Попутчик

Те же волосы, глаза, губы, чуть вздернутый носик. Отец получал удовольствие, наблюдая, как она хозяйничает в доме. Те же жесты, походка, манера говорить, тоже интонации. Она совсем как мать. Джек выражал свою любовь довольно странно.

Он часто пытался поцеловать ее где-нибудь в темном уголке. Нэш не говорила этого, отцу, не желая расстраивать его. Однажды, года два назад, старший брат заметил эти ухаживания и, выйдя с Джеком на улицу, о чем-то с ним говорил. Они вернулись через несколько минут молчаливые и злые. Щека у брата была расцарапана, а у Джека под глазом набухал синяк. На все ее расспросы брат отвечал: «Все в порядке, малышка».

Он стал чаще пропадать из дома по вечерам и временами от него сильно несло алкоголем. Она ненавидела этот запах. Так пахло и от Джека. Алкоголем и чесноком.

Правда, после того случая Джек стал меньше приставать к ней.

Раздался сигнал таймера, и Нэш убавила мощность плит до минимума. Она часто фантазировала про себя.

Что она, брат и отец когда-нибудь уедут далеко-далеко, в Голливуд например. И, возможно, ей повезет и однажды ее возьмут сниматься в кино. Не на главную роль, конечно, но ведь это только начало, а там… И у них, наверное, будет свой дом и машина. Нет, даже две. Ее и брата. Да. Это будет прекрасно.

Нэш услышала, как на повороте завизжали шины автомобиля и взглянула на часы. До открытия ресторана оставалось 45 минут. А унес еще куча дел. Надо достать мясо из морозильника, повернуть стулья и протереть все столы и стойку, забросить мясо в духовку и разложить тарелки, вилки и ножи.

Как все надоело…

Парень, появившийся в дверях, выглядел так, словно пережил всемирный потоп. Грязный, весь в копоти, мокрый. В руке он держал черный баул. Как ни странно, чистый и аккуратный. Нэш повернула ручку приемника.

Из динамика зазвучала музыка «кантри». Она еще раз взглянула на дверь.

Господи, какой же он грязный.

На закопченном, перепуганном лице выделялись темные глаза, в которых метался страх. Парень замолотил ладонью по стеклу.

— Закрыто!

— крикнула Нэш.

Ей было жаль парня, но, если она откроет дверь… не исключено, что Джек появится раньше, и тогда неприятностей не оберешься. — Еще сорок пять минут! — Она отвернулась, намереваясь идти в морозильник.

— Подождите, мне срочно нужно позвонить! — взмолился парень.

— Да нет же. Закрыто! — Джек сто раз говорил ей, чтобы без него она никому не открывала дверь. Что это опасно. Сейчас по дорогам разъезжает столько этих ублюдков с обрубками бильярдных киев, цепями и ножами, Того и гляди убьют где-нибудь, а перед этим еще и ИЗ-НА-СИ-ЛУ-ЮТ!

— Это очень срочно! — В голосе парня было столько отчаяния, что она уже собиралась открыть дверь, но Какая в нем опасность, он сам-то до смерти напуган. Так же опасен, как цыплята в духовке, остановилась, тряхнув соломенными волосами.

Холзи показалось, что девушка подошла к двери, но она тут же остановилась.

— Что случилось? — спросила она с сомнением.

ХА-ХА, КТО ОТКРОЕТ ТЕБЕ, ХОЛЗИ?

ТЫ ВЗГЛЯНИ НА СЕБЯ!

— Ну сейчас прямо я не могу объяснить. Но мне ОЧЕНЬ НУЖНО ПОЗВОНИТЬ!

— взмолился он.

ОТКРОЙ ЖЕ!

ОТКРОЙ!

НЕ ЛИШАЙ МЕНЯ ШАНСА НА СПАСЕНИЕ.

ПОЖАЛУЙСТА.

ПОМОГИ МНЕ!

Казалось, что девушка услышала его мысленную молитву. Она пошла к двери, отодвинула щеколду и отступила в сторону, пропуская его в зал.

— Джек об этом узнает, голову мне оторвет, — вздохнула она.

ЭТО УЖ ТОЧНО, СУКА ПРОКЛЯТАЯ.

БУДЬ МОЯ ВОЛЯ, Я БЫ СДЕЛАЛ ЭТО САМ.

И С УДОВОЛЬСТВИЕМ, — прошипел в голове голос Райдера.

Нэш взглянула парию в лицо, и ей стало страшно. Его глаза из темных сделались голубоватыми. Пустыми и бессмысленными. Всего на секунду. На долю секунды. И вот они опять стали прежними, испуганными, но теплыми.

Мне показалось. Мне, наверное, показалось. Она сморщила носик и сказала:

— Телефон там, за углом, Бензином от тебя воняет.

Что, несчастный случай произошел?

— Да… — парень кивнул и быстрым шагом пошел к телефону.

Холзи вдруг осознал. Все. Все закончилось. Вот он — спасительный телефон. Через десять минут все будет кончено. Ужас сегодняшней ночи растает, уйдет в небытие, как только он наберет номер и услышит в трубке вежливый голос. Холзи почувствовал, как у него дрожат пальцы.

Нэш услышала, как трещит вращающееся колесико телефонного аппарата. Она перевернула стулья и начала протирать столы, когда раздался его голос. Хриплый, испуганный.

— Алло, полиция? Говорит Джим Холзи.

ПОЧЕМУ ТЫ СКАЗАЛ ДЖИМ?

ТАК ЗВАЛА ТЕБЯ МАМА, КОГДА ТЫ БЫЛ ЕЩЕ РЕБЕНКОМ!

— ДЖИМ, МАЛЬЧИК МОЙ, ИДИ ЗАВТРАКАТЬ!

— услышал он, как наяву, голос матери.

Нэш замерла. Ей показалось, что она услышала женский голос. Стараясь не шуметь, она осторожно заглянула за угол. Парень стоял у телефона. Он был так напряжен, что ей захотелось подойти и обнять его. Успокоить. «Если ты это сделаешь, он, наверное, подпрыгнет до самых облаков».

Пальцы, сжимающие трубку, побелели от напряжения.

— Офицер, я знаю, кто убивает этих людей на дороге! — Нэш прислушалась. — Это тот парень, которого я подвозил и который спалил бензозаправку. Я сейчас в ресторане «Лонгхорн». По буквам называю: «Л-О-Н-Г-Х-О-Р-Н».

Вы знаете, где это? Да, сэр. Я никуда не уйду. Я жду вас. — Нэш услышала, как он положил трубку. Осторожно, словно она была из тончайшего фарфора. Тишина.

И еле слышный выдох: — Великий боже!

Все. Холзи почувствовал, что напряжение, державшее его, уходит. Тает, как облако в солнечный день. Но вместе с ним уходили и силы, которые его тело черпало из каких-то скрытых резервов. Ноги налились тяжестью, к рукам словно подвесили гири. В нос ударил резкий запах бензина.

Господи, как же от меня несет. Наверное, уже весь ресторанчик провонял этим чертовым запахом.

На подгибающихся ногах он побрел в туалет, стягивая с себя на ходу рубашку.

«Да он просто с ног валится, — подумала Нэш, слушая его шаркающие шаги. — Надо дать ему поесть, а то ведь он рухнет здесь и помрет».

Холзи отвернул кран холодной воды до упора и сунул голову под ледяную струю. Жгучие водопадики хлынули по волосам, шее, спине. Холзи ухнул и зажмурил глаза. В голове словно граната взорвалась. Мысли прояснились. Он прибавил горячей воды и принялся старательно намыливать голову, лицо, уши. Ему казалось, что вместе с грязью, копотью, бензином с него слазит кожа и он заново появляется на свет обновленным, чистым человеком. Брызги летели на кафельные стены, а он все скреб волосы, спину, грудь. Джинсы намокли на поясе, на полу таяли хлопья мыльной пены, и вот в зеркале появился Джеймс Холзи. Отмытый, чистый, с .