Страница 20 из 23
Необходимо также учитывать, что финансовое и гражданское право опосредует различные сферы общественного производства. Финансовое право функционирует в сфере распределения, гражданское – в сфере обмена. Финансы, выполнив свою распределительную функцию, перерождаются в сфере обмена в товарно-денежные отношения. Иначе говоря, финансовые отношения, существуя в сфере распределения, не доходят до сферы товарного обмена, где они могли бы принять форму гражданских правоотношений. Если сказать проще, то движение денег через стадии распределения и перераспределения, когда они переходят из всякого рода централизованных фондов в менее централизованные и в конечном счете оказываются в фондах предприятий, происходит в сфере финансов и опосредуется финансово-правовыми отношениями. Но использование их предприятиями, осуществляемое в товарно-денежных отношениях, знаменует выход денег из сферы финансов и опосредуется уже гражданско-правовыми отношениями.
Следовательно, гражданское и финансовое право имеет персональные сферы применения, которые друг на друга не нахлестываются и за пределы которых эти отрасли права не должны выходить. Иначе говоря, финансовые и гражданские правоотношения опосредуют различные виды денежных отношений. Точнее, особые свойства экономических денежных отношений требуют различного правового оформления. Распределительная природа финансовых отношений и участие в них государства в качестве субъекта предопределяет властный характер оформляющих их правоотношений. Эквивалентная природа товарно-денежных отношений требует юридического равноправия сторон, что и обеспечивается в рамках гражданско-правовых отношений. Поэтому в той же мере как предметом финансового права не должны быть товарно-денежные отношения (их реализация требует равноправия сторон), так и предметом гражданского права не должны быть финансово-экономические отношения (их реализация требует императивной формы).[101]
Ну а как же все-таки быть с финансовыми отношениями, регулируемыми договорным методом? Какие они: финансово-правовые или гражданские?
Чтобы ответить на эти вопросы, зададим еще один. Что определяет характер правоотношения: его содержание или его форма? С любых позиций ответ может быть только однозначным: конечно же, содержание. Но что мы имеем в нашей ситуации? Содержанием правоотношения выступает экономическое отношение, являющееся финансовым. Однако мы все-таки признаем его гражданско-правовым. Почему? Потому что в основу определения характера правоотношения мы берем юридические критерии, относящиеся к форме данного общественного отношения, а именно – метод правового регулирования. То есть руководствуемся принципом: «договорное – значит гражданско-правовое». Но это означает, что мы абсолютизируем значение внешних, чисто юридических признаков общественного отношения, относящихся к его форме, и игнорируем экономическое содержание этого отношения. Тем самым по существу отрицается методологический принцип о примате содержания над формой, о первичности базиса, в состав которого входят финансовые отношения, и вторичности правовой надстройки, элементом которой являются методы правового регулирования. Между тем характер правоотношения определяет не метод правового регулирования, а его собственное экономическое содержание. А именно оно предопределяет отраслевую принадлежность этого правонарушения. Это во-первых.
Во-вторых, тезис «договорное – значит гражданско-правовое» несостоятелен и по чисто юридическим основаниям. Вся теория права стояла и стоит на том, что основным критерием разграничения отраслей выступает предмет правового регулирования. Метод же правового регулирования рассматривается в качестве дополнительного критерия. При этом мы абстрагируемся от того, что в последнее время теория сильно колеблется в вопросе: является ли метод правового регулирования вообще критерием чего-либо. В данной же ситуации этот метод принят в качестве не только главного, но и по существу единственного критерия, а предмет правового регулирования (финансово-экономические отношения) вообще не принят во внимание. В результате определение сфер этих отраслей права производится по принципу: «Гражданскому – договорное, финансовому – недоговорное». Следует же, исходя из предмета правового регулирования, производить по принципу: «Финансовому – финансово-экономическое, гражданскому – товарно-денежное».
В-третьих, почему договор, применяемый в ходе финансовой деятельности, опосредующий финансовые отношения, совокупность которых образует финансы и которые выступают предметом финансового права, вдруг является гражданским? Почему нельзя считать его финансовым? Кто, как и на каком основании запретил финансовому праву пользоваться договорным методом? Разве договор – это монопольная принадлежность гражданского права либо его бесспорное свидетельство?! Возникла лишенная какой-либо внутренней логики картина: государство создает финансовое право для обеспечения своей финансовой деятельности; в ходе ее в ряде случаев возникают финансовые отношения, носящие договорный характер; однако финансовое право к этому участку финансовой деятельности, оказывается, не имеет никакого отношения. Быть специально созданным для финансовой деятельности и не иметь к ней никакого отношения – здесь явно что-то не так. На наш взгляд, картина должна быть совершенно иной. Финансовое право существует для финансовой деятельности государства и специально создано им для этой деятельности. Структура этого права, включая набор инструментов воздействия на общественные отношения, предопределяется самой финансовой деятельностью. И коль скоро в процессе ее осуществления возникают финансовые отношения, носящие договорный характер, то это является результатом «работы» финансового права. Иначе говоря, содержание финансового права определяется не теоретическими воззрениями по поводу системы права, а содержанием и потребностями финансовой деятельности государства.
Признавая договорные финансовые отношения предметом финансового права и вводя для этого понятие финансовый договор, мы хотели бы обратить внимание на то, что этот договор является отраслевым, финансово-правовым инструментарием. Отраслевым выступает и гражданско-правовой договор. Каждый из них, неся на себе отпечаток того общественного отношения, которое выступает предметом правового регулирования, имеет собственную конструкцию. Следовательно, речь идет о разных договорах, опосредующих различные общественные отношения и обладающих поэтому собственными свойствами и условиями применения. То, что свойственно одному договору, вовсе не обязательно для другого. В частности, финансовый договор, в отличие от гражданско-правового, не требует равноправия сторон, так как этого не требует и само финансовое отношение. На этом мы еще остановимся ниже, здесь же просто констатируем тот факт, что финансово-договорные отношения (финансовые – по экономическому содержанию, договорные – по методу правового регулирования) не могут быть, по нашему мнению, ничем иным, как финансово-правовыми отношениями.
Итак, руководствуясь методологическими принципами о первичности базиса, элементом которого являются финансовые отношения, и вторичности правовой надстройки, включающей методы правового регулирования, о примате содержания общественного отношения над его юридической формой, взяв в качестве критерия разграничения отраслей права (в данном случае – гражданского и финансового) предмет правового регулирования, отрицая за гражданским правом монополию на договор и допуская существование особого договора – финансового – мы тезису «договорное – значит гражданское» противопоставляем другой: «финансовое – значит финансово-правовое». Исходя из этого, финансовые отношения, регулируемые договорным методом, как и любые другие финансовые отношения, являются предметом финансового права.
Заметим, что, включая в состав предмета финансового права финансово-экономические отношения, регулируемые договорным методом, мы не имеем в виду их фактическую перестановку в другое, новое для них место. Предмет любой отрасли права – это объективная категория, его границы не зависят от субъективных воззрений того или иного автора, от чьих-либо предложений. Указанные отношения, на наш взгляд, объективно существуют в рамках предмета финансового права, и поэтому о «включении» можно говорить лишь в смысле предложения пересмотреть теоретические взгляды по поводу этого предмета. Другое дело, что только на базе правильных представлений о предмете различных отраслей права мы сможем создать для тех или иных общественных отношений такой правовой режим, при котором они будут функционировать наиболее эффективным для себя образом. Иначе говоря, если мы, следуя ошибочным теоретическим представлениям, создаем для какой-то группы общественных отношений правовой режим, не соответствующий их экономической природе (например, финансовые отношения начинаем регулировать гражданско-правовыми методами, либо товарно-денежные отношения регулируем финансово-правовыми), то данные отношения не получают должного развития, да и сам правовой механизм работает с перебоями.
101
Различия между гражданским и финансовым правом, вытекающие из фактора равенства или неравенства субъектов отношений, регулируемых этими отраслями, отмечали еще дореволюционные юристы, трактуя, правда, это в духе тех теоретических воззрений, которые тогда господствовали. Так, И. А. Покровский писал, что «гражданское право есть система юридической децентрализации», поэтому оно относится к частному праву, в то время как сущностью финансового права, относящегося к публичному праву, является «прием юридической централизации» (см. его: Гражданское право в его основных проблемах. М.: Изд-во «Итоги науки» Товарищества «Мир», 1918. С. 11–12; см. также: Шершеневич Г. Ф. Общее учение о праве и государстве. 2-е изд. М., 1911. С. 133.