую тачку уже не купишь. До чего обнаглели! У известного романиста отнять машину. Геленваген. Геленваген.

Я повторил это слово еще несколько раз, как заклинание. Нет, слишком дорогая тачка. Такую я все равно не могу купить. Но с мерседесами сразу было жаль расставаться. Может быть, какой-нибудь подешевле можно найти? Я перевернул несколько листов. Цены были везде указаны. Но везде они были высокими. Жаль. Так хочется Мерседес. Почему Лебединскому можно купить трехлетний Мерседес, а мне нельзя? А что тут удивительного? Он артист. Можно сказать, звезда. У них другие проблемы.

БМВ. БМВ был у Андрея Миронова. Голубкина купила ему. Наверное, Миронов был очень разочарован, когда узнал, что Мерс вырвал прямо из-под рук блатной прокурор. Как он мог быть блатным. Ведь это был простой военный прокурор. Может, отмазал сынка государственного воротилы от наказания за убийство? Тот служил в армии, убил молодого, а чтобы сынку не сидеть, папа достал военному прокурору бумагу на покупку Мерседеса. Сколько открытий было сделано, чтобы, в конце концов, получился Мерседес! Тысячи изобретений вобрали в себя его крылья, мотор, колеса, детали подвески, дизайн интерьера. Сколько лучших душевных порывов воплотилось в коже, железе, резине этой игрушки. Сколько Репиных, Серовых, Щедриных, Шестаковичей, Булгаковых, Пастернаков, Высоцких и Мироновых положили свои жизни к этим колесам! А точнее, сколько творческих гениев было создано Мерседесом! А ведь это была просто красивая немецкая женщина. Жещина-Мужчина. Ведь женщина женского пола, а Мерседес мужского. Сделали. А для кого, спрашивается? Я например, не могу купить Мерседес.

Так… Сколько стоит восьмилетний? Эдакий подросточек… Так, так… можно бы взять. Только уж больно часто они меняют модельный ряд. Ехать будешь вроде бы на Мерседесе, а реально все будут знать, что это уже собственно и не Мерседес, а так конструктор для самоделкина.

Наконец, я расстался с Мерседесами и перешел к Японцам. Конечно, мне нравился Мицубиси Паджеро. Нет, я вздохнул. Восемь лет — пятнадцать тысяч. А что в нем хорошего? По лесу все равно не проедешь. Старая телега.

Я заварил чаю. О Жигулях я даже думать не буду. Лучше куплю любую старую иномарку, чем это — слово на ё — дерево. Ни за что! Взял тут года два назад Семерку жигулевскую. Раньше у меня была такая. И ничего раньше вроде бы нравилась. Не замечал я раньше, что у этой телеги такой тяжелый руль и большой радиус разворота. Больше, чем у Газели. Такие машины, кажется, что могут выпускать только извращенцы. Себе Ауди за восемьдесят тысяч долларов, а народу Семерку с тридцатилетним стажем. Ведь сколько раз я хотел купить иномарку. Нет! Как будто кто-то там наверху знает, что я хочу купить иномарку и делает всё для того, чтобы я не мог этого сделать. Как будто и на Небе на месте главы Центробанка сидит Таращенко. Без рук, без ног, а все к себе гребет. Ну ничего не дает купить. Нет, на самом деле, как только соберусь покупать иномарку, так предполагается повышение цен на них. То пошлины увеличивают, то правый руль всё запретить хотят. Раз пять это повторялось.

После стольких обманов хотелось взять что-нибудь получше. Тойоту бы взять. Сколько этих тойот я раньше пересмотрел! И Камри, и еще каких-то, и Калдина, и Карина, и Королла. Нет. И знаешь почему? Реклама отрицательная. Не нравится мне реклама и всё. Кроме фразы: УПРАВЛЯЙ МЕЧТОЙ — все плохо. Вся Москва в чубчиках. А по-моему, если уж делать чубчик, то Кучерявый. Вейся, вейся, чубчик кучерявый, а развевайся, чубчик на ветру. Надо было Рубашкина нанимать для рекламы такого товара. Даже смотреть больше не буду на эти Тойоты. Пусть их воровать стали в тысячу раз больше в последнее время, всё равно нет. Конечно, хотелось бы иметь машину с коробкой автомат. Все японки с автоматами. Но я должен найти что-нибудь другое, что-то получше.

Хотя для кого я покупаю тачку? Для себя или для неё? Тойота, ей бы подошла. Ничего, поездит и на Рено. А зачем светиться?

Выбирать машину в магазине тоже не получится. Все магазины специализированные. В одних продают Рено, в других Тойоты, в-третьих Мерсы, в-четвертых БМВ, в пятых Мицубиси, в шестых Хонды.

Но все же я решил это сделать. Опять поехал в Москву. Пока шел от метро к остановке автобуса, смотрел на проезжавшие мимо автомобили. Среди них были такие, названия которых я вообще не знал. Один был очень хороший. Маленький, черный с крышей как у Победы и большими выпуклыми задними крыльями. Ну, спортивный! Не для нас. А что же для нас? Ну не Фольксваген же этот народный?! Все на них ездят. Не хочется.

В магазине было мало машин. Я поехал на рынок. Пока медленно двигались в пробке на Маршрутке, смотрел на иномарки тачки. Сколько же их напридумывали! А для меня нет. И точно, на рынке я совершенно замучился. Остановился у электромангала и взял шашлык.

— Ну не знаю я, что брать!

И я был уверен, что опять попался. Уже какой раз я буду покупать машину, приехав только посмотреть ее. Ну, а что делать? Я устал. Сейчас ехать в Маршрутке, потом в Метро на вокзал. Потом жариться в автобусе несколько часов. Я не могу. Ну честно. Чтобы преодолеть такое неприглядное будущее, не надо было брать с собой деньги. В крайнем случае, отдам ей эту машину. Значит, опять придется брать две. Две. Значит-т, две. Денег с собой десять штук. Каких машин только нет! Я это повторил, наверно, уже двадцатый раз за неделю. А моей нет.

Я подошел к короткобазной красно-белой Мицубиси Паджеро. Какого цвета? Двухцветный. Двенадцать тысяч просит.

— У меня только десять, — говорю я.

— Нет, нет, — продавец даже отшатнулся. — Двенадцать.

— Этот рынок, — мрачно сказал я и тяжело вздохнул, — все сбрасывают цены.

— Я тоже могу сбросить сто долларов. Максимум двести. Ну че ты хочешь, посмотри какая тачка!

— Ремонт дорогой.

— Ее не надо ремонтировать, у нее все работает.

— Годы скажут своё. Годы…

— Да че ты заладил, годы, годы! Иди тогда и купи новую.

— Наверное, я так и сделаю. За такие деньги можно взять Нексию, Форда, Рено Символ.

— Вот именно. Символ. Символ чего только? А это МАШИНА.

— Я люблю Мерседесы.

Продавец только покачал головой. Он открыл дверь, но не садился, ждал, что я еще скажу.

— Пожалуй, я поеду… я поеду в Германию. Там меня не обманут. А то выждут покойника за семьсот баксов, а потом здесь толкают в пять раз дороже.