Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 52 из 67

Пока он думает головой, опущенным пятаком цепляется за натянутую лупоглазым веревку и совершает знатнейший кульбит с переворотом и приземлением плашмя на всю спину. Пропахав не менее пяти метров, застревает в своей же борозде.

Настает черед Брайана.

Движения его легки, точны и пластичны.

Он выскальзывает из-за бюста неизвестного коня и набрасывает изготовленную петельку ухарю на хрюкальник, прихватывает оный семью быстрыми обмотами, стопорит узелком и уводит веревку к передним, а затем и задним ногам, фиксируя их попарно-намертво.

Оглядывает результат.

Болой, не болой, а посидеть на поверженном противнике можно.

Он так и поступает.

Писанное маслом полотно непременно вошло бы в бессмертную сокровищницу, потому как должно же и от человечества что-нибудь остаться.

Однако хватит красоваться.

Брайан поднимается и приближается к увлекшемуся спринтеру, который, похоже, настроился переходить в стайеры. Наклоняется и похлопывает по спине:

– Все-все, тормози, ты его уже сделал.

Затем высвистывает длинношеего с выломленной жердью. Пропустив последнюю меж спутанных ног бывшего лихого свина, ныне пребывающего в прострации, велит бойцам впрягаться и тащить добычу к завалу. Сам следует обочь.

Бойцы под тяжестью шатаются и продвигаются по извилистой. Кабан, которого активно мотает на слеге, приходит в себя и начинает визжать сквозь зубы.

Поздно, братец, раньше нужно было мудрости набираться.

Повадилось кувшинное рыло в калашный ряд – там ему и лежать.

За поворотом показывается баррикада. От нее тут же отделяется фигура старшего привратника.

– Стой! – орет он, размахивая руками. – Заворачивай обратно! Сейчас Гугня заявится, потребует, чтоб в особую кладовую несли. Нам и хрящика не достанется. Давай в соседний распадок к ручью. Освежевать, и на склон к нашему кострищу.

Заметно повеселевшие бойцы выписывают дугу и пускаются в обратный путь. Правый гард напоследок гладит упитанный бок.

– Черт, три года кабанятину только издалека нюхал. Вот удружил так удружил, – продолжает суетиться он. – А я-то каков с заданием! Не то что некоторые. Ящерицы им двухвостые, видите ли, не по нутру, птицы объедками кидаются. Нет бы о деле!

С баррикады доносится предупредительный свист.

Привратник оглядывается.

– Пойдем, прется ужо. Сейчас гугнить примется.

Направляемся к завалу.

– Хороший ты парень, – говорит вполголоса гард, – а стараешься зря. Все равно он что-нибудь придумает. Не одно, так другое. Не жалуют тут вашего брата. Еще ни разу через проход не пустили. Только я тебе ничего не говорил, ты сам догадался. Лады?

Гугня встречает нас перед завалом.

– Чего это вы? – вопрошает он в нос.

– Задание проверяли, – честно отвечает старший привратник.

– Ну и как?

– Опять справился. А оно последнее было.

– Значит, я вовремя, – надувается Гугня. – Ну и что тебе еще подкинуть?

Брайан пожимает плечами, дескать, все едино.

– А, вот, шаман поминал, бражник ему нужон, для вдохновения. Знаешь, кто такой бражник?

– Чешуекрылый, однако.

Гугня настораживается:

– Дошлый что ли?

– Дошлый, пришлый, ушлый, – усмехается Брайан. – Стихи какие-то.





И в самом деле, целая поэма в одной строке.

Переводим взгляд на старшего привратника, занявшего свое место. Тот вовсю подмигивает правым глазом. Может, и не только от тика.

Киваем и двигаем прочь.

– Но чтоб рисунок был четкий и крылья нетрепанные! – кричит в спину Гугня.

Не оборачиваясь, делаем ручкой.

Мелодично переливаются колокольчики навигатора.

ЛИЧНОСТЬ

            ЗДОРОВЬЕ:

            98 хитов

            НАВЫКИ/УМЕНИЯ:

            общение +

Благодарить, очевидно, следует кабана.

Светлая тебе память, щетинистое рыло.

Не доходя до конского камня, лезем на правый склон и устремляемся поперек распадков. В пятом по счету, сворачиваем опять вправо и направляемся в верховья.

Как и в прошлый раз, утыкаемся в стену.

С разгону одолеваем треть подъема, потом карабкаемся. Выбираемся на гребень перемычки.

Продолжающееся дальше ущелье можно пройти по левому берегу, теснинное озеро подступает там к склону не вплотную, оставляя узкую полосу щебнистого пляжа. Но туда нужно еще попасть. Скат старинной дамбы под нами почти отвесен и только в самом низу переходит в крутую покатость сыпучего берега, втыкающегося в воду под углом едва ли в сорок пять градусов.

Спускаемся на картузный козырек, придерживаясь левой рукой за плоский скол, слегка наклоняемся, чтобы видеть откос целиком, и мысленно прописываем маршрут. Так, крохотный уступчик там, выпирающий камешек сям. Но начинать нисхождение, кажется, следует чуть левее. Надо выбираться обратно на гребень.

Подтягиваемся на левой руке.

Пластина выветрившегося слоистого камня надламывается в напряженной ладони. Пробалансировав долгую секунду, понимаем, что проекция нашего центра тяжести не успела вернуться в пределы площади опоры. Сантиметра два-три, но не дотянула. И это уже непоправимо. Принципиально, потому что физический закон. Сознание слегка плывет в каком-то нирванном отрешении, снимает с себя ответственность за происходящее и отстраняется на позицию стороннего наблюдения. Управление берет спинной мозг.

Вместо бесплодного махания руками тело резко разворачивается и бросается головой вниз, не дожидаясь, когда отваливающую дугу падения отнесет чрез меры от вертикальной плоскости склона. В конце оборота приземляется ногами на крохотный карнизик, амортизирует, сколько успевает, и переходит во второй кувырок. На следующем уступе ухитряется еще и вцепиться рукой в какой-то кустик, выдирает его, конечно же, с корнем, но, ныряя дальше, теряет не менее полуметра в секунду ускорения. Где-то в середине стремительно разматывающегося каскада напоминает о себе сознание очень уместным сожалеющим размышлением на тему того, как классно смотрелось бы все это снятое в рапиде. Действительно, отчего ж было загодя не расставить камеры?

Последнюю четверть склона, уже с выраженным положительным углом и густо крытую мелким крошевом, одолеваем колобковым манером, с разгону вкатываясь в свинцовые воды ущельного озера. Выскакиваем над поверхностью и тут же заныриваем обратно, спасаясь от каменного града. Выждав минуту, осторожно поднимаем голову. Все потревоженные детали пейзажа нашли себе новое устойчивое положение и перемещаться больше вроде бы не намерены.

Выползаем на крутой берег, продолжая исподлобья контролировать склон. Снизу он выглядит даже повнушительней, чем сверху. Метров тридцать пять, не менее. Прямой прыжок неизбежно закончился бы переломом обеих ног и, очень вероятно, позвоночника. Что называется, в лепешку, а то и всмятку. Да и в нашем случае, лишний вращательный моментик в любую сторону, и порвало бы на камнях в клочья. Не переключись сознание вовремя на созерцание, не миновать того или иного исхода.

Везунчик ты, Брайан.

Колокольчики взыгравшего навигатора предваряют сообщение о том, что мы не угадали.

ЛИЧНОСТЬ

            СПОСОБНОСТИ:

            2. Ловкость 4

            ЗДОРОВЬЕ:

            100 хитов

Ситуационный модификатор: 3.

Персональный модификатор: 3.888(8).

Ситуационное соответствие: 1.296(296)

Но это, пожалуй, и лучше. Есть надежда, что сумеем повторить, когда понадобится.

Высокие ботинки шнурованы плотно, и внутрь влага не успела просочиться, а вот с остального ручьем течет. Снимаем по порядку куртку, майку, и, не разуваясь, штаны. Выжимаем и вешаем на плечи. Загорать на этом пляже не очень комфортно, того и гляди съедешь обратно в воду. Оскальзываясь на осыпи, добираемся до левого продольного берега. Но и здесь не задерживаемся. Выравниваемся и двигаем дальше.