Путешествие вверх

Ярослав взмахнул пистолетом и впереди всех побежал вниз. В план это не входило, но если рутенцы захватят хотя бы один астромат, то вскоре смогут громить врага и в его логове, на Уртаре.

Люк астромата файа закрыть не успели, — похоже, на борту тоже царила паника, — но навстречу атакующим из-за ведущих в потерны дотов стальных дверей ударили очереди. Бой получился неравный, — файских Воинов были сотни, и они стреляли со всех сторон. Рутенцы гибли один за другим, — но каждый, прежде чем упасть, успевал бросить ещё одну гранату в бетонную нору, прошить очередью ещё одну смуглую бестию, всадить снаряд базуки в электрокар, за которым засели файа. Пули визжали всюду, кроша бетон, отскакивая от брони корабля, взрывы гранат рвали в клочья податливую плоть. Воины побежали, прячась в подземельях, — ещё никогда они не встречались с такой отчаянной яростью.

Рутенцы врывались в проломы взорванных дверей, расстреливая отступающих, вслед убегающим вниз файа по ступеням прыгали гранаты. Димка одним выстрелом из базуки в куски разнес массивную бронедверь в торце короткого туннеля, между основаниями антенн ретранслятора. Прежде, чем дым от взрыва рассеялся, рутенцы ворвались в развороченный пролом.

Через минуту они отпрянули, грянул второй взрыв, разорвав сталь внутренней броневой двери. Десантники ворвались в высокий зал. Скошенный потолок, — сплошное ажурное сплетение стальных стержней, — подпирали три угловатых массива гироконных передатчиков. Перед ними зияла шахта винтовой лестницы. Этажом ниже был круглый зал, тоже залитый холодным белым светом. По кругу, — восемь серых кубов кодирующих компьютеров и резервной памяти на случай аварии передатчиков, пучки кабелей, идущие к ним из стен. Ещё этажом ниже — стальная дверь, покрытая гладкой белой эмалью. Рутенцы отступили, затем вновь грянул взрыв, и они ворвались в самое сердце ретранслятора. Такой же зал, узкие высокие блоки силовых систем вдоль стен. В центре, в углублении пола, — плоский многоугольный массив питающего магнитно-монопольного аннигилятора. Файа скрывали, где самое уязвимое место ретрансляторов, но если человек решит что-то узнать, — он узнает. На белую броню легли воронки кумулятивных зарядов, щелкнули взрыватели. Теперь наверх, быстрее!..

Огонь врага внезапно резко ослабел. Ярослав бросился к люку астромата, каждую секунду ожидая, что тот захлопнется. Добежав, он понял, что боялся напрасно, — среди десятка Ведущих лежало двое мертвых Пилотов.

Он первым прыгнул в люк. Навстречу выскакивает файа с… копьем? Что за бред?

Ярослав стреляет… файа отбрасывает назад, но он не падает. Пули с визгом летят в стороны, на снежно-белой тунике, — массивный стальной пояс, генератор силового поля. Файа вскидывает копье… наконечник раскрывается тремя лепестками, между них загорается огненный шар…

Прыжок!

Ярко-синяя плазменная сфера промахивается на волосок, опаляя обжигающим жаром, врезается в бетон где-то за спиной, с треском взрыва раскидывая осколки. Файа резко поворачивается, целится вновь…

Ярослав целится тоже — и его пули бьют в торчащий из поля наконечник оружия.

Ослепительная вспышка. Оружие взрывается, файа отбрасывает назад, наотмашь бьет о стену, он падает, то ли мертвый, то ли оглушенный, нет времени разбираться. Вперед!..

Больше в просторной ребристой камере шлюза никого не оказалось. Запертая внутренняя дверь разлетелась на куски от взрыва накладного пластикового заряда. Рутенцы ворвались в широкий белый коридор с множеством узких дверей, рассыпались по кораблю, бросились на верхний ярус, врываясь в непонятные помещения.

Ярослав бежал впереди всех, без раздумий стреляя в каждого встречного файа. Те, впрочем, тоже не оставались в долгу, — вот кто-то целится массивным круглым стержнем с блестящим конусом на конце. Мальчишка вновь инстинктивно прыгает в сторону…

Вовремя!

Конус раскрывается, подобно цветку, выплевывая маленький, ослепительно яркий огненный шар. Шар прыгает вперед, врезается в переборку за спиной Ярослава…

Взрыв! По ушам бьет ударная волна, по спине молотят осколки пластика. Файа вновь целится, но, почему-то, не стреляет, — похоже, его мощному оружию нужно время на перезарядку, а времени у него уже нет, — Ярослав стреляет, почти не целясь, голова файа взрывается, он летит на пол. Не глядя на него, мальчишка бежит дальше… Кто-то выбегает навстречу, подняв в руке толстую круглую пластину… на ней вдруг открывается обсидиановый «глаз»…

Вспышка!

Ярослав инстинктивно прыгает в сторону, ослепленный, стреляет — не видя цели, по памяти… когда зрение проясняется, файа лежит на полу с развороченной грудью… кто-то в белой тунике и сандалиях на босу ногу тянет к нему непонятную острую штуковину, похожую на плоский кристалл с маленьким экранчиком сбоку. Ярослав поворачивается к нему, вскидывая автомат. На лице файа успевает расцвести недоумение, потом пули в клочья рвут тунику, брызгает кровь, файа с непонятной штукой падает…

Наверху, в каютах, нашлось ещё восемь Ведущих, — чтобы добраться до них, пришлось расстреливать из автоматов замки. В каждой похожей на серый пластмассовый короб комнатке неизменно вспыхивала перестрелка, тут же кончавшаяся победой рутенцев. Очень скоро с Ведущими было покончено.

Во дворе спецдока Димку встретило бледное сияние рассвета, рев подоспевших файских вертолетов, — и пули высадившихся Воинов, атакующих со всех сторон. Вспыхнула короткая перестрелка. Серые фигурки файа падали, выгибаясь ползли по земле, и замирали навсегда. Кто-то из рутенцев тоже падал, остальные подхватывали их и тащили в астромат, откуда им махали товарищи.

Вдруг четыре низко зависших файских вертолета взорвались гигантскими шарами косматого рыжего огня, из-за вала донесся рев танков, и через минуту на его гребне появились сотни рутенцев, расстреливая заметавшихся меж двух огней Воинов.

В этот миг астромат вздрогнул. Его окружило прозрачное сияние собственного силового поля, — и пули, и гранаты отскакивали от него, попадая в стрелявших. Наружный люк с лязгом захлопнулся, — слишком поздно. Все бойцы Ярослава, кроме убитых, уже были внутри. Они бросились в рубку, но перед Ярославом, отыскавшим примыкающий к ней салон, задвинулась толстая дверь из бронестекла. Четверо его бойцов оказались заперты там, — наедине с дюжиной разномастно одетых файа.

Те мгновенно бросились на людей. Всё остальное заняло считанные секунды. Сверкнуло пламя выстрелов, один из файа, в одежде Ведущего, обвис на руке рутенца и упал, захлебываясь кровью, ещё один, в белом, опрокинулся назад с разорванной пулями грудью, третий крутанулся, словно пытаясь разглядеть свою разбитую голову, и упал, но остальные вцепились в людей с дикой яростью стаи обезумевших животных. Ярослав видел, как стройная босая девушка, тонкая, как тростинка, бросилась на парня с автоматом, вцепившись пальцами в глаза. Тот бросил бесполезное оружие, пытаясь её оторвать, потом беззвучно заорал, по его щекам потекла кровавая слизь, — и тонкие длинные пальцы вошли в его череп до самых ладоней в пароксизме неистовой, уже не сознающей себя ярости.

Остальных бойцов свалили на пол и начали буквально рвать в клочья. Снежно-белая пластмасса сразу окрасилась кровью. Девушки старались больше парней, с одинаковой легкостью раздирая одежду и кожу, — как когда-то, миллион лет назад, делали их предки-пардусы. Когда Ярослав опомнился, четверо его бойцов уже были мертвы — растерзаны десятком безоружных юношей и девушек, почти детей на вид. Они продолжали терзать мертвых, — встрепанные, в порванной и заляпанной кровью одежде, с оскаленными в жутких усмешках зубами, — но никто из них не был даже ранен. На трех убитых товарищей они просто не обращали внимания, — как и на оружие убитых ими людей. Ярослав понял, что они впали в боевое безумие файа, ужасавшее всех их врагов. Лишь сейчас он осознал, с кем же они сражаются.

В этот миг их прижало к полу, затем швырнуло назад, — корабль стартовал. Всё заполнил низкий гул, заставлявший дрожать переборки. Но, едва пол выровнялся, кто-то из его бойцов выстрелил в дверь из подствольника. Бронестекло лопнуло, взорвавшись миллионами секущих брызг, терзавших плоть файа, но они с диким воем бросились на людей. Навстречу им ударили десятки автоматов, разбивая их в кровавые брызги и отбрасывая обратно.