Наследница

— Нет, матушка, не боюсь. Страшно мне было, пока к Богу не пришёл. А теперь испугать меня — дело мудрёное.

— Так как, сударь мой, мы решим это дело? — обратилась царица к Бирону.

Он взглянул на Алена:

— Теперь всё стало понятно, и доказательства ваши принимаются. Нам ясно, что ваш кузен — преступник. Но официально это сможет подтвердить только суд. Придётся подождать, когда его поймают.

— Ваша светлость, а чего нам ждать? — спросил Ален. — Нам с сестрой более чем достаточно того, что её величество знает всё и признаёт наше право владения отцовским имением. Остальное нас вряд ли касается. Преступник известен, свидетель — тоже. Думаю, он не откажется подтвердить перед судьями то же, что сказал здесь.

— Не откажусь, — кивнул Забродов.

— Моя сестра, как вы сами сказали, была ещё ребёнком, её на суд вряд ли вызовут. А если понадобиться моё присутствие, меня всегда можно найти в усадьбе.

— Позволь, сударь, но усадьба же сгорела, — заговорила царица. — Где же тебя искать будут? Или всё же какая-то часть уцелела?

— Нет, ваше величество, ничего не уцелело, просто я собираюсь вновь построить здание, по возможности похожее на сгоревшее. Но это дело будущего. А первое время буду жить в деревянном доме, который мне поставят недалеко от того же места.

— Удобно ли тебе будет в простой избе-то? Ты — дворянин, граф.

— Ничего, ваше величество, я за эти годы привык жить просто, без роскоши, — улыбнулся Ален.

— Но усадьбу отстроить — не малое дело, придётся не одну зиму в избе провести.

— Это не страшно. Государь Пётр, ваш великий дядя, черты которого вы унаследовали, ваше величество, тоже в домишке деревянном жил, а ведь ему не один дом предстояло выстроить, целый город возвести!

— А кузен твой? Он-то где жил? Небось, дом построил себе не малый. Может, там поселишься на первое время?

— Нет! Ваше величество, лучше я под открытым небом останусь, чем одну ночь проведу в том доме!

— Ишь, гордый какой!.. Ну, как знаешь.

— Ещё вопрос, граф, — обратился к нему Бирон. — Вы не хотите дожидаться суда. Но ведь когда Алексея Кречетова осудят, его имущество, скорее всего, перейдёт к вам, как к ближайшему родственнику.

— Ваша светлость, мы с сестрой отказываемся от этого наследства, отказываемся быть наследниками убийцы нашего отца.

В толпе придворных послышались недоверчивые голоса.

— Да, не часто такое услышишь в наше время, — произнёс Бирон, переглянувшись с царицей. — И вы вот так легко расстаётесь с владениями, которые сами идут к вам в руки? Понятно, они несравнимы с вашими, но всё же…

— Поверьте, ваша светлость, это решение принято нами обдуманно и давно, — подала голос Элен. — Мы поняли, что не сможем получать доход с этих земель, они постоянно напоминали бы нам об убийце.

— А ваш будущий муж, сударыня? Как он относится к тому, что вы можете потерять часть приданого?

— Он поддерживает нас с братом, и считает недопустимым пользоваться имуществом преступника. Ведь он был нечестен во всём, потому и имеет такие долги. И мы решили, что лучше всего будет отдать всё, чем он владел, в казну.

Бирон наклонился к Анне и что-то тихо начал ей говорить. Выслушав его, она улыбнулась, кивнула: «Делай, как сочтёшь нужным, сударь мой». После этого Бирон вновь заговорил с ними.

— Её величество с удовольствием принимает этот дар, но считает справедливым за это освободить вас, граф, от выплаты долгов Алексея Кречетова. Приложите все силы и имеющиеся средства для восстановления порядка в вашем имении.

— Благодарю вас, ваше величество! Благодарю от всего сердца! — поклонился Ален. — Когда я вернусь, думаю, что дом для меня будет уже готов, и я смогу всё своё время тратить на это.

— Вернётесь? Откуда?

— Я собираюсь сопровождать сестру при её возвращении в Польшу.

— Вот как? — царица мгновенно вновь заинтересовалась разговором, в котором появился намёк на интригу. — А нам казалось, что госпожа Кречетова выражала намерение выйти замуж. Разве это не её жених стоит вон там, — она кивнула в сторону Юзефа, — этот молодой красавец-лях? Пусть он подойдёт ближе.

— Да, ваше величество, это мой жених, — ответила Элен, когда Юзеф подошёл и, поклонившись царице, встал рядом с девушкой. — Пан Юзеф Вольский. Мы обвенчаемся, как только вернёмся в Польшу.

— А что вам мешает обвенчаться здесь, в России? Тогда вы сможете путешествовать уже как супруги. Разрешение на брак может дать ваш старший брат, раз других родственников нет. Ах, да, ты говорила, что в Польше у тебя… дядя? Или приёмный отец? Так можно послать ему письмо с просьбой о разрешении.

— Ваше величество, перед нашим отъездом в Россию мой дядя сказал, что был бы не против, если пан Вольский попросил бы моей руки.

— Прекрасно. Тогда в чём вопрос?

Пока молодые люди переглядывались, на вопрос ответил Ален:

— Ваше величество, здесь есть одна… трудность. Дело в том, что пан Вольский — католик. А моя сестра, как вы понимаете, православная.

— Ах, вот оно что, — Анна нахмурилась. Она была весьма нетерпима к подобным ситуациям. — В таком случае, что вы намерены предпринять? Быть может, жениху стоит принять православие? Раз он любит свою избранницу.

— Нет, ваше величество, он не пойдёт на это… Но…

— Матушка-государыня, позвольте мне сказать слово, — внезапно перебил Алена Забродов и после кивка царицы продолжил: — Церковью допускаются такие браки. Недавно я сам был на венчании католички и православного. Они же не басурмане, католики…

— Это мне и самой ведомо, — раздражённо оборвала его Анна. — Только не одобряю я таких браков. И если бы речь шла о моей подданной, я не потерпела бы этого. Но ты, милочка, говоришь, что не собираешься жить в России? — царица замолчала, вопросительно глядя на Элен.

— Нет, ваше величество, не собираюсь.

— Тогда я не стану препятствовать вашему… союзу. Можете венчаться здесь. Если найдёте священника, который вас обвенчает.

Элен и Юзеф низко склонились перед Анной Иоанновной. А она, раздосадованная тем, что не удалось принять участие в устроении чьей-то судьбы, в чём она находила большое удовольствие, уже махнула рукой, подзывая шутов. Стало понятно, что приём окончен.

Уже на аллее их догнал человек, посланный Бироном, и сообщил, куда и когда прийти, чтобы закончить все формальности.

Когда все вместе сели в экипаж, Ален задал вопрос, который, судя по взгляду Забродова, интересовал и его тоже.

— Странно. У меня сложилось впечатление, что его светлость господин Бирон к тебе благоволит, сестрёнка. С чего бы это?

Юзеф, хмыкнув, с любопытством посмотрел на неё: как она это объяснит? Элен улыбнулась, опустив глаза, потом весело взглянула на брата:

— Ну, скажем так: попутно с решением вопросов, важных для меня, мне удалось помочь и его светлости в решении его проблем.

Ален в замешательстве не нашёлся, что ответить на этот очередной сюрприз.

Найти священника и договориться с ним помог Забродов, но на венчание он не остался — торопился вернуться в монастырь. И так уж времени прошло больше, чем он рассчитывал. Прощаясь, он вдруг поклонился Элен.

— Спасибо вам.

— За что? — спросила удивлённая Элен.

— За то, что тогда, в Казани, вы выслушали меня; за то, что дали возможность сделать хоть что-то, немного искупающее мою вину. Теперь я могу надеяться, что Господь услышит мои молитвы и простит меня, — и он ещё раз поклонился.

Пани Вольская

Венчались Элен с Юзефом тихо, присутствовали только Иван с Машей, Ален, Михей, Штефан и Тришка, который по возвращении в Санкт-Петербург частенько заглядывал к ним. Он объяснял свои визиты тем, что хочет узнать, не нужна ли в чём-то его помощь, но похоже, что, как предположил Юзеф, он просто скучал, привыкнув к ним всем за время их совместной долгой поездки. И особенно охотно он общался… со Штефаном! Каким образом эти двое нашли общий язык, не понял никто. И, тем не менее, это было так.