Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Почти два месяца с перерывами Тенг странствовал по Хаттаму. После тщательной проверки записанного был составлен травник, а заодно и первый ботанический атлас Хаттама. Были внесены немалые уточнения и дополнения в «чертеж земель». Время, употребленное на изучение флоры провинции, Тенг использовал также для геологических изысканий. Главным их итогом было открытие в полупустынных предгорьях на юге небольших залежей самородной серы, а неподалеку от Урма — нескольких прослоек каменного угля, выходивших на поверхность. Но главное, почти там же местные жители наткнулись на пласты «горькой соли», которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась селитрой.

Последнее открытие особенно обрадовало Тенга. Найденные месторождения немедленно были взяты в казну. Близ Урма был куплен участок бесплодной холмистой земли, изрезанной лощинами. Там, среди каменистых холмов, появилась усадьба, обнесенная высоченным прочным забором.

Прошел уже почти год с момента появления Тенга в Хаттаме и восемь месяцев с момента зимнего налета на Сарын. Все это время Тенг ожидал сильного набега кочевников, которые должны были отомстить за дерзкое похищение сокровищ Великого Военного Вождя, младшего брата Сильного и Мудрого Владыки Салмаа. Но, видно, сразу после весенней распутицы салмаа не успели собрать достаточные силы. Затем наступила осенняя распутица, а зима, из-за трудностей с фуражом для коней — не очень благоприятное время для больших походов.

Главные неприятности доставляла Тенгу не военная опасность со стороны салмаа. Огромных усилий стоило Тенгу освободить дом начальника войска от грязи и поддерживать в нем чистоту. В домах знати, на пирах, которые ему приходилось посещать, Тенг едва преодолевал отвращение, пробуя скверно приготовленную пищу из продуктов сомнительного качества. Грязь, с которой он боролся в собственном доме, за порогом преследовала его на каждом шагу. Мелочи повседневной жизни угнетали куда сильней, чем угроза вторжения со стороны кочевников. Тем более, что первый удар нанесли не салмаа.

Глава 4

Крики, донесшиеся от ворот, заставили Тенга прервать подсчет своих расходов. Выбежав во двор, он увидел распростертого у открытой в воротах дверцы молодого раба-привратника. На три пальца ниже левой ключицы в груди его торчал нож. Две рабыни, прибежавшие с кухни, упали на колени рядом с неподвижным телом и тихо всхлипывали, глядя на него. Глаза привратника были широко раскрыты от боли, он судорожно пытался сделать вдох. Тенг вспомнил, как глядели на него эти глаза несколько месяцев назад…

…Сопровождаемый неизменным Бенто, он ехал верхом по невольничьему рынку Урма, оглядываясь по сторонам. Бенто не мог один справиться с большим домом начальника войска, да еще и возиться на кухне. Тенгу не хотелось заводить у себя рабов, однако большинство свободных жителей Урма предпочитали подыхать с голоду, но не идти в услужение. Если же и находились желающие, то даже неискушенному глазу была видна их принадлежность к отбросам общества, скатившимся на самое дно.

Уже полчаса было проведено на рынке, но Тенг никак не мог заставить себя решиться купить хотя бы одного раба. Бенто, видя сомнения своего господина и командира, нерешительно спросил:

«Может, заглянем туда, в сараи? Обычно работорговцы держат там что-нибудь особенное».

После яркого дневного солнца глаза не сразу привыкли к полумраку сарая, свет в который едва пробивался сквозь маленькие оконца под самой крышей. Купец, сбывавший здесь свой товар, учуяв покупателей, подскочил к Тенгу:

«Что изволит господин?»

Тенг ничего не ответил, осматриваясь по сторонам. Сарай был разделен грубыми дощатыми перегородками на несколько больших отсеков. Привыкнув к полумраку, глаза Тенга рассмотрели в одном из таких отсеков троих юношей, выделявшихся безупречным телосложением и красивым цветом кожи, нехарактерным для ратов и других окрестных народностей.

«С юга? Островитяне?» — бросил Тенг.

«Вы правы, мой господин,» — вздохнул купец, — «они с южных островов».

Присмотревшись, Тенг заметил в углу, в глубокой тени, группу совсем молоденьких девушек, сидевших на соломе.

«И эти тоже?» — снова спросил он купца.

«Просто беда с этими девчонками!» — купец картинно всплеснул руками. — «Специально отряд снаряжали на острова. За островитянок можно выручить немалые деньги, если доставить подходящих под покровительство храма Илиты».

«Это в храмовые наложницы, что ли?» — нелюбезно перебил его Тенг.

«Почему же обязательно в храмовые? Под покровительством Илиты сейчас немало домов, что содержат хорошеньких девчонок для состоятельных господ, понимающих в этом толк». — Купец хихикнул. — «Только с этими вышла, понимаешь, незадача. Мы честь по чести выждали, пока в селении останутся одни женщины, но когда ворвались в большой дом, где живут девушки, там вдруг оказалось несколько парней. Они сопротивлялись, как безумные, пока мы не зарубили четверых. Дом тем временем загорелся, и мы едва успели выволочь оттуда пятерых девчонок, как рухнула крыша и придавила двоих наших. А большая часть девчонок тем временем разбежалась по всему острову. Те пятеро, которых мы все-таки захватили, царапались и кусались как дикие кошки. И теперь приходится держать их связанными. Такой товар кому нужен?!» — в искренней досаде купец махнул рукой. — «Одна им теперь дорога — в каменоломни. Там любого заставят работать».

«И девушек?» — удивился Тенг.

«А что, девчонки крепкие. Все равно ведь под покровительство Илиты их теперь не сплавить — строптивы, будто злые духи в них вселились. Да две из них и обожжены порядком — тело попорчено. У одной прямо на лице шрамы». — Купец снова вздохнул и покачал головой.

«Кто-нибудь из них знает по-нашему?» — поинтересовался Тенг. Купец ткнул пальцем вперед:

«Вон тот, худощавый, маленько знает. Бывал у нас на побережье, рыбой торговал».

«Я беру их».

«Парней или девушек?»

«И тех и других».

Купец отчаянно зажестикулировал:

«Нет, никак невозможно! Я ведь уже обещал всех в каменоломню!»

Тенг повысил голос:

«Я даю сверх цены по десять серебряных шонно за голову. Достаточно?!» Купец склонил голову и жалобно забормотал:

«Только из уважения к начальнику войска я даю разорить себя и покрыть перед лицом богов несмываемым позором. Еще никто из моего рода не был уличен в нарушении данного слова…»

«Ладно, ладно, хватит причитать, сделка состоялась». — Саркастически усмехаясь, Тенг похлопал купца по спине.

«Развяжи-ка им руки». — Приказал он Бенто.

«Что вы, что вы! Не делайте этого! Неужто вам надоела жизнь?» — живо воскликнул купец.

«Развяжи.» — жестко повторил приказание Тенг. Бенто с опаской приблизился и разрезал веревки на руках девушек. Затем он обошел парней сзади, торопливо перерезал их путы и тут же отскочил подальше. Парни встали, разминая затекшие от веревок руки. Один из них глянул прямо в лицо Тенгу глазами, потемневшими от ненависти, и внезапно одним прыжком приблизился к нему на расстояние удара кулаком, который и последовал незамедлительно. Тенг нырнул головой вниз и вперед, страхуясь левой от удара снизу, и кулак его противника ударил в пустоту. Тенг в тоже мгновение перехватил руку островитянина и, с силой крутанув ее, отшвырнул парня к стене сарая.

«Переводи!» — властно заговорил Тенг, обращаясь к худощавому. — «Вас всех продали в каменоломни. Если вы согласны жить и вести хозяйство в моем доме, я выкупаю вас у этого человека». — Тенг ткнул пальцем в сторону купца. — «А ты», — продолжил он, поворачиваясь к парню, пытавшемуся подняться с прелой соломы, стараясь не опираться на прижатую к телу правую руку, — «будешь моим телохранителем».

Теперь этот молодой рыбак, по имени Паи, лежал на земле у ворот, в груди его торчал нож, а на губах пузырилась розовая пена. И теперь ему, пожалуй, уже нечем было помочь.

«Как это — нечем? А биостимулятор?» — молнией мелькнуло в голове у Тенга. — «Скорее, тащите его в дом!» — закричал он. Бун и Чак подхватили своего сородича и осторожно понесли его в дом.