Страница 10 из 138
Поднявшийся в полный рост ксенос не уступал размерами ни одному из стреляющих по нему космодесантников. Он впал в неистовство и не обращал внимания на непрерывный обстрел и раны, возникающие в его теле под градом болтерного огня. Разрывные болты изрешетили тело и забрызгали землю, листья и самих Серебряных Черепов темной жидкостью.
Тем не менее тварь продолжала двигаться.
Рувим переключился на автоматический огонь и расстрелял остатки магазина. Вульфрик и Ялонис последовали его примеру. Наконец, израненная и поверженная непрерывным огнем мерзость испустила полузадушенный негодующий крик. Она рухнула на землю совсем рядом с ними, ее отвратительное тело сотрясли конвульсии, затем тварь затихла.
Из стволов трех болтеров курился легкий дымок, и тишину нарушало лишь потрескивание вокс-бусины в ухе Рувима.
— Рувим, доклад.
— Сержант, мы кое-что обнаружили. Ксеносущество. Уже мертво.
Голос сержанта был угрюм.
— Отрежь ему голову, брат, чтобы удостовериться, что он действительно мертв. — При этих словах Рувим улыбнулся. — Мы идем к вам. Оставайтесь на месте.
— Да, брат-сержант.
Не желая рисковать, Рувим быстро перезарядил оружие и шагнул вперед, собираясь изучить ксеноса. В него было выпущено несколько болтерных обойм, а он чрезвычайно долго сопротивлялся смерти. Поэтому космодесантник не был готов поверить в его полную кончину. Но опасения не оправдались.
Когда он подошел к ксеносу, все сомнения тут же рассеялись. Густая пурпурная кровь тягуче сочилась из множества ран, собиралась в лужу на лесной подстилке и скапливалась на поверхности, как будто отказываясь впитываться в почву. Казалось, что сама планета отвергает эту жидкость, хотя и иссушена солнцем. Душный, влажный воздух был пропитан острым, резким, приторно-сладким запахом. Слегка поморщившись от зловония, Рувим подошел поближе.
Лежащая на земле тварь пыталась свернуться в защитную позу, но теперь быстро твердела по мере того, как наступало трупное окоченение. Рувим видел уставившиеся на него остекленевшие глаза аметистового цвета. Даже будучи мертвыми, они сияли незамутненной ненавистью. Астартес ощутил предельное отвращение к этому надругательству над порядком.
Чтобы не рисковать понапрасну, он поднес к голове существа еще горячий ствол болтера и выстрелил в упор. Серое вещество и пурпурная кровь брызнули наружу как мякоть перезрелого фрукта.
Рувим, невзирая на исходящий от ксеноса запах, присел и внимательно оглядел его. Голова была странно вытянута, уши отсутствовали. Фиолетовые глаза на сравнительно небольшом лице казались просто огромными. Более пристальное рассмотрение позволило предположить, что они фасетчатые. На узкой части сходящейся в точку треугольной головы находились два отверстия. Рувим предположил, что это ноздри.
Даже с учетом того, что это ксенос, его анатомия казалась неправильной. Во враждебной окружающей среде, такой, как джунгли, любому животному для выживания приходится приспосабливаться. Однако эта тварь выглядела, как плод чьих-то безумных идей, а не постепенной видовой эволюции. Чем больше Рувим разглядывал существо, тем меньше он понимал. Возникало ощущение, что ответ совсем рядом, но разум не может за него уцепиться.
В течение бесчисленных веков Серебряные Черепа забирали головы своих врагов в качестве боевых трофеев, тщательно очищая черепа от плоти и оковывая их серебром. Сохраненные таким образом головы украшали собой корабли и крепости ордена. Однако, чем дольше Рувим смотрел на мертвого ксеноса, тем дальше отступали мысли о том, что стоит взять с него трофей. Заставив себя больше не думать об этом, он повернулся к остальным.
Вульфрик продолжил обследовать окрестности, и теперь делал какие-то жесты.
— Тварь была не одна. Взгляни. — Он указал на цепочки следов, уходящие в разных направлениях в глубину джунглей.
Рувим издал непроизвольное рычание. Для того чтобы успокоить одну-единственную такую тварь, понадобилось три болтера в режиме автоматического огня, но даже после этого закрадывались подозрения, что, если бы он не вышиб ксеносу мозги, тот смог бы снова подняться.
— Сможешь определить, сколько именно?
— Не знаю, брат, — Вульфрик присел и осмотрел землю. Здесь много следов, к тому же самые четкие мы затоптали. На первый взгляд что-то около полудюжины, возможно больше. — Он посмотрел на Рувима, ожидая приказов заместителя командира взвода. — Естественно, я говорю лишь про прилегающие джунгли. Кто знает, сколько их на самом деле?
— Вероятно, они охотятся группами, — Рувим взялся за рукоять боевого ножа.
Если справиться даже с одной тварью было так сложно, то на что способна дюжина таких? Предположения достаточно, чтобы держаться от них подальше. Наконец Рувим принял решение и кивнул.
— Хорошая работа, Вульфрик. Попробуй хотя бы теоретически просчитать возможный маршрут этих существ. Проверь ближайшие окрестности. Если получится, постарайся не уходить из нашего поля зрения. Обо всем необычном докладывай мне.
— Будет сделано, — ответил Вульфрик, поднимаясь на ноги и перезаряжая болтер. Не оборачиваясь, космодесантник пошел по следам.
Шорох в зарослях возвестил о скором прибытии трех других Астартес. Рувим выпрямился и повернулся к командиру. Он исполнил орденское приветствие, ударив левым кулаком по правому плечу, Гилеас ответил ему тем же.
Все взоры тут же оказались прикованы к лежащему на земле мертвому существу.
— Ничего похожего, — сказал Гилеас через несколько мгновений, оценив вид ксеноса, и особенно его зловоние, — я никогда прежде не видел. И, откровенно говоря, буду совершенно счастлив, если никогда больше не увижу.
Рувим, как положено, доложил сержанту о случившемся.
— Жаль тебя разочаровывать, но Вульфрик считает, что поблизости может ошиваться около полудюжины таких тварей. Я послал его выследить их.
Слушая доклад, Гилеас хмурился все сильнее, его лицо постепенно мрачнело.
— Как насчет очевидных слабостей и уязвимых мест?
— Ничего очевидного, совсем ничего.
Гилеас посмотрел на Рувима. Они уже больше ста лет были товарищами по оружию, и были близки как родные братья. Никогда прежде он не слышал в его голосе неуверенности, и с большим неудовольствием обнаружил ее теперь. Сержант поднял руку и задумчиво почесал подбородок.
— Вообще-то, эти существа не имеют отношения к цели нашей миссии, — невозмутимо произнес он. — Но мы должны закончить начатое. У них могла сохраниться какая-нибудь память, знания или мысли о тех, кого мы ищем. — Он повернулся к стоящему в некотором отдалении прогностикару: — Брат-прогностикар, как бы ни было мне неудобно тебя об этом просить, не предскажешь ли ты что-нибудь касательно сложившейся ситуации?
— Как прикажешь, — Бхехан склонил голову и опустился на колени рядом с мертвым ксеносом. Вид окровавленного истерзанного тела вызывал тошноту — не из-за крови, а из-за чуждой природы. Прогностикар несколько раз глубоко вздохнул и положил руку на то, что осталось от головы существа.
— Ничего четко различимого я не ощущаю, — сказал он через некоторое время, бросив взгляд на Рувима. — Кора головного мозга повреждена слишком сильно. Фактически, вся его психическая энергия иссякла. — В голосе Бхехана промелькнул легкий намек на укоризну.
Гилеас посмотрел в сторону виновато улыбающегося Рувима.
— Ты предложил отрезать голову, Гил, чтобы удостовериться в его смерти. — Рувим использовал уменьшительную форму имени сержанта, что говорило о том, насколько близкая дружба их соединяет. — Я лишь проявил инициативу и немного модифицировал это предложение.
Губы сержанта дернулись, но он промолчал. Бхехан, не надеясь особо на успех, положил руку на другую часть головы.
Вспышка чего-то. Расплывчатые воспоминания об охоте…
Ощущение угасло и ушло так же быстро, как и появилось. Благодаря своим инстинктам и обучению, давшему ему способность понимать подобные вещи, Бхехан узнал все, что только мог узнать.
— Животное, — сказал он. — Не более того. Отбилось от стаи. Возможно, старое. — Псайкер покачал головой и посмотрел на Гилеаса. — Сожалею, брат-сержант, но больше ничего сказать не могу.