Страница 9 из 138
— От развалин я ничего не чувствую, — мягким приглушенным голосом произнес Бхехан. Молодой прогностикар некоторое время колебался и хмуро смотрел на руны, раз за разом поводя над ними рукой. Пару секунд он что-то напряженно обдумывал, и эта напряженность проявлялась в самой его позе. Наконец он расслабился. — Если бы это был корабль-призрак, который мы преследуем, его психическое поле было бы все еще активно. А этот, безусловно, мертв. Мертв, как камень. — Бхехан нахмурился и надолго умолк. Гилеас вопросительно изогнул бровь:
— Уж не сомнение ли я ощущаю?
Прогностикар посмотрел на Гилеаса. Псайкер не снял шлема, поэтому прочитать что-либо по лицу было невозможно. Задумавшись, Бхехан оглядел обломки. Рисунки, выцарапанные на их поверхности, были совершенно непонятны Гилеасу. Однако, прогностикарам они были ведомы, и лишь это имело значение. Гилеас, будучи чрезвычайно прагматичным воином, никогда не волновался о том, чего не понимал. Лично он полагал, хотя никогда и не говорил этого вслух, что многим братьям ордена следовало бы заиметь такую же точку зрения.
Бхехан твердой рукой переместил часть рун, перевернул некоторые из них, выстроил несколько в ряд и нарисовал на земле бессмысленные на вид изображения. Психический капюшон космического десантника на короткое время озарил пульсирующий красный свет, когда прогностикар сконцентрировался на стоящей перед ним задаче.
Наконец, после недолгих раздумий, он покачал головой.
«Возможно, просто эхо, — подумал он, — не более того». Он твердо кивнул и добавил в голос уверенности.
— Нет, брат-сержант Ур'тен, — произнес он, — никаких сомнений. Знаки говорят, что на борту этого корабля во время крушения, возможно, было что-то живое. Кто бы это ни был, его давно там нет. Возможно, ушел в джунгли. Попал на обед хищникам или просто погиб в катастрофе.
Прогностикар спокойно и уверенно собрал руны, положил их обратно в мешочек и встал.
— Знаки, — сказал он, — и свидетельства вокруг нас. — Затем кивнул еще раз и снял шлем.
Лицо под шлемом оказалось удивительно юным, почти детским, что предполагало относительную неопытность Бхехана. И тем не менее он был свирепым, закаленным в сражениях воином. В сочетании со способностями прогностикара это делало его грозным противником, что сержанту уже довелось выяснить в тренировочных номерах.
Гилеас, удовлетворенный результатом, кивнул.
— Очень хорошо. Рувим, возьми Вульфрика и Ялониса, обыщи периметр на предмет прохода. Все это… — Он обвел рукой прогалину и место крушения. — Все это может быть эльдарской уловкой. Я ничего не знаю об их возможностях, но это ксеносы, им нельзя верить. Даже мертвым. Тикайе, Бхехан, вы со мной. Так как мы все равно здесь, надо обследовать корабль и место вокруг него. Чем раньше мы это сделаем, тем скорее сможем выдвигаться на следующую позицию. — Он снова злобно усмехнулся и взрыкнул приводом цепного меча.
Все чуяли скорое изменение погоды, но группа выдвинулась вперед. Приближался грозовой фронт. Все сильнее пахло озоном, наэлектризованный воздух слабо покалывал кожу, предвещая бурю. Бхехан, идущий сразу следом за командиром взвода, рассеянно сунул руку в поясной мешочек и вытащил первую попавшуюся руну. Волны Судьбы тяжко накатывали на его душу, и чем ближе они подходили к кораблю, тем более сильным было давление.
Он вышел из неглубокого транса, взглянул на вытащенную руну и застыл на месте, округлив глаза. Прогностикар вновь посмотрел на камень в руке и постарался привести в порядок лихорадочно скачущие мысли. Подняв руку, он ухватился за прядь своих светлых волос, как будто это могло помочь сосредоточиться.
Заметив резкое движение, Гилеас тут же подошел к Бхехану. — Что ты видишь, брат? Расскажи.
Псайкер обернулся и обратил на сержанта взгляд, в котором мерцали отблески безумия.
— Я вижу смерть, — сказал он. В его голосе проступало больше эмоций, нежели обычно. — Я вижу смерть, чую запах разложения, ощущаю вкус крови и чувствую прикосновение проклятия. Но прежде всего… прежде всего… прежде всего, я… Разве ты не слышишь? Я слышу. Крики, братья. Крики. Они будут пожраны!
В отчаянии он дернул прядь волос и уронил на землю руну. Из уголка рта псайкера выползла тонкая струйка слюны, и он принялся колотить себя кулаком в висок. Гилеас, несмотря на испытываемое к прогностикару уважение, схватил боевого брата за руку.
— Соберись, брат-прогностикар Бхехан, — мягко, но в то же время твердо упрекнул он. — Ты нужен нам. — Ему уже приходилось видеть, как псайкеры, получая Видения, теряют контроль над собой. А когда дело касалось Бхехана, Видения определенно не лгали.
Это был дурной знак.
— Нам здесь не рады, — произнес псайкер, и в его голосе слышались все те же неземные, пугающие, высокие нотки. — Нам здесь не рады, и если мы ступим за пределы корабля, то встретим свою смерть.
— Но мы же и так снаружи… — начал Тикайе.
Гилеас бросил на него короткий предостерегающий взгляд. Речь молодого псайкера была бессмысленной, но пути Императора неисповедимы, и не тем, кто лишен Его даров, подвергать их сомнению. Сержант похлопал Бхехана по плечу и мрачно кивнул. Чем быстрее они выполнят свою задачу, тем лучше.
— Дальше движемся бегом, братья.
Он наклонился, поднял оброненную Бхеханом руну и молча протянул ее псайкеру.
Другая группа во главе с Рувимом прочесала периметр прогалины. Сначала не было никаких признаков того, что тут случилось нечто плохое. Но после более тщательного изучения Вульфрик, превосходный даже по меркам ордена следопыт, все же обнаружил место, где подлесок был довольно недавно примят.
Рувим изучил те крупицы данных, которые удалось собрать на этой расположенной далеко в Восточных Окраинах планете. Предположительно, существовали местные животные, но пока что группа не встретила ни одного. Эту бесполезную и ничего не стоящую планету объявили незначительной и необитаемой, поскольку на ней не было обнаружено ценных ресурсов и человеческого населения.
Но то, что предыдущие наблюдения не выявили наличия местных форм жизни, отнюдь не значило, что их здесь не было.
Рувим стволом болтера указал Вульфрику выдвинуться вперед, и трое космических десантников направились в заросли, идя по довольно четкому следу. Углубившись в джунгли совсем немного, они увидели свою цель. Она находилась в нескольких футах от них, на окруженной деревьями поляне.
Было похоже, что существо не подозревает об их присутствии, что дало космическим десантникам возможность внимательно осмотреть его. Этот ксенос полночного, иссиня-черного цвета выглядел абсолютно незнакомо. Сравнить это существо было не с чем, оно вполне могло оказаться одной из местных форм жизни. После короткого приглушенного обсуждения группа приняла решение.
Слегка перенастроив оптические сенсоры, Рувим смог осмотреть тварь более пристально. На ней не было ни шерсти, ни чешуи, ни даже кожи. Ее гладкое тело отблескивало переливами, характерными скорее для насекомых. Конечности были длинными и жилистыми. Познания Рувима в ксенобиологии позволили сделать предположение, что развитая мускулатура ног позволяет существу отлично бегать и прыгать. Руки оканчивались пятипалыми кистями, странно похожими на человеческие. Откровенно говоря, Рувима не волновало происхождение этого животного и наличие у него разума. Все догмы, которых придерживался космодесантник, каждая пройденная гипнодоктринация говорили ему о том, что тварь крайне омерзительна.
Он отреагировал в соответствии со своими верованиями и знаниями в тот самый момент, когда ксенос повернул в его сторону голову и огласил джунгли леденящим душу криком. Звук был столь пронзителен, что его с трудом можно было вынести. Усиленные чувства Рувима защитили его от худших последствий, но он начал подозревать, что этот крик был способен разрушать кристаллы. Неземной. Нечеловеческий.
Чужой.
Действуя по выработанному более чем в тысяче сражений рефлексу, Рувим переключил болтер на полуавтоматический огонь и нажал на спуск. Заряды полетели в цель под прерывистый рев выстрелов, в унисон которому несколько мгновений спустя загремело оружие остальных космических десантников.