Я не боюсь

— Да знаю, знаю.

Дорога пошла под наклоном, словно мы углублялись под землю. Кирпич на стенах сменился простой землей, удерживаемой деревянными опорами. Впереди мы увидели завал. Направив лучи фонарей, заметили, что кто-то словно прорыл в нем круглый ход.

— Хью… кажется, мы уже близко.

— Может, нам выключить фонари?

— И что мы тогда разглядим в кромешной тьме? Кроме того, если мы не будем их бояться, они скорее убегут, увидев нас, чем пойдут в атаку.

По очереди пролезли внутрь. Тихо. Темно. Внезапно я споткнулась обо что-то твердое. Охнула от неожиданности, наклонилась посмотреть. Кирка. Старая и ржавая, с почти прогнившей деревянной ручкой.

— Как ты думаешь, это еще от братьев-основателей осталось? — с любопытством оглядел ее Хью.

— Не знаю. Возможно.

Не успела я сделать еще несколько шагов, как под ногой что-то хрустнуло. Кость. Небольшая, белая.

— Я вижу свет, — сказал вдруг Хью.

И правда, если приглядеться, то на повороте, на стене плясал слабый оранжевый отблеск. И послышался звук. Словно кто-то стучал по камням молоточками.

Мы осторожно приблизились. Выглянули.

Этот ход вел в большую пещеру, освещенную смоляными факелами. Площадка, на которой мы оказались, была на возвышении, и все происходящее открылось как на ладони.

В дальней стене зиял черный грот. У ближней, на каком-то тряпье, устроилась женщина с длинными волосами. Приглядевшись, я увидела, что она кормит грудью ребенка. У них еще и дети бывают?! Другая спала рядом, раскинув руки и приоткрыв рот. Несколько мужчин, таких же феромагеров, появлялись и исчезали в гроте по очереди. Они вытаскивали и складывали камни.

— Зачем они копают? — удивилась я, оглянувшись на Хью.

Его глаза казались круглыми от удивления.

— Я, кажется, понял зачем, — прошептал он, — посмотри на камни.

Я посмотрела. В свете факела один из обломков, казавшихся серым, вдруг сверкнул зеленым. Может ли такое быть?!

— Это оставшиеся шахты с драгоценной породой, которую разрабатывали братья, — подтвердил мои догадки Хью.

И в этот момент грянул выстрел, и над его головой пуля выбила град мелких камней и пыли.

Глава 32. Дженни

Странное дело, но иногда за поступки, которые прежде казались нам правильными, потом становится стыдно. Может быть, дело в том, что со временем мы взрослеем, приобретаем опыт и начинаем по-другому смотреть на вещи? А может, причина кроется в том, что жизнь расставляет все по своим местам?

Когда я привезла Йена в поместье, на его же машине, избитого до потери сознания, мои руки дрожали. Не от страха или волнения — от боли, потому что я остановилась только тогда, когда ее почувствовала. А почувствовала далеко не сразу после первого удара. Он почти не нанес мне увечий в ответ. Все произошло очень быстро. Мной руководил холодный расчет и жажда мести. Именно с Йена началось мое отчуждение с мистером Дружечем. Тот побег был для хозяина поместья первым звоночком к тому, что мне нельзя доверять. Именно из-за этого я впоследствии оказалась выброшена на улицу. Я поклялась себе, что больше никто и никогда не выбросит меня на улицу. Сделаю все, чтобы этого не повторилось.

Йен был моим последним шансом, о котором я не просила — вырвала зубами у судьбы.

Тоби, мистер Дружеч, остальные воспитанники — все высыпали на улицу посмотреть. Я стояла возле распахнутой двери автомобиля, вскинув голову и больше не чувствуя холода. Мой пленник пришел в сознание и что-то жалобно промычал.

— Зачем ты его привезла? — спросил Дружеч, размышляя о чем-то своем.

— Потому что он вас предал, обманул и обокрал. Вы спасли меня, кормили и помогали. Я умею быть благодарной.

С минуту он стоял, разглядывая Йена. Потом кивком головы подозвал Тоби.

— Займешься им? — и посмотрел на меня. — Проходи в дом, девочка. Возможно, ты — не совсем пропащий вариант.

В тот день у меня был горячий обед и теплая постель. На следующее утро начались изнурительные тренировки. Каждый раз, когда становилось страшно, я представляла себе зимнее утро в конюшне и то ощущение одиночества и безысходности, которое преследовало меня. Было ли так же одиноко беременной девушке, к которой не вернулся ее возлюбленный? Тогда мне думалось, что я оказала ей большую услугу, избавив от этого проходимца. Он был готов изменить ей с первой встречной! Не менее легко, чем сбежал когда-то, подставив меня.

Со временем я просто поняла, что его кровь на моих руках не отмоется никогда.

Вторая пуля отрикошетила совсем близко. Феромагеры побросали камни и замерли, открыв рты. Мы с Хью оказались в ловушке. Впереди — беспощадные дикие твари. Позади — кто-то более цивилизованный, умеющий обращаться с оружием, но от этого не менее опасный.

Хью толкнул меня ближе к стене и вскинул руку с пистолетом, пытаясь вглядеться в темноту. Феромагеры принюхались и тихонько зарычали. Как и предполагала, первая реакция Хью была бесконтрольной. Нет, он не сильно испугался, но выплеск адреналина, который произошел в его крови, выдал нас с головой.

— Хью… — я дотянулась до его руки.

— Не бойся, Дженни. Пусть только подойдет поближе, — сказал он, осторожно выглядывая из-за угла.

Из тоннелей раздался топот многочисленных ног и вой. Я напряженно огляделась. Если ту жалкую кучку, которая была в пещере, мы еще могли победить, то приближающуюся подмогу и невидимого в темноте стрелка или стрелков — вряд ли.

— Ты не понял… бежим!

Я дернула его за руку. Он воспротивился, но, получив третий выстрел над ухом, подчинился. Мы пересекли пространство пещеры. Хью выстрелил в ближайшего феромагера, и тот упал, забрызгивая камни кровью.

— Мы в ловушке, — спокойно заметил Хью, когда мы оказались в гроте. На счастье, феромагеров тут не казалось, и одинокий смоляной факел тускло освещал небольшой каменный «мешок». — До сих пор не понимаю, почему от выстрелов тут еще обвал не случился.

Действительно, в подтверждение его слов с потолка посыпалась земля. Еще один феромагер прыгнул на нас из пещеры и получил пулю.

— Подожди-ка… — я замерла.

Показалось, что откуда-то из глубины грота потянуло сквозняком. Там, за поворотом…

Для Хью не пришлось повторять дважды. Мы бросились вглубь, согнувшись в три погибели из-за невысоких потолков. Вскоре пришлось пробираться ползком. Под руками скользила рыхлая земля. Где-то за спиной по нашим следам рвались феромагеры. Но все-таки свежий ветерок мне не показался.

Лаз пошел вверх. Теперь мы буквально карабкались по склону. Ноги скользили на мелких камешках. Когда ход стал чуть шире, Хью придержал меня и пролез вперед, чтобы осмотреться.

— Здесь площадка, — сказал он, тяжело дыша после ожесточенной гонки на выживание, протянул руку и помог мне выбраться наверх.

Я не поверила своим глазам — мы стояли над рекой! Вниз уходил отвесный скалистый обрыв. Вон там вдали виднелись огни Хай-Сайда. Если приглядеться, можно было даже разглядеть голубоватый отблеск от подсветки моего клуба, расположенного в самом конце набережной.

— Твою ж… — выругался Хью. — Мы что, в Ривер-Сайде?

— Похоже на то…

Я огляделась. Получается, что мы зашли в канализационные тоннели в Центральном парке — самом сердце Хай-Сайда. Потом долго плутали по коридорам, спустились на много уровней вниз… возможно, прошли под рекой… и выбрались на другой стороне! Могло ли такое быть, что шахты соединяли два берега подземными ходами? Вполне. Ведь драгоценные копи братьев-основателей оказались реальностью. Может, Майкл и Джордж, расселившись по разные стороны реки, просто потихоньку продолжали разработку каждый со своего конца?

И теперь становилось понятно, почему дикие феромагеры появлялись и в парке, и на обрыве, куда возил меня Кит. Ловушки из трупов стояли и там, и там, и тогда я думала, что они сигнализируют о двух гнездах. Но оказалось, что это два входа в одно гнездо!