Ад

— Замуровали — не иначе, — уже поверил и Глеб, но всё же понимал: этого не может быть. Просто лаз идеально замаскирован. Стоит найти ключ, коим может оказаться что угодно — любая неровность или просто гладкая поверхность в определённом месте. Важно лишь натолкнуться на неё. Ходил и топал ногами по основанию бастиона, ударяя по стенам кулаками, а иной раз хлопал ладонями.

Упыри наблюдали за ним и дивились. Им казалось: примат сошёл с ума. Ёбыр первым поинтересовался у спецназовца, что тот вытворяет.

— Не стойте, как истуканы, — отреагировал поспешно Глеб. — Помогайте…

Отродья устроили боевые пляски. Настала очередь Глеба дивиться с них — промолчал. Что-либо объяснять долго — нет надобности. Факт оставался фактом — они ищут вход. И рано или поздно наткнуться на него или нечто, что послужит лазом.

Один из упырей зарычал, провалившись в открывшееся перед ним отверстие в полу, и… затих.

Отродья столпились на краю пролома, прежде чем к ним присоединился Глеб.

— Моя не понимать твою!?.. — зло огрызнулся Ёбыр. — Твоя искать это? Смерть?

— Ох ты… — только и смог вымолвить Глеб.

Упырь угодил на острые штыки-пики торчащие на дне ямы.

— А что если вход там…

— Твоя и полезть туда, а моя остаться… — гордо заявил Ёбыр.

— И тебе не жалко меня? Когда сам обещал оберегать от подобного рода опасностей!

Вожак уступил — не сразу. Всё-таки выдержал паузу, и сам столкнул иного соплеменника. Удачно — для него. С ним ничего дурного не случилось, как с предшественником. Напротив он наступил на какую-то плиту, и штыки-штыри исчезли. Зато появились иные из стен, и… сошлись на нём.

— Дальше не пойдём — край…

— Хана… — подтвердил Ёбыр заявление спецназовца, покосившись на своих ублюдков. При нём их было что-то около десятка. Так что риск оправдан, если удастся выяснить кое-что, а непременно добраться до хабара. Поскольку, раз тут такая секретность, а отсюда и важность объекта, то есть что скрывать и непременно то, что порадует вожака. А потери ублюдков ни в счёт, он никогда не брал их в расчёт. Ткнул ещё в одного из упырей своей костляво-когтистой конечностью. Повелительный жест вожака красноречив, тут и слова не требуются, всё и без того очевидно, даже для постороннего человека: упырю лучше повиноваться, а нет, так проще самому перехватить шею, чем это сделают его сородичи, выпустив нутро наружу и позорно пожрав, а затем превратят в кал.

Упырь-смертник огрызнулся для приличия, бросая вызов невидимому врагу, и также сиганул в яму. Свод закрылся за ним, и что далее происходило там с ним, осталось загадкой.

Глеб продолжал упорно искать разгадку, но пока не удавалось. Все его потуги ни к чему путному не привели, как вдруг перед ним уехала стена. Войти внутрь помешал Ёбыр, остановив его резким движением верхней конечности — схватил за плечо.

— Да всё нормально…

Вожак отродий не уступил примату, пустив вперёд того и себя иного сородича. Четвертый по счёту упырь-смертник метнулся внутрь форта с дротиками наизготовку для броска или укола при рукопашной сшибке, едва сам не зашибся, загремев по ступеням лестницы вниз, закрученной винтообразно в спираль.

— Вот и всё — делов-то… — пытался улыбнуться Глеб озорно. И не то что бы ни получилось, но если учесть потери трёх упырей, радоваться особо было нечему. А тут очередной сюрприз. Тот упырь, что провалился вниз в ловушку — выжил. И сейчас гремел за стеной, а по узким коридорам бастиона разносилось эхо.

Вырываться вперёд упыри не торопились, Глеб шёл во главе их кодлы, осматриваясь по сторонам, не забывал ощупывать стены на предмет выемок и выбоин, которые бы напоминали контур двери или люка. И пока нигде ничего такого, за что можно было бы ухватиться, а и зацепиться толком не за что.

Бродяги совершили круг почёта по бастиону, и вышли всё к той же единственной лестнице, ведущей наверх, откуда в качестве ориентира пробивался огненный свет пекла. Не сказать, что здесь душно или жарко — температура вполне приемлема. Знать имеется система воздуховода — и совершенна по здешним меркам. Иначе бы монументальное строение раскалилось как сковородка на горящих углях.

Возможно, поэтому тут никого и не было — произошёл сбой или авария. Но последствия не ощущались, да и не были замечены. Всё предельно просто и примитивно для приматов, как считали упыри.

Вскрыть бункер с тем, кто угодил в яму-ловушку, так пока и не удалось.

— Ничего не трогайте! — предупредил Глеб через Ёбыра его отродий. — Чревато!

Не все послушались и сразу, а кто-то что-то нажал ещё или наступил на мину замедленного действия. И впрямь прогремел взрыв, а затем со скрипом отварилась щель на манер амбразуры. Но почему внутри? Стало очевидно для Глеба и его спутников всего спустя мгновение. Грохнула пулемётная очередь. Бродяги напоролись на очередную ловушку.

Похоже, что здесь всё было обустроено механически, а раз так, то и люди не нужны, разве что в качестве обслуживающего персонала, да и то для пополнения растраченных боеприпасов. Иначе бы им самим не подойти.

Глеб поторопился покинуть страшное место. Ёбыр вслед за ним. И снова не все упыри ушли. Некто что-то ещё натворил, и внутрь бастиона хлынули потоки раскалённой лавы.

За спиной спецназовца с вожаком отродий возник вспышкой огонь, вырвавшись наружу языками пламени. А затем и вовсе фонтаном, послужив разделительным шлагбаумом меж ними.

И новые вопли упырей. Кодла отродий значительно поредела, уменьшившись наполовину.

— Бежать! Убираться отсюда! — прыгнул без особых раздумий Глеб с башни на стену, а с неё наземь и едва не напоролся на новый выброс лавы в виде всё того же огненного фонтана из недр пекла. — Вот те и оазис — райские кущи! Ад во всей его красе!

Ни ему одному стало не по себе. Ёбыр рычал, но больше на родном языке недоступном примату, а позади них за спинами продолжали подниматься в небо огненные столбы фонтанов из раскалённой лавы.

Что-то ещё их ждало впереди, и за устроенным грохотом они не уловили самого главного — поблизости находятся те, кто явился сюда по их души в неимоверном количестве. И бродяги не сразу осознали: это гремят не столько выбросы огненной стихии позади них, на манер катаклизма местного масштаба, сколько впереди и немного в стороне орудийные расчёты людей, а им отвечают из катапульт и баллист исчадия с отродьями.

Глеб настолько распалился, что не совладал с эмоциями. Нервы оголились точно провода накаливания. Его замкнуло, он позабыл про всё на свете, и в чувство реальности его вернул удар в спину. С ног сбил…

— Ёбыр…

— Гры-ыр… — ответил тот взаимностью.

Рука спецназовца коснулась рукояти клинка. Доводить дело до стрельбы не хотелось — рано. Упыри в том случае сразу догадаются, что случилось с вожаком — и нехорошего. Но обошлось. Ёбыр упредил Глеба с провокационными действиями в ответ, замолчал, сдавив косматой конечностью ему рот, не позволив вновь разомкнуть уста для безудержного крика.

Выпучив на отродье глаза, Глеб силился понять, чего упырь конкретно добивается от него.

Рядом залегли иные отродья, унимая порождений. Их поведение и насторожило человека. Всё вернулось на круги своя и встало на места. До слуха донеслись отзвуки грандиозной битвы. Орудийная канонада, которую спецназовец никогда в жизни не спутает ни с какой иной, даже во время салюта или учений — боевые действия и в разгаре.

Махнул перед Ёбыром руками с раскрытыми ладонями, подавая красноречивый жест. Упырь-вожак ослабил хватку, и вовсе оставил в покое, отвалившись в сторону с него; продолжал лежать, не отрывая головы от поверхности пекла. Песок и камни прокалились. Зной — не мгла. Но уж лучше получить незначительные ожоги, чем лишиться сущности мертвеца во второй раз подряд.

Бродяги замерли, пристально изучая обстановку вокруг себя. И если упыри, полагаясь на собственное зрение, то Глеб дополнительно на оптический прицел огнестрельного оружия — и без него никуда ни шагу.

Всё, что так интересовало их, находилось за холмами и сокрыто огненными всполохами, вздымающимися до аналогичных небесных проявлений.