Безумие Джоула Делани

– Вытеснение, порождающее вторую личность, встречается отнюдь не так редко, как вы могли бы подумать, моя дорогая. Подобные случаи известны, и пациенты выздоравливали.

Он со старомодной галантностью помог мне сойти с тротуара.

– Не волнуйтесь, мы не будем заниматься песнопениями и резать петухов. Мы проведем современное психиатрическое лечение. Прежде всего исследуем причину. Обычно это – чувство вины, возникшее после какого-нибудь проступка в детстве, иногда совсем глупого.

– Как вы думаете, он мог убить Шерри?

В сумерках я не видела лица доктора, но он сочувственно пожал мою руку.

– Ja, это мы и должны установить. Но, разумеется, ни о какой тюрьме не может быть и речи. В худшем случае ему грозит лишь опека.

– «Маттеаван»? – Так называлась государственная клиника для больных преступников. Боюсь, мой тон был слишком горьким.

– Дорогая моя, сейчас мы только обсуждаем ваше предположение. Но это не исключено. Мы должны отдавать себе отчет в серьезности ситуации. Если ваш брат совершил такое действие – он болен, но также и опасен.

«Опасен, Боже мой, да, опасен», – пронеслось у меня в голове. Если Джоул убил Шерри, он, несомненно, опасен.

– Вы не должны видеться с ним до тех нор, пока он не будет госпитализирован.

– Как это… произойдет?

– Обо всем позаботится доктор Лоренц. Я тоже хотел бы остаться в качестве консультанта. И не только из сочувствия к вам. Этот случай представляет собой очень большой интерес. Но я никак не могу. У меня билет в Лиму на одиннадцать часов. Там меня встречает коллега, который имеет доступ к curanderos.[22] И его время весьма ограничено. Он получил субсидию от Перуанского правительства и уезжает изучать племена Тьерра-дель-Руэго.

– Понимаю, – кивнула я, когда мы проходили мимо компании людей, выгуливающих собак.

– Сейчас я позвоню доктору Лоренц, – ободряющим тоном сказал он.

Привратник открыл входную дверь, приветствуя доктора Райхмана.

Когда мы позвонили, Эрика сама открыла нам. Она была в голубых джинсах и держала в руке кофейную чашку. Сбросив шлепанцы и разгуливая по комнате босиком, Эрика казалась еще более миниатюрной, чем обычно.

– Черт возьми, зажигалка сломалась, – пожаловалась она. – И куда-то запропастились спички. У тебя нет с собой, дорогая?

Я полезла в свою сумку, но Питер уже достал из кармана коробок, который Эрика приняла с радостным возгласом, и мы последовали за ней по белым меховым коврам мимо знамен Водана на кухню.

Я знала, что не стоит спрашивать Питера, откуда у него оказались спички. Вместо этого я спросила Эрику:

– Сегодня у Чарлза выходной?

– Не произноси это имя. Я просто в ярости. Он улетел в Амстердам, хотя я ему категорически запретила.

– Любовная история в Голландии, – вспомнила я. – Когда же он вернется?

Она поставила чайник на плиту и зажгла конфорку спичками Питера.

– Кто знает? Он, как Кэти, которая бежит через болото к своему Хитклифу. Мне кажется, я бы убила его, если бы только могла достать.

Питер и Кэрри, которые последний раз видели Эрику в Калифорнии, когда еще учились ходить, теперь замерли в восхищении. Психиатры с белыми меховыми коврами и летающими экономами, несомненно, должны пользоваться большим успехом у юного поколения.

Если Эрику и удивило наше прибытие в таком количестве, она не подала вида. Пока варился кофе, она порылась в морозильнике и достала какое-то хитроумное мороженое. Потом дети получили «Полароид» и стали друг друга фотографировать.

Наконец мы с Эрикой поднялись в ее кабинет. Если доктор Райхман предпочитал стиль позднего Фрейда, то здесь царили тиковое дерево и датские покрывала. Эрика пододвинула мне пепельницу и села, скрестив ноги, на застеленный шерстяным покрывалом диван.

– Ганс сказал мне, что Джоул одержим демонами, – начала она.

Я не стала возражать, чувствуя, что ее слова, несмотря на их иронию, не так уж далеки от истины. И я только сказала:

– Тонио мертв.

– Ты уверена?

– Они не могли все так хорошо подстроить.

Она закурила, задумчиво выпуская дым.

– Он мог узнать об этой смерти как-нибудь подсознательно. Например, по поведению привратника.

– Джоул? Но он не знал о существовании Тонио, тем более о его смерти.

Она недоверчиво посмотрела на меня.

– Мы очень часто недооцениваем бессознательное, дорогая. Он искал то, что могло бы помочь ему оторваться от прошлого. Попробовал бежать в Марокко, потом – гашиш и ЛСД. Но ничто не помогало, и поэтому появилась вторая личность.

– Но почему? – вырвалось у меня.

– Все вполне объяснимо. У него были многочисленные психические травмы, характерные для ребенка из обеспеченной семьи. Депрессия у матери, ее самоубийство, отсутствие отца, переменчивая фортуна. Я не говорю уже об активно доминирующей сестре.

– Эрика! – Но в моем протесте не хватало искренности. Она даже не стала упоминать о том, как я бросила Джоула, уехав с Тедом.

– Кто знает, какие детские фантазии предшествовали этим событиям. Поводов для чувства вины и ненависти бесчисленное множество.

– А теперь что ты будешь с ним делать? – спросила я. Она вздохнула и поправила черепаховую заколку, скреплявшую ее густые черные волосы.

– Пентотал… чтобы выявить причину. Гипноз, внушение. Все зависит от того, что мы найдем.

– Как ты собираешься…

– Назавтра у нас назначена встреча.

– И ты думаешь, он придет?

– Думаю, да, – уверенно ответила она. – Раз ты ушла, у него не осталось никого, кроме меня. – Она сделала небольшую паузу. – Кстати, тебе нельзя возвращаться домой после того, что произошло сегодня.

Я кивнула.

– Где же ты остановишься? – спросила она.

– Не знаю. Как видишь, у нас целый табор.

– А у Теда нельзя?

– Я не могу там оставаться.

Она удивленно взглянула на меня, и я вспомнила ее мирное соглашение с фрау Райхман.

– Да, у меня варварские представления, – согласилась я. – Но мое эго неизлечимо. Наверно, еще можно найти отель. Хотя в такое время с овчаркой, двумя детьми и без багажа… – Я задумалась. – А что бы ты сказала по поводу Файя-Айленда?

Она посмотрела на меня вопросительно, и я пояснила:

– На следующей неделе – пасхальные каникулы. Завтра последний учебный день. Ничего страшного, если они его пропустят. Мы можем открыть наш коттедж на побережье.

Она немного подумала.

– Неплохая идея. Вам лучше покинуть город. Могут быть неприятности с репортерами.

Я совсем забыла про репортеров. Они вполне могут все разнюхать. «Приятель Шерри отправлен в психиатрическую клинику». Я с ужасом представила себе содержание подобных статей и решилась окончательно.

– Первым делом включу телефон, чтобы ты могла мне позвонить. Если я тебе понадоблюсь – до городка всего два с половиной часа пути.

Я уже стала подниматься, когда в голову пришла новая беспокойная мысль.

– А эта завтрашняя встреча не будет для тебя опасной?

Она покачала головой.

– Есть хороший отвлекающий фактор: я ему нравлюсь.

– Шерри тоже ему нравилась, – внезапно вырвалось у меня, и я испугалась звуков собственного голоса.

– Во всяком случае, он придет ко мне в больницу, – возразила Эрика, – там есть охрана в холле.

Я все еще колебалась, и она улыбнулась мне.

– Понимаешь, он одержим только потому, что сам так считает. Нет никаких демонов и сверхъестественных сил.

– Ты не встречалась с доктором Сингхом? – спросила я.

– А, этот старый мошенник! Как не стыдно Гансу! Она взяла меня под локоть своей тонкой изящной рукой и вывела из кабинета. Когда мы спускались по лестнице в гостиную, Питер снимал Барона, сидевшего возле ритуального барабана, украшенного человеческими челюстями.

22

Целители.