Страница 4 из 12
Пётр: А чего ему? Поел — поспал, проснулся — опять поел, опять поспал.
Софья: Тут батя ему как-то газету сунул. С правления принёс, где про Минск, что сдали, про мобилизацию… Радости! Лучше игрушки… Всё — нет! Шуршит, комкает, шлёпает по ней. Обхезается, обписается — э-э, гори оно огнём. Пока всю не истеребит на мелки кусочки — мелки-мелки — без внимания.
Пётр: Часами может играться с ней.
Софья (Жене). Сидит?
Женя: Бубукает чё-то себе под нос.
Софья: Разговаривает сам с собой, ага. Ой, а порвать когда не может, сердитый такой сделается — бровки насупит и ножками вот так, вот так…
Анна: Сучит, сучит…
Софья: Ножками сучит. Умора.
Иван: Писателем заделается, или этим… корреспондентом. Давайте за детишек…
Женя: И чтоб никого не забирали, чтоб скорей война кончилась!
Пётр: Эй! Эй! Ты чего разговорилась? Спать хочешь? Пойдёшь.
Женя (потупившись). Нет.
Софья: Взрослые разговаривают — не лезь, а то быстро… на лежанку.
Женя: Я больше не буду.
Софья: Сиди, молчи. Ешь лучше.
Иван: За детишек… За Витьку, за Женю, за Нюриных чертенят.
Анна: Хулиганы, да.
Выпили.
Иван: Дурак, Нюр, твой Мишка, что не пришёл. Вон гулеванье какое получилось.
Анна: Не знаю… Рогом упёрся — не пойду и всё. Упрямый такой. Чё упёрся?..
Пётр: Да не упрямый.
Анна: Да? А упёрся. Чего упёрся тогда?
Пётр: Боится, наверное. Трусоватый он у тебя, Нюр.
Софья: Господи, нас, что ли, боится?
Иван: Председателя. Знает, что Пётр с тем на ножах.
Александра: Ну и что?
Иван: Санька, смотри. Губарева с города выперли? Выперли. К нам заслали? Заслали. Вот и дерёт жопу перед начальством… Выслуживается, чтобы назад вернули.
Софья: А Михаил-то тут причём? Тот дерёт, выслуживается… Михаил-то причём?
Иван: Здрасьте! Я, к примеру, перед начальством вот так вот, чуть не лбом в землю, а мои подчинённые… Этот… Характер будут мне свой показывать? Как Петька Рудаков? Не, не надо. Пусть лучше тоже елозят передо мной, как я там, пусть выслуживаются. А Мишка это дело скумекал. Хорошо скумекал. Он счас кто? Начальник конюшни. Правильно? А узнает Губарь, что он с его врагом якшается, в бане парится… Всё! Навоз меси, хвосты крути. Он же злопамятный, падла, Губарь наш. Вот Мишка и осторожничает.
Пауза.
Нюра выбралась из-за стола, направилась к выходу.
Пётр: Нюра!
Иван: Я чё, не туда загрёб?
Пётр: Оба не туда. Постой, Нюр!
Анна (обернувшись). Я вот сестра их… Я вот старшая… Соньку с Сашкой… Кто вам жён вырастил? Ты, Пётр Петрович, умный… Иван тоже языкастый. Вот посчитайте. Папку на германской убило. Маме сказали… Сразу упала и умерла. Сразу… Разрыв сердца! Помнят сёстры, помнят. Этой шесть, Сашке восемь… Посчитай-ка… Царску пенсию за папу Ленин забрал… Или кто там? Мельницу эксприровали, забрали!.. Чё делать? Чё жрать? А я на сплав! А куда? С пятнадцати годов! Наравне с мужиками! Ни на чё не рассчитывала! Сдохнуть рассчитывала… Хорошо, Миша ко мне… с гражданской пришёл… Хоть с культёй, а всё по другому. Помогал. Никого не обижал. Сонька, Санька, обижал он вас? Для всех старался. Без его б все три загнулись! И сейчас, вон, дома четыре малых сидят… пятый в животе. Все исть просят! Дак Миша мой… Хоть инвалид, на одной ноге хоть, а работат! Для детишек упирается… Для него весь свет в детишках, да в конюшне! И ничё он не обдирает! Никакой жопы!..
Пауза.
Иван: Нюр, про Губарева я…
Пётр: Нюра, прости.
Анна: Он кому из вас плохого чего сделал?
Иван: Нюр, звездани меня! Звездани! Звездани по-нормальному!
Анна: Знаешь, чё я вам скажу?
Пётр: Говори, Нюра.
Анна: Будете моего Мишу обижать, слова ваши поганые ещё… Придушу на х…[2]! И тебя придушу на х…, Пётр! И тебя, Иван, придушу.
Иван (опустился на колени). Анна Алексеевна, прости! Потерял меру, зараза… Не сердись.
Пётр: Прости, Нюра. (Срывает со стены сарая косу.) Нюр, смотри сюда! Не простишь — литовкой чиркану себя!
Софья: Э, э! Батя! Ты чего?!
Пётр: Честное слово, ты меня знаешь… Нюра!
Иван: Да ёк комарок! (Выхватил косу из рук Петра.) Хошь я его махом, Нюр, дурака этого? Стой, Петька! Лучше я — мне сподручней!
Анна подошла к Ивану, забрала у него косу, вернула её на место — на крюк в стене сарая. Внимательно посмотрела на мужиков. Поцеловала — сначала Петра, потом Ивана — вернулась на своё место за столом.
Анна: Он же для близиру так с председателем. Для близиру. Но.
Софья (вытирая Анне глаза). Суки какие… Обидели нашу Нюру.
Анна (удивлённо). Слёзы, да?
Александра: Ну, всё, хватит… топать в одно и то же место. Выпьем. (Разливая самогон, мужикам.) А вы… Выходите из угла, прощается вам.
Иван и Пётр сели за стол.
Иван: Ну, чё? За мир на всей планете? Нюрк, Соня, Саня, за добры отношения?
Софья: Давайте.
Александра:(Анне). Нельзя тебе! Ты что?
Анна: Я на язык, для вкусу.
Выпили.
Софья (Жене). Поела? Иди в дом к Витьке.
Александра: Путь ещё пожует. Или наелась?
Женя: Угу.
Софья: Взрослые сидят, матерятся… Уши развесила. Иди.
Женя пошла в дом. Идёт медленно, нехотя.
Пётр: За мир, значит… (Посмотрел на стакан и допил до конца.) С войной надо как-то управляться.
Анна: Кого делать?
Иван: Родину, Нюр, родину защищать… пора. Чё сидеть? Да, Пётр?
Анна: А-а. Но. Ещё самогону? Я сбегаю.
Софья: Хватит-хватит. И есть ещё… Не пьяницы же. Саня, Ваня, спойте лучше. Давно не пели.
Анна (сразу). Про казака!
Иван: Какого? Их много.
Анна: Где доска сломалась.
Александра: А-а… Ванька, заводи.
Софья (Жене). Ты здесь ещё?
Женя: Мам, можно песню послушать?
Софья (смеётся). Вот чё с ней делать?
Пётр: Доча, иди ко мне.
Женя быстро села к отцу на колени, обняв его за шею, другой обняла мать.
Софья: Послушай и сразу в дом.
Женя (с готовностью). Угу.
Софья: Давай, Иван… Саня.
Иван (поёт). Шё-о-ол ка-а-а-азак через речку домо-о-ой,
Появился Римас. Хотел было выйти к поющим, но придержался за углом дома, решив дослушать песню. Закурил.
Обняв мужа, вступила Александра. Поют привычно слаженно. Хорошо поют.
2
Ненормативную лексику применять на сцене автор не рекомендует, уводя её в подтекст. В тексте дана для более точного понимания накала сцены и характера персонажа.