Страница 15 из 41
Спросите любого школьника, что едят за обедом японцы? И он не задумываясь ответит: «Рис!». И будет прав. Но так было далеко не всегда. Рис «пришел» в Японию из Китая относительно недавно. А до этого 6 – 6,5 тысяч лет назад – то есть задолго до всего остального мира японцы выращивали гречиху. Сеют ее и сейчас. Только не на равнинах, а в горах, куда теплолюбивому рису не добраться. А вот гречневую кашу японцы не варят. Зерна перемалывают в муку, из которой делают длинную лапшу «соба», и очень любят ее.
Около 6500-5500 лет назад климат Японии был на 2-3 градусов теплее современного. Уровень моря также располагался на более высоких отметках. Теплые прибрежные воды были богаты рыбой и раковинами съедобных моллюсков, и древние жители хорошо питались и неплохо жили. Но… ничто не вечно под луной. Похолодание климата и понижение уровня моря сильно осложнили их существование. Тогда их взоры повернулись к орехам и прочим дарам леса. Именно они становятся существенным элементом местной диеты. Об этом рассказывала Дзюнко Китагава из Киото. Известно, что плоды конского каштана имеют горький вкус, поэтому употребление их в пищу без специальной предварительной обработки невозможно. Но голод, он ведь и в Японии – не тетка.
О том, что жизнь аборигенов в тот период была не очень сладкой, свидетельствует тот факт, что в пищу помимо конского каштана шли даже дубовые желуди. Но интересно, что современные японцы, верные своей традиции хранить традиции, продолжают использовать условно съедобные плоды конского каштана для приготовления кондитерских изделий. И после доклада симпатичной Дзюнко все участники конференции имели возможность их попробовать. Попробовал и я. «Не фонтан», конечно, но есть можно.
Пора заканчивать повествование – всего не напишешь. Количество данных, указывающих на нестабильность климата в историческое и в доисторическое время, растет год от года. Совершенствуя методы анализа и интерпретации, можно не только довольно точно реконструировать климат и условия жизни прошлого, но и переосмыслить имеющиеся факты из истории человеческого общества. И сделать предстоит гораздо больше, чем уже сделано.
Хуже нет, когда кидаешься из одной крайности в другую и пытаешься объяснить ход истории одним лишь действием природных факторов. В прошлом и в настоящем есть много примеров того, как деятельность самого человека кардинальным образом изменяла природные системы. В этом ряду и катастрофическое снижение (на 30 метров) уровня Аральского моря, и уничтожение лесов на острове Пасхи. Вопросов накопилось гораздо больше, чем ответов. «Неужели эпоха Возрождения наступила из-за того, что климат Европы стал теплее и влажнее?» – задумчиво произнес в перерыве одного из заседаний Грегори Поссель, директор музея Пенсильванского университета (США). Постоял, подумал и в сомнении покачал головой.
Вселенная: яркая сцена и темное закулисье
Апрель 2000 года. Международная конференция «Наука третьего тысячелетия». Из выступления ректора МГУ академика В.А. Садовничего:
«В фундаментальной науке эпохальные прорывы, ее развитие практически всегда связаны со снятием тех или иных запретов на границы познания, отказом от тех или иных устоявшихся убеждений…
Рассуждая о «науке третьего тысячелетия», полезно задаться вопросом, какой очередной запрет она снимет?
Ответом на него и станет картина науки будущего.
Невозможное сегодня может оказаться достижимым завтра».
Вряд ли два года назад уважаемый докладчик вкладывал в слово «завтра» буквальный смысл, ведь мы находились лишь на заре восходившего тысячелетия. Однако бурное наступление науки на принятые представления пошло столь широким фронтом и столь бешеным темпом, что не впору ли нам вновь готовиться к кардинальной перестройке освоенного видения мира?
И вот – новое направление прорыва: «темная материя».
Выводы космологов отводят «невидимому веществу» принципиально новую решающую роль в устройстве нашего мироздания…
Плотность потока поступающих экспериментальных данных богатство строящихся на их базе теорий/ зачастую исключающих друг друга, нешуточные страсти в ученой среде вокруг апробации и признания этих теорий – по крайней мере, свидетельство точек роста нарождающегося знания. Вряд ли все происходящее окажется бурей в стакане внутринаучной воды, уж слишком высоки ставки – «на кону» картина мира.
Какой же она видится сегодня? Чего ожидать в ближайшем будущем? Слово – тем, кто держит руку «на пульсе» Вселенной.
Михаил Вартбург
Конец прекрасной эпохи?
18 лет назад профессор Мордехай Мильгром из Института имени Вейцмана в Реховоте (Израиль) предложил революционное решение одной из фундаментальнейших загадок космологии.
Почти два десятилетия это решение существовало в науке на правах гипотезы – соблазнительной, но сомнительной гипотезы. Многие ученые утверждали, что она несостоятельна.
Однако им не удалось опровергнуть ее теоретическим путем.
Но вот недавно появились наконец, такие экспериментальные данные, которые позволили проверить гипотезу Мильгрома на соответствие реальности.
О результатах этой проверки – ниже.
Фундаментальная загадка, о которой упоминалось вначале, связана с движением галактик. Эти огромные звездные скопления демонстрируют явные отклонения от законов движения Ньютона. Впервые это было подмечено в середине 1970-х годов. Поразительная загадка допускала два возможных решения: либо движение исследованных космических объектов действительно не подчиняется закону Ньютона, либо неверны прежние данные о массе галактик.
Первую возможность астрофизики в подавляющем своем большинстве отбросили как слишком экстравагантную и радикальную. Так называемый консенсус свелся к тому, что масса галактик чрезмерно занижена: на самом деле, должна существовать еще какая-то невидимая (не излучаюшая свет) часть галактики, и если учесть эту невидимую массу, то общая сила тяготения, действующая на звезды и газовые облака в наружных частях галактики, будет больше, а потому и ускорение этих звезд и облаков тоже будет больше, как и показывают наблюдения.
Все это вместе казалось тем убедительней, что соответствовало давним, сделанным еще в 1933 году предсказаниям крупного американского астронома Фрица Цвикки. Цвикки первым наблюдал группу галактик, обращающихся друг относительно друга, и оценил, какая сила притяжения должна действовать на каждую из них, чтобы группа не разлеталась. По величине этой силы и наблюдаемым размерам группы он смог вычислить, какая масса содержится в группе. Эта масса оказалась в 20 (!) раз больше массы всех наблюдаемых звезд и газовых облаков во всех галактиках этой группы.
На этом основании Цвикки заключил, что в каждой галактике должно существовать еще какое-то невидимое (он назвал его «темным») вещество, суммарная масса которого в 20 раз больше массы видимых звезд и газа. Но Цвикки был человеком малоприятным – он всех подозревал в плагиате – и к тому же эксцентричным, например, предлагал окружать обсерватории артиллерийскими батареями и стрельбой из орудий увеличивать прозрачность воздуха. Поэтому тогда эта гипотеза была воспринята как еще одна его безумная идея. 45 лет спустя ее вспомнили, чтобы подкрепить астрофизический консенсус.
Тут-то впервые и прозвучал одинокий несогласный голос Мильгрома. Из своего израильского далека он известил астрофизическую общественность о своем особом мнении. По мнению Мильгрома, коллеги напрасно отбросили вторую возможность: движение космических объектов действительно не подчиняется закону Ньютона. Мильгром придирчиво исследовал загадку космических ускорений и пришел к выводу, что завышенное ускорение звезд и облаков в наружных частях галактик можно столь же строго объяснить, предположив, что их движение подчиняется не закону Ньютона, а несколько отличному от него, более общему закону, который включает в себя ньютоновскую динамику как частный случай. Для такого объяснения нужно допустить, что на очень больших расстояниях, как, например, от центра галактики до ее наружных слоев или от одной галактики в группе галактик до другой сила тяготения несколько больше, чем предписывает обычный закон Ньютона, а потому и ускорения находящихся на этих расстояниях тел тоже несколько больше.