Ад

Глеб спинным мозгом прочувствовал пристальный взгляд отродья в затылок. Обернулся. Зря. Упырь мгновенно подсел к нему, словно ожидал подобного приглашения.

— Твоя делить с моя хабар! Упырь делить с твоя за это падаль — скальп вурдалак!

— Моя не хотеть — сама взять жизнь врага! И святая обязанность, а священный долг, — выдал Глеб поспешно.

Соседство с тем против кого ещё недавно дрался не на жизнь, а на смерть не прельщало его.

— Упырь делить с твоя сука вурдалак!

— Отвали…

— За хабар, упырь делить твоя выродок, если твоя предпочитать сука ублюдок!

— Сам такой — педрила-педофил!

— Упырь не просто Филя!

— Блин…

— Хабар примата! Упырь не надо лепёшка! Упырь не пожиратель кала, — спутал он блин с коровьей лепёшкой. — Примат странный отродье! Не глупый, но упырь не понимать твою!

— Твою мать, Ёбыр… — не сдержался Глеб. — Иди нах…

— Ёбыр не забыть твоя — помнить долго — шибко…

— Господи, с кем связался… — уступил Глеб упырю кровавый напиток, прозванный здесь на земной манер водки с томатным соусом — кровавая Мэри.

— Кость — друг, брат и вор! Ёбыр — долг по край — расшибиться в лепёшка!

— Глеб я — Глыба! Гроб…

— Хлеб твоя… Хлипка! Хлоп…

— А что б тя самого, упырь! Одно слово — Ёбыр…

— Ёбыр такой! Ёбыр надо всем! Ёбыр везде! Ёбыр…

Глеб заткнул уши. Упырю показалось: человек отказался и от куска печени, отхватил, и брезгливо сплюнул.

— Дрянь! Примат портить потроха! Потроха жрать сырым! Сырым полезно! — заскрипел клыками упырь.

— Да у тя глисты — паразиты!

— Моя чист! Упырь не жрать кал! Паразит пожирать вурдалак! Ёбыр резать скальп отродью!

Теперь кажется, Глебу стало очевидно, почему Громов не дал ему огнестрельного оружия, а вместо него клинок — на зуб упырю. Иначе бы его пристрелил. Но тягаться в силе врукопашную не хотелось. Всё это было у него впереди.

Не дав людям возможности передохнуть после обильной пищи, объявили построение. К призракам лично явился комбат заставы.

— Гром…

— Он и является им у нас, — подсказал Клык.

Бивень по-прежнему молчал.

— Слушать сюда… — заявил Гром. — Действуем по обстановке! Вы наши глаза и уши! Мои люди — кулаки! Бронь и моты — ноги!

— А жопа? — не удержался Ёбыр.

— Тебе и всем нам, если продашь, упырь!

— Упырь — не трус! Упырь — вор, убийца, палач! Упырь примату — друг, брат и…

— Кум и сват! Заткнулся, акробат! По местам! Начали…

"Началось!" — отметил Глеб про себя. Сдохнуть в Адском легионе дикого батальона карателей казалось проще, чем выжить. И как оказалось, так только казалось. Никто не позволит дезертировать, да и куда? Если не отродья порвут с порождениями, то живодёры кончат и заставят корчиться в чудовищных муках. Назад и впрямь ходу нет, только туда, куда укажут, а прикажут. И попробуй не исполнить приказ — рядом упырь! И не один…

"Откуда повылезли? А столько!.." — Глеб давался диву.

Снова выручил Клык.

— Ёбыр — вождь клана. А клан — это сила! И немалая…

Дальше больше и всё отчётливее прорисовывалась картина создания легиона, как впрочем, и вставало на свои места — Глеб окончательно уяснил: упыри та спасительная соломинка, за которую ухватились мертвецы из числа смертников. И сам оказался в одном отряде с ними — призраком.

Легионеры рассыпались, распадаясь на небольшие группы. Глеб находился в составе группы Клыка, Бивня, ну и конечно Ёбыра — куда без него, как упыря. Не считая вьючное порождение. Тварь не тварь, а тот ещё монстр, благо, что не чудище, но чудовище ещё то. Для чего оно им? Неужели для перетаскивания боевых трофеев или раненых, а то и вовсе трупов мертвяков. Всё-таки смертники, как ни крути.

Глеб крутил головой по сторонам, демаскируя группу призраков.

— Кость плохой вор — не палач! — пожурил упырь-вожак.

— Я — воин, а не варвар-убийца!

— Задрал… — не удержался Бивень.

— Кто — Ёбыр или Гроб? — заинтересовался Клык, успевая ещё время от времени юморить по-чёрному.

— Оба по то самое! А всем край!

— Хана… — заключил упырь.

Призраки замерли, срастаясь с поверхностью пекла во мгле, становясь тенями тех, кто бродил поблизости от них — и не люди с упырями.

"Вот они — вурдалаки! А один чёрт, что те, что другие! — не сомневался Глеб: как только упыри, набившиеся к ним в союзники, разберутся с ними, обратятся против людей — вырежут гарнизон заставы батальона Адского легиона на раз и принесут их "скальпы" в качестве дара исчадиям. — Им доверять — себя не уважать! А и не за что и было бы за что!.. И дальше чего?"

Глеб ждал сигнала от Клыка, поскольку от Бивня и в обычной ситуации не дождёшься ответа, даже если задать простой вопрос — и тот окажется на засыпку для него. А с Ёбыра и подавно никакого спроса — упырь.

Как он упустил их из виду, не сразу уяснил: остался совершенно один. Чуть в удалении послышалась возня, едва различимыми шорохами. Вурдалаками занялись, пока Глеб явился к ним за скальпом, оказалось: к шапочному разбору. Призраки с упырём сняли с отродий не только головы, но и скальпы на маску для новичка.

Её ему и протянул упырь.

— Ёбыр… — возмутился Глеб.

— Твоя не благодарить моя — приз…

И хрен откажешься, а и не соскочишь. Такова жизнь в аду. Люди пересекли черту, переступив грань пекла, угодив в Преисподнюю — ближний и первый круг Ада. За второй не заходили — не спешили — собирались с силами. Вот и теперь не стали, совершая обычный набег.

Глебу надлежало добыть свой собственный трофей. Он это изначально уяснил, поэтому не уступил упырю.

— И всё-таки я пас…

— Примат… — отплатил любезностью упырь.

— Зря ты так с ним, — уведомил Клык. — Ёбыр — запомнит! А не простит!

— Так не судья ему и не Бог — грешен, аки все мы тут!

— Лады, понял — прикрою, — уверил Клык, перекинувшись с упырём, поясняя подоплёку возникшей ситуации непонимания с новичком.

Ёбыр согласился пойти на риск.

— Вот терь держись, — заговорил Бивень.

Глеб пребывал в неведении того, что в очередной раз затеяли его подопечные. Призраки объявились подле пепелища, а скорее кострища, поскольку выглядело подстать поселению питекантропов или неандертальцев. Жилища сложены из гигантских костей чудовищ, и обтянуты чешуйчатой шкурой. Ограда всё те же заострённые кости и бивни. Своего рода штакетник. И ни те рва, ничего прочего. Правда была замечена вышка, а на ней отродье с дротиками.

— Падаль, — указал упырь Глебу на вурдалака. — Хабар — твоя брать за глотка! Доказать — воин!

— Эх, ма! Мне бы "Винт", на худой конец лук и стрелы! Даже от копья не отказался бы типа дротика…

— Так вали… — не выдержал Клык.

— Не поминайте лихом, братцы! Авось небось ащё колись свидимся, — наигранно шепнул Глеб при расставании.

— Край… — выдал Бивень.

— Хана… — согласился Ёбыр.

Глеб не спешил, выверяя каждое последующее движение. Подобраться к отродью на вышке было непросто. Во мгле то и дело поблёскивали налитые ненавистью и злобой глаза. А тут ещё тварь на привязи. Порождение огрызнулась, привлекая внимание адского стража.

Исчадие засуетилось — ухватившись за дротик, оно принялось выискивать цель во мгле, шаря глазами по округе.

Глеб практически не дышал, сжимая в одной руке бивень, а в иной клинок за лезвие. Им и махнул, а вурдалак ему в ответ и…

Тварь также заткнулась, напоровшись раскрытой пастью на бивень. Его Глеб вогнал порождению по рукоять, ощутив рукой клыки.

— Примат — воин! Ёбыр брать свои слова в жопа!

Упырь обнаружил: один край бивня в руке у Глеба торчит из-под хвоста порождения. Затем перевёл взгляд на вурдалака. Тот также не подавал признаков жизни. Клинок пробил ему череп меж злобных глаз, из-за чего оба пылающих во мгле ока отродья потухли.

— Хана…

Он даже притащил к Глебу его первый трофей.

— Хабар…

Ёбыр выдернул клинок и сунул в руку новичка.