Попутчик

Мокрыми сияющими волосами. Холзи смотал с бобины длинный кусок бумажного полотенца и тщательно вытерся. Из баула появилась расческа, он аккуратно расчесал волосы на бок и с удовольствием натянул на чистое тело свежую рубашку, сменил джинсы и носки. Сунул документы в задний карман, собрал грязную одежду в баул и вышел в зал.

Нэш сначала даже не узнала его. Аккуратный и чистый, как бойскаут, он, замерев, стоял перед стойкой. Брови ее удивленно поехали вверх. Сердце учащенно забилось.

«Он красивый. Какой он красивый». Нэш почувствовала, что по щекам разлилась краска. Она поспешно отвернулась. Взяв со стола тарелку с жареным, картофелем и бифштексом, она поставила ее на стойку перед ним.

Пауза затянулась, и Нэш сказала первое, что пришло в голову:

— Поставил бы машину за углом, что ли. — Она снова смутилась. — Знаешь, тут как-то бог знает что случилось, человеку стало плохо с сердцем… так полиция со скорой помощью только через сорок пять минут приехали. — Когда она говорила, волосы ее колыхались, как водоросли в быстрой чистой горной речке. Холзи с удовольствием смотрел на нее. На несколько секунд он забыл обо всем, что с ним произошло.

— Он уже и УМЕР к тому времени.

УМЕР!

УМЕР!

УМЕР! УМЕР!

Слово эхом прокатилось под сводом его черепа, открыв невидимые клапаны. Страх тоненькими ручейками начал просачиваться в мозг. Чтобы отогнать его, он кашлянул и хриплым голосом пробормотал:

— Спасибо, что угостили. Очень любезно с вашей стороны.

ХОЛЗИ, ХОЛЗИ!!

— яростный голос Райдера. — СХВАТИ ЭТУ МАЛЕНЬКУЮ СУКУ ЗА ВОЛОСЫ И ПЕРЕРЕЖЬ ЕЙ ГЛОТКУ!!! ДАВАЙ, ХОЛЗИ!

СДЕЛАЙ ЭТО!

Он зажмурил глаза.

Уйди! Уйди!!! оставь меня в покое, ублюдок! Ступай в свой ад!!! Сгинь!

«С ним что-то происходит, — она видела, как он побледнел и зажмурился. — Ему плохо. С ним что-то происходит».

— Эй! Эй! — позвала она.

Он вдруг резко распахнул невидящие слепые глаза. В них опять появилось то выражение, с которым он вошел сюда. Страх и боль. Чудовищный страх и всепоглощающая боль. И в одно мгновение все переменилось. Он обмяк. Его отпустило.

Огромная тупая игла, впившаяся в мозг, исчезла. Райдер пропал. Холзи хрипло втянул в себя воздух, чувствуя, что сердце сейчас разорвется на части. Капли пота скатились от лопаток к пояснице. Ладонью он протер лоб и ощутил, что она стала мокрой.

КАК СТРАШНО.

«Сейчас все кончится. Вот сейчас раздастся вой полицейских сирен, и все кончится. Они поймают Райдера. Убьют его. Пусть делают все, что угодно, только чтобы ОН оставил Холзи в покое».

— Ну как, все в порядке? — спросила Нэш.

— Надеюсь, — выдохнул он.

Ей стало страшно за этого парня, С ним творилось что-то непонятное. Нечто ужасное мучило его. И деланно веселым голосом она спросила:

Послушай, а курить-то рядом с тобой безопасно — Он не отреагировал. — Извини, что я тебя, приятель, не пускала, но, знаешь, времена такие…

Он слабо кивнул.

— Да ничего, в любом случае, спасибо, но?

Холзи был благодарен ей. Он хватался за ее голос, как за соломинку, пытаясь удержать свой разум на плаву.

— Меня зовут Нэш, — сказала она.

— Джим..

ОПЯТЬ ДЖИМ.

ОТКУДА ВСПЛЫЛО ЭТО?

— Холзи. Большое Вам спасибо.

Она улыбнулась, не понимая, за что он снова благодарил ее. А он ждал ее голоса, как ждет маленький ребенок, проснувшийся темной безлунной ночью, наступления утра.

— Вы откуда? — спросила она, закуривая.

— Из Чикаго, — ответил он, жадно наблюдая за ней. Она отвела глаза и взглянула на тарелку с дымящимся картофелем.

«Он ничего не ест. Так ни к чему и не притронулся.» Проследив ее взгляд, Холзи понял, о чем она думает. Он совершенно не хотел есть, но еще меньше он хотел обидеть эту девушку со странным именем Нэш. Взяв с тарелки ломтик картофеля, Холзи откусил кусочек и принялся жевать.

— Едешь, конечно, в Калифорнию.

— Откуда Вы знаете? — Он так искренне удивился, что она засмеялась, прикрыв рот ладошкой.

— Да все туда едут. — Сверкнув ровными белыми зубами, весело пояснила она. — В Голливуд?

— Да нет. — Он улыбнулся. Ему стало легче дышать. — В Сан-Диего.

Она понимающе кивнула и, стряхнув пепел в маленькую аккуратную пепельничку, сказала:

— А я вот тоже собираюсь переехать в Калифорнию. К родственнику. У него там свой ресторан, — пояснила она.

И Холзи вдруг ясно почувствовал, что у нее нет никакого родственника, да и ресторана тоже нет. Это было как тогда на дороге с «понтиаком». Он подцепил еще одну картофельную пластинку и принялся жевать. Девушка вздохнула:

— Вот кручусь тут. — Холзи жевал, пальцы его сами собой цепляли пластинку за пластинкой и отправляли их в рот. Организм брал свое. Ему нужна была пища, чтобы питать энергией уставшее, разбитое тело. — Тут, в общем-то, тоже работают одни родственники. — Голос ее уплывал, доносясь до него словно сквозь вату. И постепенно Холзи отключился.

— Хотя мне тут не очень нравится. — Нэш курила, глядя, как Джим ест картофель. Движения его были прерывистыми, как у перегревшейся машины. — Не знаю пока, может быть, и здесь останусь. — Она затянулась. — Странный он все-таки. Вроде ест, а глаза пустые, словно он уснул.

— Мой брат Билл — с Марса. Можно сказать, мы все с Марса. Там, за рестораном, стоит космический корабль. А ты с какой планеты? — Она замолчала, ожидая ответа. Тщетно.

Холзи был далеко. Он бродил по глубинам своей памяти.

МАМА. Молодая красивая МАМА, Ион — маленький десятилетний мальчик. — Джим, мальчик, иди завтракать!

Он сидел на ковре в детской и возился с новой машиной, купленной ему к Рождеству.

— Джимми!

Мама у порога наклоняется к окну синего мощного «крайслера».

— Джимми, прошу тебя, не подсаживай этих хиппи в машину. В газетах пишут, сейчас столько случаев на дорогах…

— Мама, я ведь уже давно вырос из того возраста, когда детям подтирают попку. И потом, ма, я смогу сам за себя постоять.

Черная фигура, склоняясь к окну, дергает дверцу. Еще раз.

Разве он запирал ее?

Стук в окно. Костяшки размазываются по стеклу снова и снова. Стук.

Нэш щелкнула пальцами перед его носом.

— Что-что? — машинально встрепенулся он.