Страница 15 из 81
Случаются ли у нее романы? Кое-кто — правда бездоказательно — называет имя остроумного Жозефа Роббе де Лагранжа, Который, как и Роза, «любил пожить». В любом случае будущая Жозефина не разыгрывает из себя пай-девочку. Однако ведет она себя с осторожностью, доводящей до отчаяния сегодняшних историков. У молодой женщины постоянно случаются денежные затруднения, но не потому, что из Александра приходится вытягивать условленное содержание, а потому, что г-жа де Богарне, как позднее г-жа Бонапарт или ее величество императрица и королева, тратит, в основном на туалеты, гораздо больше, чем ей позволяют ее средства. Она делает долги, занимает направо и налево, даже у гувернантки своих детей преданной м-ль де Лануа. Ей нужно быть элегантной. У нее есть приятели и приятельницы, которые более состоятельны, чем она, и у которых надо «выглядеть». Она посещает маркизу д'Эпеншаль, г-жу де Баррюэль-Бовер, г-жу де Ламет, неизбежную г-жу де Жанлис, маркизу де Мулен содержащую литературный салон. Розу видят также у принца де Сальма и его сестры принцессы Амалии фон Гогенцоллерн-Зигмаринген, которая прониклась к ней дружбой, Г-жа де Богарне знакомится также с политическими деятелями передовых взглядов, которые вскоре окажутся не на высоте ими же созданной ситуации — Лафайетом, Барнавом[49], д'Эгийоном, Монтескьу, Мену, Эро де Сешелем, Ламетом, Матье де Монморанси, коллегами Богарне по Собранию.
В сентябре Учредительное собрание приказывает долго жить, и депутаты его разъезжаются, героически, хоть и несколько глупо отказавшись выставить свои кандидатуры в Законодательное собрание как раз тогда, когда они начали немного разбираться в делах.
Это начало войны — войны, продлившейся двадцать три года. Начатая первым мужем Розы, она закончится поражением второго. Итак, Александр вынужден вернуться на военную службу. Он произведен в генерал-адъютанты и в этом качестве 27 апреля 1792 накануне начала кампании составляет свое завещание. Роза в нем не упомянута. Душеприказчиком он назначает Патриколя[50].
Наследниками Богарне, естественно, являются его дети, хотя он их и не упоминает. Побочная дочь, маленькая Мари Аделаида де Ла Ферте, крещенная в Кламаре в 1789 и родившаяся в июне 1785 около Шербура, получает пожизненную ренту в 600 ливров[51].
Александр поднимается по служебной лестнице: подполковник, генерал-адъютант и — вскоре — бригадный генерал. Деятельность его сводится к тому, чтобы сражаться как можно меньше, зато посылать как можно больше донесений Законодательному собранию. Он присутствует при первых неудачах и заканчивает свой отчет о них в следующих выражениях: «Моя судьба, равно как ваша, — и вы это знаете, — неразрывно связана с успехом Революции. Боюсь, что новые неудачи помешают мне продолжать службу в качестве ответственного за все начальника, но я всегда останусь солдатом. Я не покину строй и погибну в бою, но не переживу гибели свободы своего отечества».
Королевская власть рушится, экс-виконт во весь голос заявляет о своих республиканских убеждениях и требует головы тирана. В награду он 8 марта 1793 производится в генералы и 11 мая назначается начальником дивизии Верхнего Рейна. 2 3 мая Конвент вверяет ему командование Рейнской армией — по-прежнему без единого сражения. Но он отказывается от должности военного министра — он ведь будет тогда находиться вдали от поля боя! Майнц осажден. Но гражданин генерал Богарне не спешит на помощь городу хотя имеет в своем распоряжении 60 000 человек. Он издает прокламации, пишет новые донесения, где венчает себя славой, и с таким постоянством топчется на месте, что Майнц наконец капитулирует; Александр немедленно начинает отступать и через десять дней после падения города подает в отставку. «Поскольку я принадлежу к касте отверженных, — пишет он, — долг велит мне избавить своих сограждан от всяких поводов к беспокойству, которые я мог бы подать в эти критические минуты». Комиссары Конвента, заявив, что экс-супруг Розы — «первый генерал Республики», хотя это было по меньшей мере преувеличением, тем не менее дают согласие на его отъезд из армии, «принимая во внимание, что командующий генерал Богарне постоянно как устно, так и письменно настаивает на своей отставке; что согласно его многократным заявлениям, у него нет ни физических сил, ни нравственной энергии, необходимых командующему республиканской армией; что слабость и истощение, вынудившие его покинуть войска в течение трехдневных боевых действий, не могут не вызвать недоверия и упадка духа в штабе армии».
Александр, который уже самовольно покинул свой пост, может наконец уехать в Блезуа, откуда этот верный ученик Патриколя напишет отцу, успокоительно заверяя, что «голова его не бездействует; она целиком занята помыслами, направленными на благо Республики, а сердце преисполнено пожеланиями счастья своим согражданам».
Несмотря на революционную бурю, Роза делит свою жизнь между Парижем, Фонтенбло и Круасси. В Круасси она живет в загородном доме г-жи Остен-Ламот. У этой креолки с Сент-Люсии, исповедующей, по слухам, передовые взгляды, она знакомится с Тальеном[52], сыном привратника и издателем революционной газетки.
— Будьте к нему повнимательней, — советует ей г-жа Остен-Ламот. — Он может пригодиться.
Была ли Жозефина настолько внимательна к Тальену, что сошлась с этим «грубым любовником», лицо которого отнюдь не лишено приятности? Об этом нам ничего неизвестно. Не поступила ли она так же с Пьером Франсуа Реалем, сыном ночного сторожа и прокурором Шатле, которого Революция почти что уже прославила, а затем сделает государственным советником и товарищем министра полиции при Консульстве? По этому пункту — такая же неопределенность. Она встретила его в Круасси в гостиной Жана Шанорье, бывшего помещика, ставшего мэром, филантропом и насадителем передовых методов огородничества. Там же будущая императрица познакомилась с г-жой де Верженн, одна из дочерей которой станет затем г-жой де Ремюза[53], обер-статсдамой императрицы. Г-жа де Богарне воспользуется своими «красными» друзьями, чтобы Верженнов не трогали, по крайней мере, пока что, поскольку придет день, когда эти связи ее скомпрометируют. Розу арестуют в тот же день, что г-на де Верженна.
Но до этого пока еще не дошло. В 17 93 она еще может оказывать услуги своим друзьям по Пантемону, Фонтенбло и Круасси. Розе удается спасти от эшафота г-жу де Монморен. «Она рискнула собственной жизнью, — скажет последняя, — чтобы избавить меня от ярости мятежников». Что касается Армана де Монморена, бывшего коменданта Фонтенбло, Роза оказалась менее удачлива. Арестованный после 10 августа, он был растерзан в сентябре[54]. Г-жа де Монморен впоследствии подтвердит это: «Не было риска, на который не отважилось бы ее нежное сердце, чтобы спасти моего несчастного мужа».
Чтобы добиваться помилований, облегчения участи, а также добывать средства к существованию, Розе, без сомнения, пришлось бросаться в чьи-то объятия. Поговаривали, правда бездоказательно, о военном министре Серване и жирондисте Барере де Вьезаке, будущем якобинце и бывшем члене Учредительного собрания. Повторим: споры не подтверждены ни одним документом. Как бы то ни было, молодая женщина свободна, любит любовь, и, когда ей говорят, что она хороша и привлекательна, она без всякого стыда дает то, о чем ее просят. «Доступность г-жи де Богарне, — рассказывает очевидец Альбер де Лезе-Марнезиа, — ее галантные привычки и природная доброта привлекали к ней мужчин, не бросая на нее — по крайней мере в то время — тень и, благодаря ее многочисленным связям со многими влиятельными людьми эпохи, давая ей возможность оказывать серьезные услуги».
49
Барнав, Антуан Пьер Жозеф Мари (1761–1793) — сторонник конституционной монархии, вождь партии фейанов. Далее перечисляются деятели этой партии.
50
Вот мое собственноручно составленное и подписанное завещание:
«Душеприказчиком своим назначаю г-на Антуана Патриколя, проживающего в особняке Ларошфуко на улице Сены в Париже, и оставляю ему бриллиант стоимостью в 1000 экю.
Оставляю девушке по имени Мари Аделаида де Ла Ферте, крещенной в Кламаре 26 марта 1789 и нареченной Мари Аделаидой, 600 ливров пожизненной ренты.
Оставляю Мовену, моему слуге, если он в день моей смерти будет еще находиться у меня на службе, 400 ливров пожизненной ренты.
Оставляю Ришару, моему конюху, если он в день моей смерти будет еще находиться у меня на службе, 200 ливров пожизненной ренты.
Оставляю Соважу, моему младшему конюху, если он в день моей смерти будет еще находиться у меня на службе, 200 ливров с разовой выплатой.
Составлено в Валансьене апреля 27-го дня тысяча семьсот девяносто второго года.
(Подпись) Александр Богарне.
Засвидетельствовано нижеподписавшимися королевскими нотариусами, проживающими в Валансьене, в присутствии г-на Александра Богарне, генерал-адъютанта Северной армии, находящегося в здравом уме и памяти, что и подтверждают нотариусы.
(Подписи) Мабийль и Карпантье, королевские нотариусы».
51
Эта единокровная сестра будущей королевы Гортензии была дочерью некой «молодой красивой девицы из очень хорошей семьи». Александр представил ее одной из своих приятельниц г-же Лебретон де Шапель, которая взяла на себя заботу о матери и дочери, получившей фамилию м-ль де Ла Ферте. Псевдоним был, без сомнения, подсказан названием деревни Ферте-Орен, переименованной впоследствии в Ферте-Богарне.
52
Тальен, Жан Ламбер (1767-1820) — якобинец, один из руководителей переворота 9 термидора.
53
Ремюза, Клер де Берженн, графиня де (1780–1821) — известная мемуаристка.
54
10 августа 1792 народ Парижа штурмом взял королевский дворец Тюильри. В сентябре 1792 в парижских тюрьмах произошли многочисленные самосуды над монархистами.