Страница 6 из 44
Начав понимать, к чему она клонит, Фалькон резко повернулся в её сторону. Блоссом неспешно повернулась, взяла Фалькона за руки и с ещё более серьёзным лицом сказала:
— Фаль… смотри. Мы ведь начали ходить парой с самого первого уровня, так? Мы самозабвенно сражались и достигли второго уровня. Затем третьего, потом четвёртого. А когда опомнились, оказались уже на пятом. Но ты понимаешь, насколько нам повезло добраться до него? Неприятно об этом думать, но… на другой стороне наших уровней — игроки, лишившиеся всех очков и изгнанные из Ускоренного Мира…
— …
Да, она права. Никто не знал, сколько игроков лишилось всех очков к настоящему времени, но из «первой сотни» выжил лишь каждый пятый.
Произнесённые ею слова оказались такими тяжёлыми, что Фалькон не нашёл даже обнадёживающего ответа. Маленькие ладони, державшие его руки, ласково погладили запястья Фалькона, и послышался мягкий шёпот:
— Прости меня, Фаль. Я не сожалею о том, что мы сделали. Ведь Брейн Бёрст — это файтинг. Кто-то должен выиграть, кто-то — проиграть. Но… но то, что обнуление очков ведёт к потере и игры, и памяти о ней, после чего ты уже никогда не сможешь вернуться в этот мир… это слишком жестоко. Я видела немало людей, у которых осталось мало очков, и они удовольствия от боёв точно не получают… но что же это за игра, которая не приносит удовольствия?..
«Возможно, именно в суровости правил, по мнению разработчика, и состоит суть игры», — пронеслась в голове Фалькона мысль, но он не высказал её, вместо этого спросив:
— И поэтому… ты хочешь сделать «Легион взаимопомощи»?..
— Да… мы накопим большое количество очков и будем делиться ими с попавшими в беду людьми. Когда опасность минует, они вернут их в ходе совместных охот. За эти пять лет я поняла принципы охоты очень хорошо, даже слишком. Освоенные нами трюки должны значительно сократить количество неудачных охот.
— Но… но раз так, — Фалькон отчаянно пытался воссоздать в голове все мысли, которые вложила в свою идею Блоссом, и они привели его к вопросу, которые он с опаской и задал: — Если все игроки вступят в Легион взаимопомощи… то больше не будет игроков с иссякшими очками. Очки на ускорение и новые уровни будут приходить из охоты на Энеми… ты думаешь, это возможно?
— Возможно. Я уверена, что смогу… нет, что должна сделать это.
Бледно-голубые глаза Шафран Блоссом, похожие на весеннее небо, никогда ещё не светились такой уверенностью.
— Недавно… до меня дошёл отвратительный слух. Некоторые Легионы ищут по магазинам игр и паркам развлечений детей, способных ускоряться, а найдя, сразу же пересылают им Брейн Бёрст…
— Э… это, конечно, грубый метод, но я не вижу ничего особенно плохого в том, чтобы таким образом пополнять ряды своего Легиона…
— Дело не в этом. Они вовсе не собираются делать этих «детей» своими друзьями и товарищами… они ничего не объясняют им про Брейн Бёрст, а просто вызывают их на дуэль через прямое или местное соединение, забирая все их очки… и сразу же доводя их до автоматического удаления игры…
— Чт…
У него спёрло дыхание. Это уже даже не «вымогательство». Это «охота». Но не на Энеми… эти люди охотились на игроков.
Блоссом вгляделась в глаза лишившегося дара речи Фалькона и напряжённо произнесла:
— Если это так… то это неправильно. Даже если система такое допускает, это всё равно неправильно. Пусть я всё ещё бессильна… но… но я должна, пусть понемногу, но делать хоть что-то. Я не знаю, сколько времени на это уйдёт, но я сделаю «ребёнка», попробую поддерживать его очками, создам Легион… чтобы однажды все мы смогли дружно играть в этом мире, улыбаясь и радуясь ему…
Когда Фалькон опомнился, руки Блоссом уже крепко обнимали его.
Он нагнулся к маленькому аватару, прижавшемуся к его груди и уверенно прошептал:
— …Я помогу тебе. Пусть слово «бессильный» подходит мне ещё лучше, чем тебе… но я обещаю. Я сделаю всё, что смогу, ради тебя, ради всего этого мира. Брейн Бёрст — это файтинг, игра, а игра должна приносить удовольствие. И… я ощущал это удовольствие, когда сражался бок о бок с тобой, Фран. С тех пор как я встретился с тобой, я начал с нетерпением ждать каждого нового дня. И я хочу, чтобы все игроки ощутили то же самое…
— Да. Да… мне тоже нравилось сражаться с тобой, Фаль. И я знаю, что и будет весело. Мы должны поделиться этой радостью с миром. Вместе мы справимся… — ответила она дрожащим голосом.
Фалькон прижал её к себе, а затем осторожно отпрянул.
Он выставил вверх палец, прося её немного подождать, и коснулся шкалы здоровья в верхнем левом углу. Из появившегося меню он перешёл в инвентарь, пробежался по нему взглядом, а затем нажал на одну из вещей, превратив её в объект.
Объект этот выглядел как сверкающая серебром карта. Большинство вещей на неограниченном нейтральном поле сначала выглядят похожим образом, и Усиливающее Снаряжение — не исключение. Когда снаряжение обнаруживается в сундуке или после смерти Энеми, оно выглядит как карта. И хозяином этого снаряжения становится тот, кто первый наденет его.
Взяв карту в руки, он протянул её Блоссом.
Спереди на карте была надпись мелкими буквами: «THE DESTINY». Это была та самая серебряная броня высшего качества, которую он нашёл в глубинах Имперского Замка.
— Фран, я дарю тебе её. Уверен, она поможет тебе исполнить твою мечту…
Блоссом осторожно подняла руки, и Фалькон вложил в них карту.
Он ещё не знал, насколько сила этой карты исказит их судьбу…
Тьма.
Свет прожектора.
Кольцо света выхватило миниатюрную фигуру.
Она, шафраново-жёлтая, напоминающая своим цветом лучи весеннего солнца. Но на некоторых участках её тела были заметны незнакомые серебристые детали.
Аватар низко склонил голову с короткими, похожими на распустившийся бутон волосами. Руки широко раскинуты в стороны, ноги бессильно свисали. Несмотря на неустойчивую позу, фигура стояла совершенно неподвижно. Что-то держало её сзади.
За её спиной был… крест, сделанный из тончайших, матово-чёрных досок. Неведомая сила словно магнитом прижимала к нему фигуру.
Наконец, свет осветил пространство вокруг.
Земля отсвечивала зелёным металлическим блеском. Похожим образом блестели и таинственные жуки, ползущие по ней. Крест установлен на дне широкой впадины. Стала видна огромная щель возле креста, стенки которой были влажными от какой-то прозрачной, липкой жидкости.
Свет стал сильнее.
На границе круглого тридцатиметрового кратера стояло кольцо из нескольких десятков фигур. Они не двигались, не разговаривали, а лишь молча смотрели на крест. Они словно знали, что сейчас произойдёт. Они почти не дышали и внимательно смотрели — либо они боялись того, что должно случиться, либо предвкушали это.
Одна из фигур, в отличие от остальных, лежала на земле.
Небольшая и отдающая блеском почерневшего серебра. Тонкие руки и ноги, круглый шлем. Фигура пыталась подняться и скребла металлическими пальцами по земле. Но сдвинуться не могла. Две матово-чёрные плиты, подобные тем, из которых был сделан крест на дне кратера, надёжно удерживали её на месте.
Вдруг ползающие по кратеру насекомые разбежались по сторонам, словно испуганные паучата, и скрылись в многочисленных трещинах.
Низкий, тяжёлый гул начал раздаваться из щели в центре кратера.
— Прекратите… прекратите, прекратите-е-е!!! — пытался кричать он десятки, сотни раз, но слова его каждый раз бессильно растворялись в небесах неограниченного нейтрального поля.
Земля перед его глазами была усеяна царапинами, сделанными его же пальцами. Но как бы он ни старался, двигались лишь руки по локоть. Две чёрные плиты, сжимавшие плечи Хром Фалькона, не были толстыми, но сжимали его с невероятной силой подобно гигантским тискам.
Но ещё более невероятным было то, что тот же самый игрок, что взял его в плен, одновременно с этим поддерживал и тот самый крест на дне кратера, который обездвиживал Шафран Блоссом.