Локация

Чёрная звезда ужаса в голове готова была вспыхнуть сверхновой…

Андрей слышал крики других…

Закрыл глаза и закричал сам. Безумно громко – дабы огородиться от псиного рыка, от предсмертных стенаний людей, от звуков раздирающихся мышц, хрящей и сухожилий.

И вместе с ним взвыли все собаки. Столь дружно и мощно, что ладони ополоумевшего Андрея невольно поспешили захлопнуть уши.

И захлопнули. Обе!.. А ведь одну из них только что усердно жевали челюсти…

Но теперь… Теперь он беспорядочно катался по земле, не убирая рук от ушных раковин… Он был свободен! Звери будто отпустили его…

Правда вскоре он понял невозможность этого. Просто на самом деле душа уже отделилась от истерзанной оболочки и вальсировала сейчас в невесомости…

Лай, уже наросший токсичной плесенью на слуховых каналах, в одну секунду отмер. Наступила тишина…

Андрею не верилось. Он не мог и мечтать о столь лёгкой гибели. Думал, что пытка будет бесконечной. А тут… Хотя, если честно, он не так представлял себе это.

Круговерть остановилась…

И всё же не было чувства абсолютного полёта. Ещё присутствовало нечто земное… Жёсткость… Притяжение…

Он открыл глаза.

Перед ним светилось небо – белоснежные хлопья кучевых облаков с архипелагами кремовой голубизны.

«Как же прекрасно!» – шепнуло оно Андрею, томно плывущее по велению ветра.

«Но почему небо? Спокойное, красивое небо? – нашло вдруг недоумение на юношу. – Почему не огонь? Я же должен был оказаться в аду…»

Кряхтя и морщась, Андрей еле-еле поднял туловище над тем твёрдым, что держало его.

Всё осталось прежним: лес, забрызганная кровью растительность, гигантский шпиль… И свалка собачьих трупов. Звери больше не гавкали, не нападали… Среди этой каши из тёмного пурпура, дохлятины и пёстрых лат не сразу различалось шевелящееся отребье… Ран… Ира…

– Андрей, ты как?.. Андрей!

Громогласный зов словно пробудил ото сна, который замедлил время. Выйдя из приятного сумасшествия, Андрей обернулся и увидел Игоря, зажимающего страшную рану на бедре.

– Ты в порядке, Андрюх? – спросил он озабоченно. Его лицо не было ни хмурым, ни кислым, ни раздражённым, ни, тем более, злым. Даже теперь он излучал оптимизм киношного непобедимого героя после главной битвы. В их случае развязка всего ужаса и вдали-то пока что не показывалась, но Игорь своим нынешним видом вселял только железную уверенность в том, что их супербоевик будет со счастливой концовкой. Достаточно было посмотреть на этого незатейливого, доброго, пусть и потрёпанного великана – и обнадёживала мысль, что он точно знает, как вытащить всех из такой вот горячей трясины. И он с этим справится.

Андрей подполз к другу.

– Нормально, Андрюха! – протянул Игорь с улыбкой. – У тебя всё шикарно! Я вот посерьёзнее попал, и то всё плёво… А уж ты-то – о-го-го!

Пребывая ещё в растерянности, Андрей влепил себе пару пощёчин для допинга. Пытался собраться, бегал глазами по кривой кровоточащей линии, которую Игорь чуть отпустил…

Наконец, Андрей отвёл лохмотья разодранной штанины.

Нога была похожа на разлом в коре, на продольный кратер вулкана с отвесными краями, в глубине которого бурлила красная магма…

Андрей снял со своего пояса аптечку – крест на ней среди клякс отличался кое-как. Под крышкой хранились: уже знакомая упаковка бинтов, флакончик со спиртом, пластырь, пачка цитрамона, батончик гематогена, шприц, баночка с антибиотиком и ампула новокаина. Взяв последние три вещи, Андрей стал готовить смесь, лепеча при этом:

– Держись, Игорь… Я сейчас… Давай, Андрей… незаконченное твоё медицинское… чтоб его… Не зря ж тебя Даша… на лекции таскала… учить заставляла… Я виноват во всём…

Бред шелушился на губах непроизвольно – Андрей не мог остановиться, да и вообще не вдумывался в слова.

Игорь не оставил это без внимания. Спросил:

– Ты в порядке?

– Угу… – ответил он секунд через десять, когда уже сделал Игорю инъекцию. Руки с трудом слушались его, а неразборчивое бормотание продолжало течь изо рта. Разум почти заперся от происходящего, отсоединял от себя провода. Хотел избавиться от самого процесса мышления, потому что становилось несносно…

Все простейшие врачебные операции Андрей выполнял машинально, то и дело посматривая на поляну, засеянную мёртвыми собаками. Всё тряслось внутри и снаружи. Он сгрёб в кулак спиртовой спрей, чтобы обработать рану… И выронил… Щёку обогнула слеза.

– Андрюшка, ты чего? – тут же отреагировал Игорь. Он, похоже, всё понял.

Сломался.

Андрей припал к дружескому плечу и глухо зарыдал. Остановиться не получалось – стоило осознать унизительность сего поступка, как плач сразу же делался влажнее и больнее.

– Да что же это… – повторялось всегда. Прямо как Ирина теперь.

– Ты чего, Андрей? Нормально же всё! – Игорь обнял его могучей ручищей и захлопал по спине. – Живы ведь! Это ж уже здорово!.. Да не боись ты! Я же рядом, ё-моё! Не дам я тебя в обиду ни собакам, ни чебуракам! Не брошу… Подумаешь, царапинка… Я когда в деревне жил, ещё не так, блин, гробился! Ты хоть знаешь, сколько раз я по больницам валялся со всякой хренью пожутче этой?! Мне однажды кость сращивали… Полноги дрелью просверлили без всякой анестезии, спицу вставляли! Во-о-от такую! Одеяло в зубы – и терпи! Вот и весь наркоз!.. А здесь – тьфу! Чтоб меня по-настоящему расстроить, нужно по мне ядерной боеголовкой ударить!.. Да я голыми руками танку дуло сверну и гусеницы повыдёргиваю!.. Во! Видал, какие у меня домкраты! Такими жонглировать надо… «Ладами-Калинами» всякими… Ну, успокойся… И ранки свои прижги спитом-то… А то ещё заражение подхватишь… Ничего, заживут!..

Лицо Андрея начало подсыхать. Состояние выравнивалось.

Никогда прежде с ним не случалось такого огромного публичного позора.

Игорь заговорил конспиративнее:

– Слушай… Я тут краем мозга один план зажарил… Ну, как нам отсюда выбраться… и эти вот штуки обхитрить… – Он указал на транслятор и подмигнул. – Погоди немножко. Скоро обсудим…

Андрей мягко отпрянул от Игоря. Остывающий и каменный, он сжимал и растягивал мимику – разминал мышцы, пригладил волосы, крепко протёр лицо, словно дрых часов восемь на рабочем посту.

Как будто ничего и не было.

Он подобрал прозрачный пузырёк и нож Игоря. Отдал ему оружие и сказал собранно:

– Вот, прикуси… Одеяло в зубы – и терпи…

– Так держать, старина! – Якорь расплылся в широкой улыбке и подчинился.

Солнце припекало. Андрей снял тонкую куртку и бросил на грязную траву. Ветер подул на мокрую футболку.

– Надо бы тебе как-нибудь ноги зафиксировать, – посоветовал «доктор». Но, повернув голову в другую сторону, увидел, что лодыжки пациента уже придавливает к земле непонятно откуда возникший Виктор. Сейчас – больше суровый, нежели печальный.

Андрей ответил ему кивком.

– Шпашыбо! – промычал Якорь.

Зашипели частые облачка спирта в такт рычажку пульверизатора. Они мгновенно набухали в воздухе, касались обнажённого мяса и тут же таяли. Рукоятка в челюстях Якоря заскрипела, протестующие ноги нервно покачивались…

Да, если человек до этого и прошёл крещение огнём и сверлом, ещё не значит, что ему затем чихать на любую другую боль.

После дезинфекции Андрей принялся накладывать бинты. Но обернув бедро всей длинною стерильной сетки, он увидел, как жирный алый червь проступает своей слизью наружу сквозь белую повязку.

Забинтовывая настырное увечье второй упаковкой, из собственной аптечки, Андрей размышлял о своей сволочной натуре. Он как бы зрел на самого себя, волнующегося и хлопочущего об Игоре, как об отце родном… И в душе посылал себе ненавистные насмешки… Он ведь понимал, что тревожится за него не из-за какой-то там дружбы, а ради выгоды. Игорь был нужен ему в качестве моральной подстраховки. Чтобы не выбыть из игры, Андрею необходимо было чувствовать рядом надёжного стража, который вступится за него в опасной ситуации. И кто, если не Игорь, вновь поддержит Андрея и починит ему рассудок, когда тот опять посмеет сдаться? Вот об этом-то и вся забота… И ещё потому что…