Страница 24 из 61
В Париже Марта жила в отеле Le Meurice, на рю Риволи. На Левом Берегу, женщина не появлялась. Анри и Юджиния знали, что она здесь, но Марта не хотела рисковать. С мадам Бенджамин она познакомилась легко. Проследив за домом женщины, Марта поняла, в какое отделение Лионского Кредита ездит жена бывшего госсекретаря. На следующий день Марта оказалась в банке. Мадам Бенджамин, услышав ее луизианский акцент, ахнула: «Боже, вы из Нового Орлеана!»
- Из Батон-Ружа, мадам, - улыбнулась Марта, - но последние пятнадцать лет я жила на Мартинике.
Мадам Натали представила ее месье Дюма. Услышав, что Марта едет в Баден-Баден, якобы для поправления здоровья, жена мистера Бенджамина снабдила женщину рекомендательными письмами.
- Не увлекайтесь рулеткой, мадам Гаспар, - весело заметил писатель, когда они сидели за обедом, -женщины в игорном зале бывают азартнее мужчин.
Драгоценности Марте выдали под расписку в Лондоне. Она получила бриллианты, изумруды, бразильские топазы, золотые браслеты и кольца, жемчужные ожерелья. Марта сидела в скромно обставленной комнате, в Уайтхолле. Клерк шевелил губами, составляя список. Он попросил: «Распишитесь, миссис Бенджамин-Вулф, где галочка. Шкатулку вам доставят на Ганновер-сквер».
- Жаль, что его старший брат погиб, - со вздохом заключил Тургенев: «Но, как я сказал, вы напрасно беспокоитесь, месье Жан. Федор Петрович никакого отношения к Третьему Отделению не имеет».
Марта, в Лондоне, показала Джону аккуратно склеенные обрывки приказа и перевела его на английский язык. Джон пробежал глазами описание американской подданной, мисс Марты Бенджамин. Герцог, задумчиво сказал: «Десять лет прошло. Он может, вспомнить…, - Джон положил руку на рисовую бумагу.
- Пусть вспоминает, - Марта пожала острыми плечами, - я все равно скажу ему, кто я такая. Когда время придет. Не забывай, - она потушила окурок, - мне для моего сына нужно русское дворянство. Он Воронцов-Вельяминов. Он имеет на него те же права, что и сыновья Федора Петровича. И вообще, - Марта поднялась и прошлась по кабинету Джона, - Федор Петрович должен услышать, что брата потерял.
Ее лицо было покрыто легким загаром. Джон вспомнил:
- Она две недели в замке провела, вместе с Питером. А сейчас я туда поеду, - он скрыл улыбку. Марта, наклонившись, потрепала его по голове: «Джейн твоя ползать стала, и зубы у нее прорезались, сразу два. Дочка тебя укусит». Женщина посмотрела на свой хронометр: «Отобедаем в Блумсбери, по-семейному. Стивен и Мирьям на следующей неделе в Амстердам уезжают. Ты в деревню отправляйся, теперь не скоро их увидишь, - Джон вздохнул: «Да».
Выйдя с Ладгейт-Хилл, Марта завернула в церковь Святой Елены. Перекрестившись на распятие темного дерева, она присела на скамью, и вспомнила свой саквояж. Марта положила туда кольт. В тайник, за шелковой подкладкой, она спрятала приказ из Третьего Отделения, и, сама не зная зачем, сунула рядом блокнот Лавуазье.
- Надо будет навестить Гейдельберг, - велела себе Марта, - найти младшего Виллема. Он на каникулы может уехать, но я ему записку оставлю…, Встречу кого-то из химиков хороших, отдам блокнот.
Они сидели с Аароном в парке, у замка, на расстеленном пледе. Джейн играла с деревянной погремушкой. Марта улыбалась, глядя на девочку:
- Дядя Аарон…, Вы напишите тете Джоанне, в Брюссель. Вы Марию в Италии нашли, в Аспромонте…, -каноник кивнул. Мария, с Маленьким Джоном бегала за собаками. Мальчишки с утра ушли на канал, возиться на барже.
- Тетя Джоанна - твердо продолжила Марта, - знает синьора Гарибальди. Она с ним свяжется. Он подскажет, что ваша дочка делала, и с кем…, - Марта оборвала себя и коснулась руки дяди: «Отец Марии может и не знать, что она на свет появилась».
- Ил, и в живых его нет, кем бы он ни был, - проворчал Аарон: «Я даже просил его светлость выяснить, вдруг кто-то из итальянцев навещал Лондон, в то время, как…, - он покраснел и не закончил.
- И что? - поинтересовалась Марта. Она взяла у Джейн погремушку, и помахала ей перед носом девочки. Та весело засмеялась и потянула к женщине пухлую ручку.
- Девочка…, - тоскливо подумала Марта. Она услышала усталый голос Аарона:
- И ничего. Документы того года все сожжены, по договоренности с королем Виктором Эммануилом. Наше правительство не хочет, чтобы кто-то знал о британской поддержке сил Гарибальди. Политика…, - каноник усмехнулся: «Гарибальди сюда приезжал, прошлым годом, я в газетах читал. Но как бы я к нему пошел, я его не знаю…»
- Напишите тете Джоанне, - заключила Марта, взглянув на каштановую голову Марии.
В церкви было тихо. Марта попросила: «Господи, помоги нам, пожалуйста. Впрочем, все хорошо будет, я уверена».
Джон сидел, поглаживая шелковистую голову собаки, Тургенев писал что-то в блокноте. Из французских дверей раздался требовательный, красивый голос: «Господа, моя тезка, - женщина рассмеялась, - готова петь».
- Идем, идем, - засуетился писатель. Собака лениво гавкнула. Мадам Виардо, маленькая, с прямой спиной, с некрасивым, смуглым, живым лицом, взглянула на Джона. Герцог поднялся: «Все-таки уговорили вы ее, мадам Полина».
- Разумеется, - отрезала мадам Виардо, качнув гладко причесанной, вороной головой, сверкнув бриллиантовыми серьгами.
- Пуля в легких, не повод бросать искусство, месье Жан. Тем более, у нашей общей знакомой, - темно-красные губы улыбнулись, - музыка в крови.
Собака, встряхнувшись, побежала в сад. Они зашли в гостиную. Марта, в утреннем, закрытом платье цвета палых листьев, сидела за кабинетным роялем палисандрового дерева.
Гостиная мадам Виардо напомнила Марте квартиру тети Джоанны в Брюсселе. По стенам висели обрамленные письма от Флобера, мадам Санд, братьев Гонкуров и Гюго, ноты с автографами Листа и Шопена. Мадам Виардо повела рукой:
- Мой муж, летом, всегда возит детей в Швейцарию, на озера. Мы с месье Тургеневым живем тихо. Я преподаю, он пишет…
Во Франкфурте, за обедом в большом, элегантном ресторане на вокзале, Джон сказал Марте:
- Меня с месье Тургеневым тетя Джоанна познакомила. Она его книги на французский язык переводит. Он, просто, - герцог вытер губы салфеткой, - как бы это выразиться, помогает нам. Он не знает больше того, что ему положено, - Джон отпил хорошего рислинга и принялся за рыбу.
Герцог объяснил Марте, что резидента в Санкт-Петербурге у него так и не имелось. Тургенев, знакомый со многими государственными чиновниками, иногда, по просьбе Джона, узнавал кое-какие сведения.
- Например, - Джон заказал кофе, - что интересующий нас человек осенью собирается в Баден-Баден. Месье Тургенев, друг статс-секретаря по делам Польши, месье Милютина. Федор Петрович, судя по всему, сейчас обосновался в Варшаве, после подавления восстания. Давит их дальше, - мрачно добавил Джон.
- Куда дальше? - поинтересовалась Марта, шурша Frankfurter Zeitung.
- Послушай, - она начала читать: «Российский император Александр секуляризирует католические монастыри в Польше и будет добиваться решения об упразднении конкордата Царства Польского с папским престолом, - Марта закашлялась: «Где это видано? Католическая страна выходит из конкордата».
- Если они и дальше будут насаждать в Польше русский язык, - отозвался Джон, - и поощрять униатство, там, через поколение католиков не останется.
- Ошибаешься, - отрезала Марта, вспомнив рассказы Макса о восстании, - эти люди умрут, говоря на своем языке, Джон. Их не сломать, хоть бы царь всю Польшу в Сибирь сослал.
Виардо и Тургеневу ее представили просто как мадам Полину, даже без фамилии. Мадам Виардо, узнав о том, что ее тезка играет на фортепьяно, обрадовалась:
- Отлично. Обычно я сама себе аккомпанирую. Я начала петь только ближе к тридцати годам, - дива рассмеялась, - а до этого хотела стать гастролирующей музыкантшей. Я училась с месье Листом, а у Бетховена, - она развела руками, - не успела. Он умер, когда я была маленькой девочкой.
Мадам Виардо заставила Марту спеть гаммы. Та отнекивалась, объясняя, что еще не оправилась после ранения. Марта объяснила мадам Виардо, что, это был случайный инцидент с ружьем. Мадам Полина настаивала: