Мертвая суть. Возрождение.

Аллен хмыкнул и уткнулся в чашку с чаем. Настала тишина. Каждый погрузился в свои воспоминания о былых днях. Как же я хочу вернуть те времена, когда мы с Каролиной беззаботно гуляли по просторам города, разговаривая о книгах, музыке и о действиях разных индивидуумов. Что с нами стало, моя Каролина. Что с нами стало?..

После пятиминутного молчания, Аллен спросил:

– А ты знаешь, что здесь случилось за время твоего отсутствия?

– Да, мне уже рассказали. Сожалею.

– А ты знал, что и Брэд был там?

Несмотря на обычно спокойный и прямолинейный тон Аллена, сейчас он вызывал у меня беспокойство.

– Догадывался…

– То был сущий ад, против нас выступил целый отряд спецназа. Сначала они обходились щитами и дубинками, но когда вышло время, данное им на "мирный" разгон они достали оружие. Наши коктейли были слишком слабы. И тем более в ответ на них они начали стрелять без разбора. На нашей акции протеста присутствовали женщины и подростки. Все они были ошеломлены известием о вашей гибели. И все они были рады поддержать нас, но я же не знал, что это так закончится, они не щадили никого. Приходилось спасаться бегством, иначе падешь в багровую кучу. Мы бежали со всех ног, чувствуя себя при этом последними трусами. Потом они выследили меня, и начали пытать. Я пообещал, что больше не пойду на это, в обмен они сохранили мне жизнь. Я бы хотел забыть все это, но, увы, память, как и смерть неистребима. С тех пор мы разошлись кто куда, и мысли о восстании канули в небытие.

– Знаешь, а я собственно ради этого и пришел. Я жажду отомстить за Стеллу, за свою жизнь, за жизни тысяч, что были сломаны как и моя. И объяснить им, наконец, мы не...

Аллен положил руку себе на лоб, и покачал второй.

– Ричи, Ричи, спокойно, меня тоже решили надежды, и желания. Но пойми, они сильнее. У них есть оружие, и их больше.

– А ты думаешь, мы одни? Думаешь, вообще все остальные довольны режимом?

– Конечно, есть и недовольные, но как ты собираешься с ними связаться, все линии прослушиваются, и потом, тебе будет необходимо убедить их всех. Сам знаешь, не каждый согласиться пойти на столь глобальные перемены в жизни.

– Можно создать свою собственную линию, и давать информацию о ней только проверенным людям.

– Даже если и так, у нас здесь осталось слишком мало людей для переворота.

– Есть пути. В тот раз вас так легко подорвали из-за того, что вы были не подготовлены, вы вышли с голыми руками, ну и с дубинками с зажигательной смесью. Все равно это несущественно. Нам нужно набрать всех техников и сварщиков, каких только сможем найти и направиться на свалку.

– Почему на свалку?

– Потому что я отчего-то не уверен, что у вас есть деньги на покупку оружия и машин. А на свалке можно найти все. Потом со всем этим добром мы направляемся к тюрьме, и освобождаем их.

– Заключенных? Да от них больше проблем, чем пользы.

– Не знаю уж, я там был, я с ними общался, и, на мой взгляд, они довольно порядочные. По крайней мере, рекруту высшее образование не к чему.

– Нет, с ними у нас ничего не получиться.

– Подумай Аллен! Они нужны нам только как рабочая сила, ты же не думаешь, что горстка аристократов смогут противостоять натиску целого правительства?

– Ну, не знаю…

– У нас нет второго права на ошибку. Так потери уменьшаться, и только так мы сможем довести свое дело до конца.

Аллен сидел, сложив руки вместе. Смотря на стол, не отрывая взгляда, он словно застыл в этой позе. В его голове мелькали кадры из прошлого, о той бойне, горах убитых, и он сопоставлял тот случай с грядущим. Представляя, как все может закончиться, он зажмурился, и лицо его источало боль. Но, в то же время, вероятность успеха была выше, и Аллен улыбался озорной улыбкой. Кажется, он согласен.

– Ну, так что? – спросил я, выжидая ответа, как хищник свою дичь, когда она соберется и выйдет из своего логова.

Аллен ёрзал, не находя себе места. Он явно нервничал. Его пальцы то и дело дёргались, бегая по столу.

– Опасно, очень. Но в каком освободительном движении было легко? Ладно, я поучаствую.

– Действуем по плану?

– Да, по плану.

Аллен встал из-за стола и направился к телефону. Он начал обзванивать всех знакомых техников, что когда-то бились с ним бок обок. Он договорился о сборе у него дома в 17:00, по телефону сказал, что это вечеринка. Звонков было много, он звонил и упрашивал около двух часов, и, наконец, последний звонок, и Аллен положил трубку.

– Остается только ждать…

Глава 10.

Время близится к пяти, напряжение растет, от моего явления зависит дальнейший исход, они – как хворост, которому нужна только искра, и я должен стать для них такой искрой, что заставит их биться за свободу, даст им веру в себя и собственные силы, соберет воедино их сломленный дух. 16:56. Пришел первый, я счел, что мне пока не нужно являться, и спрятался в другую комнату. Аллен тоже нервничал, но он беспокоился о том, что вместе с приглашёнными заявиться и тайный агент, и тогда нас всех повяжут. Люди приходили и приходили, мне становилась легче, и в то же время тревожнее от того, что я давненько не выступал перед толпой. 17:00. Время настало, пока выходить. Аллен рассадил гостей по креслам и принесёнными, из гостиной. Я прошёл в зал, где они все расположились. Там сидели люди совершенно разных возрастов и национальностей, в зале также сидели несколько девушек (неужели техники?), при моем появлении, зал притих. Они молча разглядывали меня, но кажется никто не узнавал.

– Добрый день, мало кто из вас меня помнит но...

С заднего ряда послышался женский голос. То была молодая, зеленоглазая рыжеволосая девушка, с виду около двадцати шести лет, одетая в темный с красным свитер. Она задала вопрос:

– Ричард? Ричард Хорн, вокалист группы “Восстание”?

В толпе начали шептаться. Мне на душе стало так тепло. Это настолько приятно, когда тебя узнают, даже спустя столько лет. Раз она меня знает – выходит она слышала нас когда-то, и тогда ей было не более пятнадцати лет.

– Да, это я.

Я на миг замешкался, я не знал, что им сказать, они шептались. Их шепот сводил меня с ума, мне казалось, что я выгляжу глупо. Ибо некий выскочка появился из неоткуда, задумал устроить переворот, и сейчас просто стоит и не знает, что сказать. Мне было страшно, я хотел поскорее исчезнуть отсюда, от этих шепчущихся голосов, они повсюду, они шуршат своими злыми языками, и не дают мне сконцентрироваться.

Аллен заметил мое положение и решил прийти не помощь.

– В общем, дорогие друзья…

Я собрал всю свою волю в кулак, и решился. Сейчас , или никогда, и перебив Аллена сделал шаг вперед и выступил:

– Да, я Ричард Хорн, тот самый Ричард Хорн, что явился перед вами живым доказательством того, как не справедливо к своим гражданам наше государство. Я пришел к вам, дабы показать, что даже из безнадёжной ситуации есть выход, показать то, на что способен человек если он этого сильно захочет. Я прошёл через многое, меня убили вместе со Стеллой на том самом холме, и благодаря Каролине Эбель я выкарабкался, светлая ей память. Я построил свою империю протезов под именем Лоренс, я побывал в психиатрической клинике, и отсидел в тюрьме. И теперь я снова стою перед вами, дабы поднять ваш дух, и сказать : “мы сможем, у нас получиться.” Не падайте духом ребята, та бойня, что те сволочи устроили, не сойдет им с рук, и все жертвы, павшие в праведной войне еще будут отомщены, даю слово! Но один я не справлюсь, мне нужны ваши умы и таланты, мне нужна ваша поддержка. Мне очень приятно, что вы пришли. Это означает, что в стране еще остались думающие люди, и это дает жизнь моей надежде, нет, нашей надежде! Раз есть вы, значит, есть и другие. Выходит, еще не все потеряно, выходит, страна не укроется пеленой невежества и стадного соглашательства, если мы ей помешаем. Я не верю, что власть можно поддерживать, только наводя страх на ее жителей и убийствами несогласных. Нет, власть может строиться на справедливости, взаимном уважении и честном труде. Ну что? Братья и сестры, вы со мной?