Страница 59 из 75
Возник горячий обмен мнениями, никто не хотел уступить. Прошел час, но стороны не продвинулись ни на шаг. Сэр Уильям обессиленно откинулся на спинку стула.
Его сменила Эмма.
Подписанную капитуляцию следует соблюдать? А вообще имел ли кардинал право, имел ли он полномочия ее подписывать? Разве не запретили ему категорически и король и королева вступать в переговоры с мятежниками как с воюющей стороной и давать им согласие на беспрепятственный вывод войск? Разве он не получил семнадцатого еще одно послание от Марии-Каролины, в котором это запрещение было повторено в самых недвусмысленных выражениях? И несмотря на это, он девятнадцатого, то есть два дня спустя, одобряет постыдный договор.
Ни при каких обстоятельствах, ни на основании частного, ни на основании публичного права нельзя вынудить кого-либо признать то, что вопреки его воле, вопреки данным ему полномочиям было подписано кем-то другим.
Руффо снова хотел возразить. Но Нельсон поднялся и отодвинул свой стул.
— Довольно споров! Адмиралу кардинала не переспорить. Кроме того, его преосвященство изволит все время называть предателей и мятежников патриотами. Я больше не в состоянии выносить такое унижение этого слова. Еще один лишь вопрос! Я прошу ваше преосвященство ответить на него по совести. Что предпримет ваше преосвященство, если я буду настаивать на отказе от перемирия и капитуляции и начну военные действия?
Кардинал встал.
— Милорд не запятнает славы Абу-Кира нарушением договора!
Ни одна черта не дрогнула в лице Нельсона.
— Ваше преосвященство соблаговолит предоставить мне самому заботу о моей славе.
— В таком случае, милорд… Я сдам все позиции, которые уступила мне по условиям капитуляции противная сторона. Я выведу свои войска. Я предоставлю милорду самому завоевывать замки.
— Ваше преосвященство не поддержит меня?
— Ни одним человеком, ни одной пушкой!
— А если мятежники попытаются прорваться к берегу?
— Я не стану им препятствовать. Напротив, именно к этому я и буду их призывать[60].
Нельсон отвернулся, несколько раз прошел по каюте. Взял себя в руки.
— Хорошо. О своих решениях я сообщу вашему преосвященству письменно.
С той же церемонной вежливостью, с которой он встретил кардинала, он проводил его к трапу, дождался, пока лодка отплыла, и вернулся в каюту.
Весь день он совещался с сэром Уильямом и Эммой. Разработал вместе с ними меморандум для Руффо. И выразил в нем окончательное, не подлежащее отмене решение: достигнутое соглашение не может проводиться в жизнь без утверждения его королем, графом Сент-Винсентом и лордом Кейтом.
Этот документ он вручил Трубриджу и Боллу для передачи кардиналу. А также записку сэра Уильяма.
«Милорд Нельсон просил меня заверить Вас в том, что с его стороны не последует никаких действий, нарушающих перемирие, которое заключено Вашим преосвященством с замками Неаполя.
Уильям Гамильтон.»
Трубридж и Болл должны были также объявить, что Нельсон не будет возражать против погрузки мятежников на корабли и примет на себя защиту Неаполя против нападений с моря.
Однако на это они были уполномочены лишь в том случае, если Руффо признает основное: что только король вправе принять решение о законности капитуляции. И если он разрешит довести до сведения мятежников манифест Нельсона, в котором их призывают к безоговорочной покорности воле и милости их сюзерена.
Утром двадцать шестого Трубридж и Болл отправились к Понте делла Маддалена.
К вечеру они вернулись.
Предложения Нельсона были приняты, мятежники согласились с условиями манифеста, сдались на милость короля.
Нельсон немедленно отдал приказ солдатам морской пехоты высадиться на берег, занять замки, поднять на них королевские флаги, сдавшихся людей доставить на борт стоящих наготове транспортных барков.
Верили они, что отделаются высылкой во Францию? Они охотно следовали за британскими солдатами. Не видели ничего плохого в том, что барки, пришвартованные вплотную друг к другу, снялись с якоря под пушками флота.
Разве все они не знали короля? Разве не глумились над ним, когда он на рынке торговал своей рыбой, когда дурачился с лаццарони, бросал на женщин влюбленные взгляды?
Он был бы рад дешево отделаться от критиканов, отправив их во Францию. Плохой правитель, он был хорошим человеком.
Утром двадцать восьмого Харди доложил о прибытии сицилийского корвета.
Он прибыл из Палермо. Доставил письма от короля и Актона Нельсону и сэру Уильяму, от Марии-Каролины Эмме.
«Палермо, 25 июня 1799
Моя дорогая миледи!
Я получила Ваше милое письмо вместе с письмом от шевалье для Актона и немедленно отправляю этот корабль назад. Актон сообщает лорду Нельсону волю короля, и сам король прилагает собственноручную записку для дорогого адмирала. Я полностью с ними согласна.
С пятнадцатого до двадцать первого мы ни разу не получали от кардинала известий, и сегодня он пишет Актону с величайшим небрежением Нам же — ни строчки. О переговорах он пишет немного, о своих действиях — совсем ничего и только вскользь перечисляет назначенных им чиновников. Среди них — виновные или подозреваемые, которым ни в коем случае нельзя было разрешить занимать какие-то посты.
Дальше я излагаю основные положения, из которых король и я исходим. Мы представляем их на рассмотрение нашего дорогого адмирала, его превосходного сердца и ума.
Заключить соглашение с этими канальями — мятежниками совершенно невозможно. Следует положить переговорам конец. Французский гарнизон Санто-Эльмо должен быть выведен оттуда и в сопровождении парламентера отправлен в Марсель или Тулон. Что же касается мятежных патриотов, то они должны сложить оружие и сдаться на милость короля. Главных вожаков и участников следует наказать в назидание другим, остальных можно выслать, после того как они дадут подписку, что под страхом смертной казни никогда не вернутся в земли короля. Это же относится и к женщинам, которые участвовали в революции.
Здесь не требуется государственного суда. Речь не идет ни о процессе, ни о подозрениях; дело достоверно, доказано, очевидно. Если преступники не захотят подчиниться внушающей уважение власти адмирала, следует в случае необходимости ввести войска извне, бедным женщинам и детям, обеспечить свободный отъезд, силой захватить оба замка, с виновными действовать по законам военного времени.
Итак, дорогая моя миледи, посоветуйте милорду Нельсону поступить с Неаполем, как с каким-либо мятежным городом Ирландии, который вел себя таким же образом. С количеством считаться не следует; несколько тысяч преступников не сделают Францию сильнее, в то время как мы почувствуем себя лучше. Речь идет о нашем спокойствии в будущем. Этого требует наш верный народ.
Ваш навеки верный друг Шарлотта.»
В своей записке Нельсону Фердинанд высказывал то же самое отрицательное суждение о какой бы то ни было капитуляции и ссылался на большое письмо Актона, содержащее его пожелания.
В свою очередь Актон от имени короля просил уничтожить все невыгодные для трона соглашения, захватить мятежников и вплоть до вынесения им приговора держать их под стражей на британских судах. На том же корабле был доставлен приказ кардиналу подчиниться Нельсону, способствуя ему в его действиях. Если же он тем не менее станет Нельсону противиться, тот вправе воспользоваться предоставленными ему полномочиями — взять Руффо под стражу и отправить его в Палермо как арестованного за преступления против государства.
Тем же вечером Нельсон отправил Фута в Палермо с сообщением, что он разорвал соглашение о капитуляции. Затем он приказал обыскать барки, доставить всех республиканских высших чиновников и деятелей на борт «Фоудройанта», заковать их в кандалы и поместить в темный, превращенный в тюрьму кубрик[61].
60
Руффо выполнил эту угрозу. Однако республиканцы, питавшие к кардиналу недоверие, опасались, что на суше они не смогут избежать встречи с отрядами Маммона и Фра Дьяволо, и настаивали на капитуляции и посадке на корабли. (Примеч. авт.)
61
Помещение на нижней палубе между грот-мачтой и бизань-мачтой, во время сражений служит пунктом медицинской помощи, в обычное время — место пребывания судовой команды. (Примеч. авт.)