В эпицентре взрыва

— Прошу прощения за беспокойство, — Хачмен изобразил самую приятную улыбку, на которую только был способен. — Где мне узнать насчет работы водителя?

— Никаких проблем, парень. — Механик повернулся к своему соседу, который в этот момент разворачивал сверток с бутербродами. — Кто у нас сегодня за старшего?

— Старый Оливер.

— Подожди здесь, я его сейчас разыщу, — сказал механик и вышел через вторую дверь, ведущую в глубь здания.

Довольный собой и обнадеженный, Хачмен в ожидании начальника принялся разглядывать маленькую комнатку. Все стены были покрыты листками с объявлениями на булавках, на пожелтевшей клейкой ленте. “Любой водитель, виновный в лобовом столкновении, будет немедленно уволен”, — было написано на одном. “У следующих лиц запрещается принимать расчет по кредитным карточкам”, — значилось над списком фамилий на другом. Хачмену в его состоянии напряженного одиночества все это казалось обычным проявлением теплой человеческой заботы, и он с удовольствием представил себя работающим в подобном месте всю оставшуюся жизнь, если только ему удастся выбраться из Хастингса живым.

Дверь открылась, появился первый механик в сопровождении сутулого, совсем седого человека лет шестидесяти с розовым лицом и маленьким женским ртом. Он был в старомодном плаще с поясом и в фуражке.

— Добрый вечер, — произнес Хачмен. — Насколько я понимаю, вам нужны водители?

— Да, действительно, — сказал Оливер. — Пойдем поговорим.

Он вывел его из конторки в гараж и закрыл дверь, чтобы механики его не слышали.

— Работал когда-нибудь на безопасных машинах?

— Нет, но в объявлении…

— Я знаю, что написано в объявлении, — перебил его Оливер, — но это не значит, что я предпочитаю непрофессионалов. Из-за этих так называемых безопасных машин с сиденьями назад доходы стали меньше.

— Ясно, — Хачмен понял, что имеет дело с человеком, считающим такси своим призванием. — У меня обычные права. Без проколов.

Оливер в сомнениях продолжал его разглядывать.

— По полдня будешь работать?

— Да… Нет, могу полный. Как вам надо, так и буду. — Тут Хачмен заволновался, не слишком ли он напрашивается. — Вам нужны водители или нет?

— Ты в курсе, что у нас ставок нет? Треть от дневной выручки твоя плюс чаевые. Опытный водитель может неплохо заработать на чаевых, а новички…

— Меня это устраивает. Могу начать прямо сейчас.

— Стоп, стоп! — осадил его Оливер. — Ты город хорошо знаешь?

— Да, — сердце у Хачмена упало. Он забыл про одно из самых важных требований.

— Как ты доедешь до Кромптон-авеню?

— Э-э-э… — Хачмен попытался вспомнить название дороги, по которой они ехали с Атвудом, единственное название, которое он знал. — По Брайтметскому шоссе.

Оливер кивнул неохотно.

— А на Бриджворт Клоуз?

— Это не так просто. — Хачмен выдавил из себя улыбку. — Не могу же я вот так сразу выучить все улицы.

— А на Мейсон-стрит? — уже с явным недоверием спросил Оливер.

— Это в направлении Салфорда? Послушайте, я же говорю…

— Извини, сынок. У тебя для нашей работы память слабовата.

Хачмен взглянул на него в бессильной злобе, затем развернулся и вышел на улицу, очутившись среди незнакомых зданий. Отвергли! Его мозг содержал информацию, которая, может, изменит весь ход истории, а этот старый болван смотрит на него сверху вниз только потому, что он не знает системы случайного расположения улиц в никому не известном… Стоп! Система! Для того чтобы знать город, вовсе не обязательно здесь жить. Если, конечно, иметь соответствующие способности.

Взглянув на часы, Хачмен увидел, что уже за пять тридцать. Он быстро разыскал ближайший канцелярский магазин и купил две карты Болтона и забеливающий карандаш. Там же у продавщицы он узнал, где находится ближайшая копировальная мастерская. Оказалось, это совсем недалеко, в двух кварталах от магазина по той же улице. Хачмен поблагодарил продавщицу, расплатился и, расталкивая толпу, добрался до склада канцелярского оборудования, где производили копировальные работы, как раз в тот момент, когда невидимые ему часы пробили шесть. Опрятно одетый молодой мужчина уже запирал дверь. Хачмен достал две бумажки по пять фунтов и просунул их в щель для писем. Молодой человек осторожно принял деньги, секунду смотрел на Хачмена через стекло, затем приоткрыл дверь.

— Мы вообще-то в шесть закрываем, — он нерешительно протянул деньги обратно Хачмену.

— Это вам, — сказал Хачмен.

— За что?

— За сверхурочное время. Мне нужно срочно сделать несколько копий. Я заплачу за работу отдельно, а десятка вам, если вы согласны.

— Ну, хорошо. Заходите, — парень усмехнулся изумленно и открыл дверь. — В этот раз рождество начинается рано.

Хачмен развернул карту города.

— С листом такого размера вы справитесь?

— Запросто. — Он включил большую машину и удивленно поглядел на Хачмена, когда тот достал карандаш и принялся торопливо забеливать названия улиц.

— Я занимаюсь рекламой, — пояснил Хачмен. — Это для проекта по изучению рынка сбыта. Срочная работа.

Через десять минут он снова оказался на улице с еще теплым рулоном бумаги под мышкой. Теперь у него было все необходимое для зубрежки, метод которой он довел до совершенства еще в студенческие годы. Но оставалась проблема тихого безопасного места, где он мог бы спокойно поработать. Он увидел газетный киоск и пошел к нему. Еще с полпути можно было прочесть огромный заголовок: “Болтон окружен полицейским кордоном!” Он подошел ближе и во всей подборке вечерних газет обнаружил на первой странице свою фотографию с подписью: “Полиция окружила Болтон. Здесь обнаружены следы таинственно исчезнувшего математика”.

Он отвернулся от киоска и собрался уходить, но тут рядом с ним остановилась белая легковая машина, и дверца с его стороны открылась. За рулем сидела девушка с восточными чертами лица, в серебристой одежде.

— У меня дома теплей, — произнесла она, нисколько не смущаясь тем, что именно так, как правило, начинают разговор проститутки.

Хачмен, уже собравшийся идти, инстинктивно покачал головой, но тут же передумал и схватился за дверцу.

— Похоже, я действительно замерз.

Он забрался в машину, пахнущую внутри кожей и духами, и его повезли в направлении сияющего огнями городского центра.

— У тебя дома есть что-нибудь пожевать? — спросил Хачмен.

— Нет.

Он достал из кармана пять фунтов и бросил бумажку ей на колени.

— Притормози где-нибудь у кафе и купи поесть.

Они остановились у закусочной, девушка выбежала и через несколько минут вернулась с охапкой свертков, от которых пахло жареной курицей. Еще через десять минут они оказались около ее дома. Квартирка была простенькая белые стены, белый ковер, черный потолок в гостиной, незатейливая мебель.

— Сначала есть? — спросила девушка.

— Сначала есть. — Хачмен разложил свертки на столе, раскрыл и, пока хозяйка заваривала кофе в идеально чистой кухне, принялся за еду. Он немного нервничал, но в тепле несколько расслабился и даже успокоился. Они молча поели, и девушка убрала остатки на кухню.

— Послушай, — сказал Хачмен, раскладывая на столе пахнущие аммиаком листы. — Мне нужно закончить одно срочное дело для моей фирмы. Может, ты пока посмотришь телевизор?

— У меня нет телевизора.

Хачмен тут же понял, что это предложение было ошибкой: по телевидению наверняка дают объявление о его розыске.

— Ну тогда почитай что-нибудь или послушай музыку. Ладно?

— Ладно. — Она равнодушно пожала плечами и улеглась на диван, внимательно его разглядывая.

Хачмен расстелил на столе карту города и принялся запоминать, начав с главных дорог и прихватывая, сколько получалось, боковых улиц. Около часа он работал с максимальной сосредоточенностью, затем взял лист без названий улиц и стал заполнять карту по памяти. Тут же стало ясно, какие районы он изучил хорошо, а какие плохо. Последних пока было больше. Он вернулся к карте с названиями, просидел еще час и начал заполнять новый лист. Потом еще раз то же самое. Девушка незаметно задремала и где-то около полуночи проснулась, испуганно глядя на Хачмена, на секунду забыв, откуда он взялся.