Страница 32 из 123
12.10.5. Вспомним политическую ситуацию на тот период, в полном разгаре была избирательная кампания по выборам президента РФ, а в Москве ещё и по выборам мэра города. «К середине мая социологический прогноз результатов первого тура не давал преимущества Борису Николаевичу перед Геннадием Андреевичем. Допустить хотя бы минимального опережения Зюганова при голосовании 16 июня было чревато потерей партией власти контроля над ситуацией во втором туре.
Для стимулирования интереса к Ельцину традиционно апатичной части электората требовалось неожиданное событие».[291] Террористический взрыв в столице был таким событием.
Ю. Лужков быстренько заявил: «Кто-то хочет породить хаос, чувство страха и неуверенности у людей. Это против меня, против президента».[292] Юрий Михайлович «старался» во всю. «Утром 12 июня он отметил на пресс-конференции, что акция в метрополитене, недавнее покушение на кандидата в вице-мэры В. Шанцева, ряд других силовых воздействий на столичную власть — звенья одной цепи преступлений с политической подоплёкой».[293]
Кстати, тут вообще с точки зрения избирательной технологии важно вовремя выразить возмущение. Электорат это заметит и зачтён, даже если прямо в официальном выступлении должностного лица не будет выборной риторики. Тем более важно воспользоваться ситуацией, когда одних до электронных СМИ допускают совершенно свободно, а других совсем наоборот. А уж высокое должностное лицо трудно обвинить в «корыстных избирательных интересах», имеет же он право возмутиться, а население имеет право знать его мнение. Что и произошло, и было растиражировано: «Президент России Борис Ельцин назвал взрыв в московском метро „дикой, варварской акцией“, направленной на дестабилизацию ситуации в столице и на создание атмосферы неуверенности и страха в России» в канун выборов».[294]
«…Очень странные это были взрывы, усилившие напряжённость на руку Ельцину»,[295] — считали некоторые. «Во взрывах в московском метро и троллейбусах настораживает то, что никто не взял на себя за них ответственность, не заявил о своих требованиях. Не ставятся никаких условия того, что должны сделать московские власти, чтобы положить конец терактам, — говорил чуть позже новый директор ФСБ Ковалёв. — Мы одновременно отрабатываем несколько версий, в том числе и о причастности к ним преступных группировок. Эти взрывы странным образом совпали с изданием указа президента об усилении борьбы с преступностью в Москве и Московской области.
Не отбрасываем мы и версию о причастности чеченский формирований».[296] Заметим, что последней версии директор ФСБ как бы придаёт вспомогательное значение. В тоже время он косвенно подталкивает к мысли о «совпадении» названных взрывов и указа, который вышел во время и сыграл на авторитет президента.
Но пока правоохранительные органы искали, избиратели голосовали, и голосовали так как нужно. Благо их успели обработать, настолько в удобное время тот взрыв прогремел.
«Сторонники Ельцина немедленно обрушились с обвинениями в адрес экстремистски настроенных коммунистов и вновь обратились к россиянам с призывом „голосовать за гражданский мир и стабильность“. Никто не взял на себя ответственность за взрыв, виновные найдены не были».[297] «Взрыв в метро внёс свою суровую ноту в предвыборное настроение москвичей. Все политические силы однозначно связали эту трагедию с выборами, а жители столицы просто испугались».[298]
А сам взрыв совершил свой небольшой вклад в дело победы нового старого президента на его выборах. Но при этом, Лужков — то выиграл с очень высокими показателями и для него этот взрыв был как нельзя кстати. Разумеется, москвичи после взрыва с большим рвением голосовали и за Ельцина. Но Москва — это ещё не вся Россия, на настроение которой взрыв повлиял относительно мало.
Парадоксально. Казалось бы, на московские и российские власти этот самый злосчастный электорат должен был бы обижаться: довели страну и столицу до взрывов. Но, по крайней мере, в Москве, взрывы сплотили обывателей в их любви к власти. Психология полухолопов, но это одна из реальностей российской демократии, которую нельзя не учитывать.
Подчеркнём ещё раз, что взрыв в московском метро произошёл уж очень в «выгодное время», достаточное, чтобы его «раскрутить» по СМИ, но не достаточное, чтобы о нем забыли, подходя к избирательным урнам. «По технологии проведения предвыборных кампаний такой „оживляж“ нужно делать примерно за неделю до голосования. Чтобы избиратели уже успели основательно посудачить над новым поворотом сюжета выборов и чтобы запрограммированный этим событием эффект колебаний предпочтений электората в нужном направлении созрел, но не перезрел, не успев рассосаться».[299]
Тем более интересно, что террор активно обыгрывался не только в Москве, но и в Питере (см. пункт 12.1 1.3. настоящей книги).
Нет, автор настоящей книги ни на что пока ещё не намекает, просто констатируется реальное совпадение интересов террористов и властей, которая, будем так пока считать, воспользовались ситуацией. На то она и демократия, чтобы эксплуатировать психологические особенности электората. Может быть, не стали бы эксплуатировать эти, стали бы другие. Тут важно первым крикнуть: держи вора. А власти это сделать гораздо легче.
Дэвид Саттер (автор книги «Тьма на рассвете. Становление российского криминального государства») рассказывал: «Я был в Москве в то время.[300] Говорили о панике, охватившей правящий круг России. Циркулировали зловещие слухи, что могут произойти терракты, которыми воспользуются, чтобы объявить чрезвычайное положение. И я вспомнил, что в 1996 году был терракт — взрыв в московском троллейбусе. Его приписали коммунистическим оппонентам Ельцина. Но он, на мой взгляд, имел признаки причастности к нему спецслужб».[301] Каких спецслужб не сказал, но, похоже, что имел в виду российские.
В книге «ФСБ взрывает Россию» Александр Литвиненко и Юрий Фельштинский прямо указывалось, что названные взрывы организовало ФСБ и даже названы вероятные конкретные исполнители. Но доказательств было не много, а сама эта книга в силу явного политического заказа вызывала скорее прямо противоположное ощущение. Впрочем, анализировать доказательства «за» и «против» не входит в задачу автора настоящей книги.
Выдвинуть версию не сложно, сложнее её доказать, а иногда даже достаточно прилично обосновать трудно. Не будем сильно выделять такую возможность, она все же не так и вероятна.
Важно другое. Все высокие должностные лица спецслужб и политические деятели могли оценить значимость такого в общем-то, мелкого взрыва для влияния на московский, и не только московский, электорат. А если этих взрывов будет больше и погибших в каждом будет много, то влияние будет ещё сильнее. Как говориться, даже дураку понятно, что будет. И события 1999 года только подтвердили это предположение.
А взрыву между тем продолжались и после избрания президента. 12 июля 1996 года в самом центре Москвы на Пушкинской площади произошёл взрыв. Троллейбус, следовавший по маршруту N 12 (станция метро «Охотный ряд» — больница МПС), остановился на светофоре как раз между кинотеатром «Россия» и выходом из метро «Чеховская». За несколько минут до взрыва он прошёл мимо Государственной Думы и Совета Федерации. Народа в троллейбусе было мало.
291
«Олейник И.В., „Александр Лебедь и власть“, М., „Русь-Фильм“, 1998, с.27-28.
292
«Комсомольская правда», 14.06.96, с.6.
293
«Труд», 13.06.96, с.1.
294
«Труд», 13.06.96, с.1.
295
«Наш современник»,N 12, 1996, с.216.
296
«Известия», 02.08.96, с.4.
297
Хлебников П., «Крёстный отец Кремля Борис Березовский или история разграбления России», М., «Детектив-пресс», 2001, с.233-234.
298
«Комсомольская правда», 14.06.96, с.6.
299
Олейник И.В., «Александр Лебедь и власть», М., «Русь-Фильм», 1998, с.28.
300
Речь идёт о 1998 годе.
301
«Совершенно секретно»,N 7, 2003, с.8.